Джон Фарндон - Вопрос на засыпку. Как заставить мозги шевелиться Страница 6

Некоторые ученые говорят о перспективном использовании энергии органических молекул для построения биоразлагаемых компьютеров, которые смогут работать внутри живых тканей, доставляя в них лекарства или обезвреживая раковые клетки. Вид нашего тела, которое постоянно ремонтируют изнутри множество невообразимо маленьких компьютеризованных устройств, представляет собой чрезвычайно привлекательное зрелище. В случае реализации это может стать самым большим прорывом в медицине за все время ее существования. Кроме того, нанокомпьютеры будут применимы во многих областях, от очистки внутренностей труб до создания новых лекарств молекула за молекулой.

Все это пока остается достаточно отдаленной перспективой, так как существуют проблемы с питанием, связью и созданием таких устройств. Но кто еще 60 лет назад мог представить, что компьютеры будут маленькими и достаточно мощными, чтобы делать все то, что мы сейчас принимаем как данность, – например, позволять выходить в интернет при помощи небольшого телефона почти в любой точке мира?

Лично я не в силах изобрести компьютер, который был бы меньше и сложнее, чем счеты, но есть люди, которые это могут. Впрочем, я придумал кое-что получше: я приму участие в создании самого совершенного компьютера – человеческого мозга. Даже полностью выросший человеческий мозг удивительно мал для своих возможностей – это самый мощный известный компьютер. Не хочешь ли сделать сегодня ночью суперкомпьютер, дорогая?

Как бы вы могли устроить успешную революцию?

(История, Оксфорд)

Согласно многим журналистам и ученым, современные революции организовывались при помощи социальных сетей. Если эти утверждения верны, то быть революционером довольно удобно. Мне не нужно одеваться в темную униформу, покрывать себя анархистскими лозунгами и татуировками, писать боевые послания и даже учиться делать бомбы. Я должен просто сидеть дома в пижаме и с ноутбуком и твитить «#даздравствуетреволюция»[11]!

Но прежде всего мне надо решить, какова же цель моей революции. Она, например, может быть маленькая, повседневная, подобная той, о которой говорят в рекламе, расхваливая революционную силу нового отбеливателя. Но почему бы не мыслить шире? Давайте свергнем глобальный капитализм и заменим его мелкомасштабным народным социализмом на всей планете. Я хочу увидеть, как деньги и власть уходят из рук транснациональных корпораций, финансовых сетей и теневых негосударственных организаций и распределяются между сообществами людей на местном уровне. Как же мне этого добиться? Когда российские социалисты решили сбросить власть царя и совершить марксистскую революцию, они разделились на основе двух возможных подходов к революции. Меньшевики выступали за медленный, долгий путь, создание поддержки в народе и постепенное привлечение людей на свою сторону. Подход большевиков, выраженный в известной статье Ленина 1901 года «С чего начать?», подразумевал резкий захват власти небольшим авангардом революционеров, за которыми должен будет последовать остальной народ[12].

Мне ближе идея большевиков. В конце концов, глобальный капитализм действительно создает много проблем. Людям нужны перемены сейчас, сегодня. Даже еще один ребенок, умерший от голода, еще один человек, страдающий от бедности, – это слишком много. Но исторические прецеденты такого подхода не очень обнадеживают. Именно люди, (слишком) убежденные в своей правоте, привели к революционному террору во Франции, невероятно масштабным чисткам в сталинской России и бедствиям в маоистском Китае.

На самом деле бесчисленные революции, основанные на таком подходе, заканчивались кровопролитием и страданиями – и, скорее всего, это неизбежно, потому что кто должен решать, кому находиться у власти? Ирландский политический философ Эдмунд Берк в те времена, когда английские романтики были очарованы французской революцией, предсказывал, что нарушение статус-кво приведет к борьбе между фракциями и вакуум власти будет заполнен военной диктатурой, что и сбылось не только в случае Наполеона, но и в случае Сталина и многих других.

Я мог бы устроить эффективную «революцию сверху», но вряд ли она оказалась бы успешной и продолжительной[13]. Я думаю, что успех зависит от движения снизу, поддерживаемого основной массой народа. Огромный объем работы по вовлечению большего количества людей отпугивает многих потенциальных революционеров от этой идеи, особенно когда существующий режим полностью держит все нити в своих руках. Соблазнительно думать, отчаянно желая перемен, что совершить революцию можно, только если держать все нити в своих руках, но тянуть их в противоположном направлении. Мне кажется, главное – помнить о том, что нельзя устраивать революцию в одиночку. Нужно просто распространить свои идеи. Если множество людей начнут верить в одно и то же, то перемены произойдут, они будут значительными, и никто не сумеет их остановить. Может показаться, что я, как один человек из семи миллиардов, изолирован и бессилен что-либо изменить. Но если я правильно смотрю на вещи, то этот взгляд быстро распространится среди большого числа людей.

В 1960-е годы американский психолог Стэнли Милгрэм выдвинул знаменитую идею «шести рукопожатий» – теорию, согласно которой мы все связаны друг с другом и от любого человека на планете нас отделяет не более шести взаимосвязей. Другими словами, мне просто нужно убедить несколько человек в правдивости моих идей, а они, в свою очередь, убедят других. Таким образом, мой взгляд на вещи распространится по всему миру с удивительной скоростью, и произойдет это, конечно, при помощи социальных сетей. Проблема в том, что пока мои идеи недостаточно захватывающие.

Наряду с передачей мыслей от человека к человеку я попробую и другие способы. Как писатель я знаю о привлекательности СМИ, поэтому попытаюсь продвинуть свои идеи при помощи различных каналов, от книг и телевидения до YouTube, Twitter и других социальных сетей. Я знаю, что это будет нелегко, так как контроль над повесткой дня в СМИ находится в руках тех сил, которые я хочу свергнуть. Потому мне придется использовать другие средства для привлечения внимания к своим идеям.

Некоторые способы создания информационных поводов уже известны. Мирное занятие ключевых площадей города является одним из таких способов. Занятие площади Тахрир в Каире и площади Независимости в Киеве несколькими тысячами людей привлекло к себе внимание всего мира, потому что такие события тяжело игнорировать – особенно когда они широко освещаются в социальных сетях. Приведет ли это к успешной революции, зависит от соотношения сил – и, разумеется, в некоторых случаях такие действия опасны или невозможны, как, например, в Сирии. Впрочем, при поддержке соцсетей цель вполне достижима.

Но так как цель моей революции – свержение глобального капитализма – не слишком близка многим людям в развитых странах мира, поскольку угрожает их комфорту, вероятно, она не найдет достаточно большой поддержки, как показало нам движение Occupy.

Поэтому прежде всего я должен распространить свои идеи и убедить большое количество людей в том, что пришло время для перемен. И если все останутся глухи к моим словам, то мне, пожалуй, придется нанять гипнотизера, чтобы он на ключевых встречах мировых лидеров, таких как саммит «большой двадцатки», собрания Бильдербергского клуба или сессии ООН, использовал силу внушения, чтобы убедить присутствующих политиков и плутократов в том, что они лично были бы гораздо счастливее, если б стали героями «бархатной революции», которая уничтожит все зло глобального капитализма. На самом деле, возможно, мне следует попробовать убедить их в этом, написав длинное личное письмо каждому…

Если бы перед вами стояли три красивые обнаженные женщины, какую бы вы выбрали? Имеет ли этот вопрос какое-то отношение к экономике?

(Философия, политика и экономика, Оксфорд)

Какой абсурдный сексистский вопрос! Мне кажется, что задающий его – просто провокатор. Смысл таких вопросов на самом деле тесно связан с экономикой или, скорее, с экономистами, а в частности с ошибочным толкованием этой науки, которое представляет проблему человеческого выбора в терминах гипотетических игр.

Выбор был основным вопросом множества экономических теорий с тех пор, как Адам Смит написал свою великую книгу «Богатство народов» в 1776 году. Выбор является самой сутью логики свободного рынка. Если устранить все существующие ограничения, утверждал Смит, рынок непременно станет производить именно то количество товаров, которое необходимо, потому что он будет управляться невидимой рукой выгоды, выраженной через наш выбор. Если позволить людям делать свободный выбор, продолжал автор, это приведет к наилучшим результатам для экономики и общества и максимизирует благосостояние людей. Такие теоретики XX века, как Милтон Фридман и Фридрих Хайек, утверждали, что никто не может знать ваши потребности лучше вас самих – и любая попытка руководить вашим выбором обречена на провал. Они утверждали, что свободный рынок позволит вам гораздо больше, чем просто выбирать покупки, – он позволит вам выбирать ту жизнь, которой вы хотите жить. Пытаясь математически проанализировать воздействие выбора, в послевоенные годы экономисты США создали, в частности, теорию рационального выбора. Ее основное положение заключается в том, что мы все стремимся максимизировать личную пользу. Это значит, что каждый из нас прежде всего заботится о том, чтобы получить для себя самое лучшее. Другими словами, любой выбор мы делаем, исходя из собственной выгоды и внутренних желаний (вероятно, вы уже поняли, к чему я клоню).