Андрей Низовский - 50 великих шедевров архитектуры Страница 5

Своим видом боковые нефы напоминали залы императорских дворцов. Колонны, подпирающие своды, и выступы главных устоев закрывали стены, отчего пространство в боковых частях храма казалось словно расступающимся в стороны. Степень освещенности в различных частях храма была неодинакова. Это вносило прерывистый, волнообразный ритм в восприятие его пространства. В центре храма возвышался огромный амвон – сложное сооружение из серебра и драгоценных камней, вокруг которого разворачивались литургические церемонии.

В храме – 107 колонн, собранных при строительстве со всех концов империи. Пол набран из разноцветного мрамора, порфира, яшмы. Стены выложены мрамором различных цветов и рисунков. Здание имеет великолепную акустику: если встать под куполом и говорить, не напрягая голоса, в любом углу храма хорошо слышно.

Богатейшее внутреннее убранство храма – предмет восхищения многих авторов. Один из них писал в начале XX века: «Рассказы всех очевидцев о внутреннем великолепии храма превосходят самое смелое воображение. Юстиниан был словно опьянен своим могуществом и богатством и изукрасил храм с баснословной расточительностью. Золото для сооружения престола было сочтено недостаточно драгоценным, и для этого употребили особый сплав из золота, серебра, толченого жемчуга и драгоценных камней и, кроме того, инкрустации из камней и медалей. Над престолом возвышался в виде башни балдахин, кровля которого из массивного золота покоилась на золотых и серебряных колоннах, украшенных инкрустацией из жемчугов и алмазов и, кроме того, лилиями, между которыми находились шары с крестами из массивного золота в 75 фунтов весом, равным образом осыпанные драгоценными камнями; из-под купола балдахина спускался голубь, изображавший Святого Духа, внутри этого голубя хранились святые дары. По греческому обычаю, престол был отделен от народа иконостасом, украшенным рельефными изображениями святых; иконостас поддерживали 12 золотых колонн. В алтарь вели трое ворот, задернутых завесами. Посреди церкви находился особый амвон, имевший полукруглую форму и окруженный балюстрадой, над ним тоже был балдахин из драгоценных металлов, покоившийся на восьми колоннах и увенчанный золотым, усыпанным драгоценными камнями и жемчугом крестом в 100 фунтов весом. На этот амвон вели мраморные ступени, перила их, равно как и балдахин, сверкали мрамором и золотом.

Сюда в большие праздники выходило духовенство, и здесь же возвышался императорский трон; вся священная утварь, чаши, сосуды, ковчежцы были из самого чистого золота и ослепляли сверканием драгоценных камней; книги Нового и Ветхого Завета, с их золотыми переплетами и застежками, весили каждая по две квинты. Из золота же были все священные принадлежности и предметы, необходимые в придворном церемониале, при короновании и прочих церемониях: семь крестов, каждый весом в одну квинту…

Врата были из слоновой кости, янтаря и кедрового дерева, а их косяки – из позолоченного серебра. В притворе находился яшмовый бассейн с извергавшими воду львами, а над ним возвышалась великолепная скиния. В дом Божий могли входить, только предварительно омыв ноги».

В праздники храм освещался серебряными паникадилами, лампами в виде кораблей, канделябрами в виде деревьев, «огни которых казались цветками», так что «сияющая ночь, улыбающаяся как день, получала краски розы», и церковь, все озаряя кругом, подобно грандиозному пожару, «возвещала мореплавателям близость столицы и славу Юстиниана».

Когда-то верхняя часть стен была покрыта мозаичными рисунками на религиозные темы, портретами императоров и патриархов. Мозаики, созданные при Юстиниане, были уничтожены в иконоборческий период (726–843). Сейчас мы можем только предполагать, что многие композиции носили чисто декоративный характер. На стенах храма, кроме того, были расположены медальоны с погрудными изображениями святых, замененные при иконоборцах крестами. В систему декора были включены и библейские сцены. При входе в храм хорошо сохранились три мозаичные фигуры – Мария с младенцем Иисусом, Константин Великий с макетом Константинополя и справа – Юстиниан, держащий в руках макет храма Св. Софии.

В XI веке к прежним мозаичным композициям, помещенным на стенах храма Св. Софии, прибавились новые изображения. Одним из первых было выполнено мозаичное панно, изображающее императрицу Зою и ее супруга императора Константина IX Мономаха. Облаченные в роскошные тяжелые одеяния, они стоят по сторонам от Иисуса Христа, предлагая ему свои дары: Константин подносит мешочек с золотыми монетами, предназначенными на содержание храма, а Зоя – свиток с текстом Евангелия, верность которому императорская семья подтверждает своей деятельностью. Золото фона, синий глубокий тон одежд Христа, яркая расцветка орнаментов императорских одеяний подчеркивают особое значение этой сцены.

Другая мозаика, созданная в первой половине XII века, изображает императора Иоанна II Комнина и его супругу Ирину, подносящих дары Богоматери. Иоанн держит в руках, как и Константин Мономах, мешочек с золотом, а Ирина, подобно Зое, – свиток. Портрет Иоанна, несмотря на то что многие кубики смальты выпали, отличается величественностью и выразительностью. Лицо императрицы выглядит бесстрастным, так как оно изображено, согласно моде того времени, покрытым толстым слоем косметики, брови – подбритыми, щеки – нарумяненными. Широкий овал лица выдает негреческое происхождение Ирины (она была венгерской принцессой).

Мозаика создана около 1118 года, когда Иоанн взошел на престол. Через несколько лет, в 1122 году, его сын Алексей был объявлен соправителем, и тогда рядом с Ириной появился его портрет. Мозаичист отразил печальную внешность, передал налет обреченности на лице этого мальчика, прожившего в качестве соправителя только десять лет.

За свою долгую историю храм не раз повреждался пожарами и землетрясениями – в 557, 558, 869, 986 годах, но каждый раз его восстанавливали в первоначальном виде. Однако после разгрома, учиненного крестоносцами в 1204 году, восстановить внутреннее убранство Св. Софии в прежнем величии и богатстве оказалось уже невозможно. Последний удар храму был нанесен в 1453 году, когда Константинополь пал и бывшая столица византийских императоров стала главным городом Оттоманской империи.

В день штурма турецкими войсками Константинополя в стенах церкви искали спасения 10 тысяч верующих. Сегодня на одной из мраморных плит храма, справа от амвона, можно видеть рисунок, напоминающий кисть человеческой руки. По преданию, это отпечаток руки султана Мехмеда II, который в день взятия турками Константинополя въехал в храм верхом на лошади по трупам погибших христиан. Когда же лошадь, испугавшись, поднялась на дыбы, султан, чтобы не упасть, был вынужден опереться рукой о стену. В этой легенде смущает лишь одно обстоятельство – «отпечаток руки» расположен на высоте более 5 м.

В правой части храма имеется небольшая ниша. Если приложить здесь ухо к стене, то за ней слышится легкий шум. По легенде, когда турки ворвались в церковь, священник, читая молитву, скрылся через потайной ход, устроенный в этом месте. Шум – это все еще читаемая им молитва…

После взятия Константинополя турками султан Мехмед II превратил храм в мусульманскую мечеть. В пятницу, 1 июня 1453 года, здесь была совершена первая мусульманская религиозная церемония, на которой присутствовал султан. Переделывая собор в мечеть, турки частично уничтожили, а частично замазали известкой византийские мозаики и фрески. По указанию Мехмеда II был построен минарет, позже султан Баязид II соорудил второй минарет, а Селим II – два остальных. Алтарь, амвон и другие предметы христианского богослужения были заменены мусульманскими. На колоннах, на высоте галереи, были закреплены огромные диски с каллиграфической вязью, восславляющей пророка и первых халифов.

В 1935 году по распоряжению президента Турции Кемаля Ататюрка в храме Св. Софии открылся музей и начались реставрационные работы. Часть мозаик была расчищена. И хотя за истекшие столетия храм в значительной степени утратил свой первоначальный облик, посетитель и ныне испытывает здесь совершенно особое чувство. Подлинным чудом кажутся легкость, торжественная свобода, с которыми, обрамляя грандиозное сияющее пространство, вырастают арки и галереи с их порфирными, мраморными и малахитовыми колоннами, с вьющимся над ними тонким каменным кружевным узором.

Велико архитектурное наследие Византии. Но ни в одном другом памятнике ее художественный гений не нашел такого совершенного воплощения, как в Софии Константинопольской.

Белокаменные храмы Владимира и Суздаля

Белокаменные храмы Владимиро-Суздальской земли, построенные при Андрее Боголюбском и его преемнике, князе Всеволоде Большое Гнездо, принадлежат к числу памятников архитектуры мирового значения.