Герман Садулаев - Прыжок волка: Очерки политической истории Чечни от Хазарского каганата до наших дней Страница 6

Возвращаясь к возможности прозелитического иудаизма, я хочу сказать, что, по моему мнению, он был вполне вероятен. Неприемлемый для ортодоксального иудаизма, прозелитизм вполне мог стать основой для самостоятельного учения, «ереси». И в Хазарском каганате если и исповедовали, то такой, неортодоксальный иудаизм. А значит, и обращали в него неевреев.

Доказательством являются реликтовые роды «татов», горских евреев.[2] Они есть и среди дагестанских народностей, и среди чеченских тейпов. Антропологически таты весьма сомнительные семиты. Мне кажется, они вполне могут быть как потомками евреев, живших в Хазарии, так и потомками нееврейских племен, принявших в Хазарии иудаизм. Таты до сих пор следуют иудейской вере[3], но их религия весьма далека от ортодоксального иудаизма. Это такое упрощенное и «еретическое» толкование иудаизма; весьма возможно, что оно унаследовано татами напрямую от «государственной религии Хазарского каганата».

Оговорюсь, что многие исследователи тем не менее считают: распространение иудаизма не выходило за пределы еврейской этнической общности, а принятие иудаизма тюркской знатью объясняется ее смешанным происхождением: беки, у которых отцы были тюрки, а матери — еврейки, с точки зрения тюрков (происхождение — по отцу) считались тюрками и сохраняли свои аристократические права на власть, а с точки зрения евреев (происхождение — по матери) считались евреями и могли исповедовать иудаизм. Но эта версия не объясняет всех фактов влияния иудаизма на государственную жизнь Хазарии и его распространения среди народов Северного Кавказа.

Так или иначе, принятие иудаизма имело для Хазарского каганата далеко идущие последствия, в целом отрицательные и даже трагические. Да, на первых порах еще более оживилась транзитная торговля, улучшился «инвестиционный климат», происходил даже «перегрев» экономики. Но политический вес каганата резко снизился. А богатая экономика, не подкрепленная политической и военной силой, становится приманкой для агрессоров. Так было и есть, поэтому влияние доллара США поддерживается не только экономикой США, по-прежнему самой крупной в мире, но и ВМС США, которые могут в течение суток поставить свои авианосцы у берега любой неудобной страны.

Для всех соседей, как с севера, так и с юга, Хазария стала лакомым кусочком, «барыгой», «коммерсантом без крыши», одиноким государством, которое можно грабить и грабить, сколько хватит сил, — никто не заступится. Так и сделали. Особенно постарались русичи.

Князь Святослав пошел на Волгу и разорил все главные города Хазарии. На могуществе Хазарии был поставлен жирный крест.

Тогда, осознав свой геополитический просчет, элиты Хазарии обратились за покровительством к исламскому миру. Ставка на «свой, особый хазарский путь» не сработала. Нужно было вписываться в существующую геополитическую реальность, присоединяться к той или иной религиозно-политической общности. Хазария в конце своего пути приняла мусульманскую веру. Но было уже поздно, как субъект политики и истории каганат сходил со сцены, и мусульманский мир не видел смысла поддерживать этот схлопывающийся проект. Зато ислам проник ко всем народам, населявшим ранее Хазарию, и некоторые раньше, другие позже, но большая их часть в итоге сделала свой выбор в пользу мусульманства. Так конец Хазарии стал началом исламизации Северного Кавказа.

Работорговля

Это факт, который многие историки стеснительно обходят стороной. Говоря о международной торговле в раннем Средневековье, нам рассказывают про серебро, меха, пряности, мед, соль, вино, посуду, ткани и украшения и забывают упомянуть, что главным предметом торговли были не шкурки лисиц и не золотые подносы, а «живой товар» — люди, рабы. Собственно работорговля и создала потребность в международных экономических отношениях и на долгие годы стала основой внешней торговли всех стран и обществ. Почему так?

В то время не только не существовало международного разделения труда (которое в нормальных, «идеально-капиталистических» условиях создает предпосылки для внешней торговли), но даже простое разделение труда находилось в зачаточном состоянии. Значительная часть населения Евразии жила натуральным хозяйством, люди питались тем, что сами добывали от земли, реки или из леса. Носили то, что сами шили. Металлические изделия ковал свой, местный кузнец. Среднестатистическая сельская община создавала сама практически все необходимое для жизни общинников, а что-то выменивала в близлежащем городе на продукты своего труда. Насущной потребности в международной торговле не было. Даже соль стали употреблять сравнительно недавно, и не в качестве вкусовой добавки, а когда поняли ее способность консервировать пищу (проблема консервации и сохранения продуктов стояла остро — периодический голод был связан с тем, что в обильные сезоны не удавалось сделать запасы еды — все пропадало; плюс походы, снабжение армии — появление солонины сделало возможным дальние переходы войска без промежуточных баз).

Искусственную потребность в импортных товарах создавали высшие классы, паразитирующие сословия общества, аристократы и богачи, которым нужны были заморские яства, украшения, предметы роскоши, то есть группы, склонные к избыточному потреблению. Справедливости ради надо заметить, что другой статьей импорта были технологии и продукты высоких технологий, необходимые не только элитам, но и в целом государству и обществу: оружие, книги, архитектурные решения и пр. Но чтобы купить что-нибудь ненужное (или даже нужное), надо продать что-нибудь ненужное. Иначе говоря, для того чтобы импортировать товары, нужно экспортировать товары.

Предметы роскоши и продукты высоких технологий, которые могли заинтересовать верхушку диковатых в то время северных обществ, находились большей частью на юге, на Ближнем Востоке. Но что интересного северные страны могли предложить взамен? Меха? Да, но много ли мехов действительно нужно в Багдаде с температурой зимой +10-20° С? Мед, воск? Прекрасно, но тоже не равнозначно. Нефтью тогда еще не торговали, да и нефть у них была и есть своя.

А вот что было нужно, так это людской ресурс, дешевый, желательно бесплатный. Старые, развитые (иногда даже дряхлеющие) цивилизации Юга имели огромную потребность в рабочей силе: для плантационного сельского хозяйства, для потогонных ремесленных мастерских, для общественных, коммунальных, оросительных, фортификационных работ. А также для сферы услуг: бытовых, интимных и прочих. Экономика Юга была сосредоточена в больших городах — мегаполисах, которые всегда нуждаются в гастарбайтерах. Сейчас города получают гастарбайтеров экономическим принуждением, а ранее принуждение было простым, прямым, открытым — гастарбайтеров заковывали в колодки и цепи и привозили в мегаполисы. Так формировались миграционные потоки.

В раннем Средневековье людей с Севера и с Запада захватывали, обращали в рабство и продавали на Юг и Восток. Кто захватывал? Чаще всего свои же соседи (как и много позже, африканских рабов продавали белым работорговцам в Америку свои же африканские соплеменники). Например, варяги-северяне захватывали славянских и прочих рабов и продавали в Византию и в Хазарию. И кочевники-тюрки захватывали славянских и прочих рабов и продавали в Византию и в Хазарию. Вообще, кто угодно захватывал каких угодно рабов и продавал. В этом была основная цель военных экспедиций и даже существования некоторых государств. Похоже, Киевскую Русь варяги основали именно для удобства торговли рабами. А транзитом и торговым посредничеством в работорговле занимались еврейские купцы по всей Европе, в Азии и Северной Африке.

Еще о том, почему именно работорговля стала основой внешнеэкономических отношений. Иметь рабов из числа местных, из числа соплеменников неудобно по многим причинам: они знают язык и могут сговориться со свободными и между собой; они знают местность и могут сбежать; у них есть недалеко друзья и родственники, которые могут помочь им сбежать или укрыть беглецов; закабаление соотечественников непатриотично и не прибавляет элитам популярности в глазах масс; разделение единоплеменников на рабов и свободных создает нездоровое социальное напряжение в обществе; вид закабаленных сородичей имеет неблагоприятное воздействие на дух нации, лишает энтузиазма и оптимизма, погружает в депрессию, которая не способствует экономическому процветанию и воинской доблести. А рабы-иностранцы не знают местного языка или знают его плохо, поэтому ничего не понимают или понимают не все, их можно и нужно обучить только необходимым командам; вряд ли они смогут договориться с угнетенной частью местного населения на общий бунт — местные, даже самые бедные, считают себя выше рабов, а рабы считают всех местных своими врагами; рабы-иностранцы и между собой не могут договориться, так как они из разных племен; бежать им некуда, они не знают местности; и внешне, и языком, и поведением они отличаются от местных, так что бежать им бессмысленно — поймают на соседней улице; на рабов-иностранцев не распространяются местные «адаты», то есть правила морали и нравственности, поэтому их можно эксплуатировать как угодно, в том числе сексуально, издеваться и даже убивать; наличие рабов-иностранцев создает в местном обществе здоровый дух национального превосходства, оптимизм, веру в могущество и праведность властей, преданность монарху, убежденность в избранности своего народа, мессианство, острый патриотизм и прочие полезные государству настроения.