Николай Барсов - Славянский мир Начальной летописи Страница 60

123

О именах отечественных (patronymica) ср. Шафарик П. И. Указ. соч. Т. II. С. 69.

124

См. связь Западной Двины с Озерной областью. Гл. I, с. 20.

125

Иречек Entstehen christl. Reiche In Gebiete d. heut. oesterr. Kaiderstaats (s. 80–81) утверждает, что лучшей охраной от нападения врага славяне считали леса. Ср. Бестужев-Рюмин К. Н. Русская история. I. С. 55. Какое стратегическое значение имели леса даже в позднейшее время в XVI веке уже не между мелкими ветвями славянства, но между большими государствами, Речью Посполитой и Московским государством, можно видеть из тех препятствий, какие должны были преодолевать польско-литовские войска Стефана Батория в походе от Полоцка к Пскову (Heidenstein).

126

После битвы на Рожни поле, Ростиславичи говорят: довлеть «нама на межи своей стати» (Лавр., с. 115). В Русской Правде: межа бортная, ролейная; дуб знаменный или меженный (Русские достопримечательности. Т. 1. С. 42).

127

Лавр., с. 7.

128

Это название встречается в следующих местах летописей. В «Поучении Мономаха»: «идох… из Переяславля та Володимерю на Сутейску мира творить с ляхами» (Лавр., с. 103; событие относится к 1073 году). В 1097 году, в усобицу после ослепления Василька, Давид Игоревич «заим Сутеску (в Ипат. Сутейску), Червень, приде внезапу и зая Володимерце». Там же (с. 115) под 1125 годом: «Ярополк Мономашич, погнавшись за половцами из Переяславля… испостиже я у Полкъстеня (Полекостеня, полокъстеня)». Там же (с. 129) в Ипатьевской летописи в рассказе о том же событии название местности опущено. В Никоновской летописи (III, с. 59): «Постиже их Ераполк у Стеня». Как кажется, Арцыбышев первый высказал мнение о том, что эти речения следует понимать как нарицательные имена, обозначающие границу (II, с. 322–348). Карамзин (с. 11, примеч. 192) держится того же мнения. Последующие исследователи (Погодин, Надеждин и Неволин, Беляев) не отвергали его. Нельзя не обратить внимание, что подобнозвучные названия Утиски, Хутиски, Хучиски встречаются в древней Юго-Западной Руси именно и исключительно на порубежных местах и притом с замечательной правильностью. Мы не знаем, случайно или нет такое явление, но считаем нелишним привести замеченные нами данные. На порубежье галицко-волынском, каким оно является в известиях XI–XIII веков, находятся: к югу от Буска в Галиции, Утиско и на одной параллели с нами, к востоку, верстах в 20 Хутиско, к югу от Олеско (тоже в Галиции). Далее два Хучиска к югу от Брод, на одной параллели с порубежным Плеснеском (1188 год; Ипат., с. 137. В пределах России). На рубеже галицко-лядском: речка Хучва, на которой Чермно – на месте древнего Червеня (ср. Сутеску 1097 года), и к западу от него, близ Красноброда: Хусиско, Хусино, Хуциско (тут же множество местностей с названиями Хута, Хутки, Гута). Затем в 10 верстах от них, но все-таки по старому рубежу галицко-лядскому – Хутиска к западу, в верстах в десяти от Жолкева. Далее на северо-запад на правой стороне от Сана близ теперешней границы Галиции на дороге из Белгорая к Кржешову: Хуцыска и Вулка Хуциска; налево от Сана, между ним и Лонкой два Хучиска, на одной параллели к северо-западу от Лежайска к северо-востоку от Ржешова, Хучиско и Хучино у истоков Лонки; на одной линии с ними Пршевратно, о котором см. следующее примечание. Наконец, два Хутиска в довольно дальнем расстоянии друг от друга лежат между Верхним Вягром и Саном, к западу от Перемышля и к северу от Санока. В средине Галицкой земли замечаются только три местности с такими названиями: Хучиска и Хучиско Суходольске в 10 верстах от Львова и к западу от Бобрка и Хутиско к юго-западу верстах в 15 от Бржежан. Но и тут едва ли не проходил рубеж между Перемышльской и Теребовльской (первоначально составлявшей часть Червенской) землями. На Волыни к востоку от Кременца сгруппированы четыре Гутиска; но близ них показан стеклянный завод Антоновский, по-польски Гута (карты Шуберта № 39 и 40). Другие подобноименные названия мы будем иметь случай привести ниже.

129

Ворота указываются в Галицко-Волынской летописи по поводу нападения ляхов на окрестности Червеня и Бельза в 1268 году. В этот год был назначен сейм русских и лядских князей в Тернаве (вероятно, Тарнава, по дороге из Люблина в Белгорай). Но «Ляхове к сонмови не пошли, но обишедше около (то есть Тернавы) на Ворота [Такое чтение принято в новом издании Ипатьевской летописи покойным С. Н. Палаузовым, которому я сообщил излагаемые здесь соображения о положении этих Ворот. В Полн. собр. русск. лет., т. II: «около Наворота».], и тако поидоша к, и тако поидоша к Белжу, и почаша воевати и села жечи. Василько, узнавший о набеге, на пути к Тернаве из Володимеря, в Грабовце, повернул в Червень, разослал отряды бить хищников, и, когда они отправились в обратный путь, послал за ним племенника Шварна, который и настиг их, когда они… бяху и еще не вошли в свою землю, но токмо бяшеть Ворота прошли: се же беашеть место твердо, зане не мощно быть обойти его никуда же, темже наречахуться Ворота теснотой своей» (Ипат., с. 203). По точному смыслу этого известия, Ворота находились в Русской земле, близ польской границы со стороны Тернавы («обишедше около»), по направлению к Белзу и Червеню, то есть на северо-западной окраине Галицкой земли, где самыми крайними русскими городами мы знаем Ярослав и Перевореск теперешний Пржеворск, близ Вислока. В этих местах мы действительно видим селение Пршевратно (Превратно, может быть, в м. Предвратье): оно лежит в лесистой местности Решовского округа, на север верстах в 20 от Решова по дороге в Осек и Сандомир Царства Польского, между Хутисками, которые отмечены в примеч. 123 в области Сана, и на одной параллели с ними. Местным изысканиям следует предоставить решить, насколько верно это предположение и соответствуют ли окрестности Пршевратна описанию, которое дает летопись Воротам 1268 года. Как кажется, об этой же местности идет дело в известии той же летописи под 1226 годом, о войне Даниила Романовича с Лестьком. Когда угры были разбиты под Звенигородом (что близ Львова) и король «смятеся умом и пойде из земли борзо», Даниил с Васильком отправился в Городок (теперешний Грудек на дороге из Львова в Перемышле). «Лестькови же в то время идущу в помощь (уграм, уже ушедшим из Галичской земли), Данилови же бранящю ему не помогати королеви, оному наипаче хотящю; Данил же и Василько посласта люди свои к брату, не даста ему прити» (Ипат., с. 166; Новое изд., с. 500). «Брат» – очевидно не нарицательное имя, а географическое название местности, где галицкий князь остановил поход ляхов в помощь уграм. Эта местность должна была быть на северо-западной границе Галицкого княжения, ибо Даниил, разбив у Звенигорода угров, которые бежали на юг, вместо того чтобы преследовать их, как советовали брат и дружины, направляется на северо-запад, в Городок, и оттуда ведет переговоры с Лестьком и посылает против него войска к «брату». Этим соображением уничтожается всякое значение вариантов Хлебниковского и Ермолаевского текстов, в которых читается вместо: к «брату» – «к Бугу». Сколько не приходилось нам читать подробных карт, по крайней мере восточного славянства, мы не помним ни одного географического названия подобного имени; в данных же исторической географии до XVI века таких названий положительно нет. Может быть, переписчик или Ипатьевского списка, или первоначального варианта написал по ошибке или недоразумению «к брату» вместо к «вратом» (у Карамзина, т. IV, примеч. 145, с. 52, в выписке из Волынской летописи приведенного нами известия под 1268 годом: «Ляхов бяху Иде не вошли в свою землю, но токмо върота прошли»). В таком случае Върота (Брат и Буг) 1226 года могут совпадать с Воротами 1168 года… Во всяком случае, существование этих «Ворот» на галицко-лядском рубеже – несомненно. Но кроме того, есть в Ипатьевской летописи еще несколько известий, указывающих на существование таких же пограничных укреплений – в окрестностях Червеня, Дорогичина и Санока и носивших название этих городов, на которых могла лежать обязанность наблюдать и поддерживать эти пограничные укрепления. Под 1205 годом читается, что литва и ятвяги повоевали Турийск и около Комова… «и бишася у ворот Червенских, а застава бе у Уханях»(Ипат., с. 157). В 1248 году ятвяги повоевали около Охожи и Бусовны «гна же по них Василько из Володимеря, и угоние, а бывшу ему третий день из Володимеря в Дорогичине, оным же бьющимся у Ворот Дорогычинъских, и приде на не Василко» (с. 182). И в том и в другом случае нельзя допустить, чтобы говорилось о битвах под городскими воротами Червеня и Дорогичина. Кроме того, что городские ворота назывались не по своему городу, а по местности, которая к ним прилегала (Жидовские, Лядские, Подольские ворота в Киеве; Водные ворота в Треполи. Ср. Ист. геогр. слов.), или же, может быть, по путям, на которых они находились; но по самому смыслу летописных известий в этих воротах надо разуметь порубежные подгородные укрепления. Наконец, в Волынской же летописи Санок назван Угорскими воротами (1231 год; с. 171). Подобные же порубежные укрепления были и у других славян. У чехов brany zemske или brany strazne, custodiae porta, custodiae claustra, porta terrae, porta provinciae, munitio In custodia, In Ipsa regionis janua, о которых см. у Иречека Slovanske pravo (т. I, с. 92–93). На Руси на порубежных местах мы увидим много местностей с названиями, напоминающими такие же обороны: Броня, Бронки, Браницы и т. п., а также Стражц.