Николай Векшин - Переосмысление перманентных парадигм (сборник) Страница 5

Как Мединский опровергал теорию эволюции

В книжке «Мифы о России: о русской грязи и вековой технической отсталости» (ОЛМА, 2015) Владимир Мединский – нынешний министр культуры РФ – подверг развенчанию оба указанных мифа. С большинством его аргументов о том, что на Западе грязи и отсталости было не меньше (а иногда и больше), чем в России, можно, с некоторыми оговорками, согласиться. Однако, что касается фундаментальных наук, то тут Мединский сильно переборщил. Например, не имея серьёзных познаний в биологии, он взял на себя смелость утверждать, что естествоиспытатель Геккель пытался заменить религию своей эволюционной теорией «попросту подделывая данные… дорисовывая эмбрионы так, как ему хотелось» (стр.110–119). На широко известных рисунках Геккеля изображены зародыши восьми видов позвоночных на ранних стадиях развития. Иллюстрации подтверждают тезис о том, что развитие зародыша повторяет стадии развития предков разных видов. Эти рисунки Геккеля из Anthropogenie oder Entwickelungsgeschichte des Menschen (1874, Engelmann, Leipzig) давно вошли в школьные учебники. На протяжении почти полторы сотни лет ни один эмбриолог не опубликовал опровержения. Однако научный редактор книги А. М. Буровский, тоже мало смыслящий в биологии (он историк и философ) смело поддакнул Мединскому: «Важнейшие аргументы в защиту эволюционной теории Дарвина просто подделаны». Мединский и Буровский пафосно апеллировали к антидарвиновскому мнению «многих ученых» (хотя их совсем не много), аргументы которых они оба не в силах оценить. При этом они умудрились проигнорировать всё, что было сделано наукой в подтверждение Геккеля и Дарвина. Как будто никаких фактов не было – ни в эмбриологии, ни в зоологии, ни в палеонтологии, ни в археологии, ни в генетике. Более того, цитируя статью Ричардсона (Anatomy and Embryology, 1997), в которой приведены фотографии эмбрионов, не похожих на рисунки эмбрионов Геккеля, оба историка «забыли» о статье в журнале «Biology & Philosophy» (2003), в которой работа Ричардсона охарактеризована как основанная на фотографиях, вводящих в заблуждение (founded on highly misleading photography). При удалении посторонних элементов, приведения изображений к единому масштабу и одинаковой ориентации «отличия рисунков Геккеля от фотографий эмбрионов оказываются не такими существенными» (цит. по Википедии). Нужно понимать, что в своих рисунках Геккель старался, прежде всего, выявить характерные детали, общие для эмбрионов разных видов, а не копировать 1:1, ибо он не художник и не фотограф, а учёный. Учёные всегда стараются извлекать главное, часто утрируя и упрощая, чтобы сформулировать мысль кратко и однозначно. Не исключено, что Геккель, одержимый теорией Дарвина, осознанно или неосознанно утрировал какие-то детали, но это вовсе не означает, что он занимался грубой фальсификацией. И вообще о сходстве или несходстве эмбрионов должны судить эмбриологи и биологи, а не историки и философы. А эмбриологи и биологи в один голос заявляют, что человеческий эмбрион на первых стадиях развития имеет «рыбные» жабры, которые затем редуцируются.

Происхождение видов по Дарвину

Ещё каких-нибудь два десятка лет назад теория Чарльза Дарвина о происхождении видов путём естественного отбора была общепринятой и фигурировала в учебниках как закон природы. В наше время стало модным не только критиковать дарвинизм, но и говорить о его полной несостоятельности. Сложившаяся ситуация является, по-видимому, результатом ряда недоразумений.

«Это ведь зяблик, галапогосский зяблик! – радостно воскликнул Чарльз Дарвин, – я его открыл!» Приплыв к другому острову, Чарльз увидел похожую птичку, но клюв у неё был другой формы, и расцветка заметно отличалась.

«Это другой вид зяблика! Ура!», – обрадовался путешественник. На каждом из островов он обнаруживал новый вид. В 1835 году Дарвин открыл на Галапагосских островах 13 видов зябликов. Первооткрывателя распирало от гордости. Дарвин предположил, что в процессе эволюции на отдельных островах зяблики-предки разделились на несколько разновидностей в зависимости от того, чем предпочитали питаться те или иные их сообщества. Дарвин тут же придумал свою теорию происхождения одних видов из других путём естественного отбора.

Ему не пришло в голову, что внешние различия между зябликами гораздо меньше, чем между разными породами собак, например, овчаркой и болонкой. А ведь овчарка и болонка принадлежат к одному биологическому виду. Все собаки (лайки, сеттеры, таксы, овчарки и т. д.) – это один и тот же вид, т. к. все скрещиваются между собой и дают плодовитое потомство дворняжек.

Во времена Дарвина ничего не было известно о хромосомах. Причисление разных зябликов к отдельным видам по их внешнему виду является (с точки зрения современной науки) элементарной ошибкой. Если бы Дарвин попытался скрестить разных зябликов, то убедился бы, что это не разные виды, а один, с подвидовыми вариациями. Если разномастные особи скрещиваются, это один вид. Под скрещиванием подразумевается не только сам факт зачатия, но и то, что в результате получается плодовитое потомство.

Итак, Дарвин объяснил вовсе не возникновение новых видов, а подвидовые вариации. Никаких доказательств возникновения новых видов путем естественного отбора у Дарвина не было. Была всего лишь гипотеза. Верна ли она?

Когда палеонтологи обнаружили археоптерикса (см. фото ниже), они, следуя гипотезе Дарвина, объявили археоптерикса переходным звеном между рептилиями и птицами. Это было сделано на основании того, что фенотип археоптерикса и его кости одновременно напоминали как птиц, так и рептилий.

Однако анатомическое сходство нельзя считать доказательством того, что археоптерикс являлся новым (промежуточным) видом. Для того чтобы сделать такое утверждение, нужно продемонстрировать скрещивание археоптериксов или провести хромосомный анализ. Раз это сделать невозможно, то и не о чём говорить. Сходство фенотипа (внешнего вида) вовсе не есть основание для утверждения о родстве видов. Например, дельфин – млекопитающее, похожее на рыбу акулу. Это даже не разные виды, это два разных класса животных.

С другой стороны, всё выше сказанное не означает, что Дарвин ошибся полностью. Отсутствие переходных видов при палеонтологических раскопках обычно выдвигается как один из сильнейших аргументов против его эволюционной теории (кстати, Дарвин сам прекрасно понимал «загвоздку» и писал об этом). Но фокус в том, что указанный аргумент исходит из предположения, кажущегося очевидным, что полезные признаки должны возникать случайно, постепенно накапливаться и постепенно подвергаться естественному отбору. Идея красивая, но по сути – глубоко ошибочная. Никакие накопления полезных мутаций (большинство мутаций вредны и даже летальны) в ДНК и их естественный отбор не могут приводить к видообразованию, они приводят только к разнообразию внутри вида.

Возникновение новых видов возможно только путём изменения количества хромосом, причём, в половых клетках.

Прав ли Дарвин, что ли человек произошел от обезьяны? Вероятно, да, поскольку последовательность нуклеотидов ДНК человека и обезьяны совпадает на 98 %, причём, у человека 46 хромосом, а у обезьяны 48, т. е. две хромосомы могли быть утеряны из половых клеток при созревании, оплодотворении или эмбриогенезе.

А землекоп-то голый!

В последние несколько лет учёные, занятые изучением механизмов старения, дружно набросились на голого землекопа – роющего грызуна, мелкого (10 см) крысопободного млекопитающего, живущего аномально долго, около 28 лет (крысы живут до 6 лет). Учёные, получив финансовые гранты, исследовали землекопа вдоль и поперёк. Выдвинули кучу предположений и объяснений. Одни заявили, что землекоп живёт долго потому, что в его организме есть антиоксиданты. Другие утверждают, что ДНК землекопа содержит специальный код – программу. Третьи открыли якобы специальные ферменты. И так далее. Множество публикаций и диссертаций. Мнений много, а ясности нет. Удивительно, но никто не обратил внимание на очевидный факт: землекоп-то голый! В отличие от крысы или крота, он не покрыт шерстью. Ну и что, что голый? – спросит кто-нибудь. А то, что землекоп не может поддерживать температуру своего тела. Он вообще холоднокровный, это вроде бы известно. У крысы температура тела всегда примерно 40 градусов, а у землекопа температура тела сильно зависит от температуры вокруг. Землекоп живет под землёй, на глубине до 2 метров. Температура почвы там обычно не выше 10–15 градусов. Поэтому температура тела землекопа обычно такая же. Как известно из элементарных учебников химии, понижение температуры на 10 градусов ведёт к 2-3-кратному снижению скоростей реакций. Это описывается известным уравнением Аррениуса, в котором скорость экспоненциально зависит от температуры. Сказанное означает, что скорость всех процессов, в том числе старения, у холодных землекопов должна быть в 4–9 раз ниже, чем у крыс. Что и наблюдается. Абсолютно тривиально. Кроме того, в узких норах зверушек очень много (землекопы живут большими сообществами, по сотне особей), а кислорода мало, т. к. он заменяется выдыхаемым ими углекислым газом. При дефиците кислорода может снижаться окислительный стресс, что тоже может играть свою роль (об этом некоторые учёные уже догадались).