сборник - Зодчие Москвы XV - XIX вв. Страница 61

Основной дом, воспроизведенный в чертеже Григорьева 1818 г., стоял в глубине участка, параллельно улице. Его пространственно-объемная композиция шла от классической схемы — центральный корпус с колонным портиком, соединенный галереями с флигелями. Венчающая здание скульптура колесницы со «Славой» и летящие «гении», предусмотренные в проекте, должны были прославлять воинские доблести владельца дома и придать героический характер его архитектуре. Ансамбль усадьбы придавал парадный характер застройке улицы на ответственном ее участке.

Следуя традиции, по которой деревянные дома считались более полезными для жилья, чем каменные, части дома чередовались по строительным материалам: центральный корпус был деревянный и имел допускавшуюся для таких зданий двенадцатисаженную длину; широко развернутые крылья галереи были каменными и завершались деревянными флигелями.

Дом имел сложную историю: в 1822 г. он принадлежал уже графу А. Г. Головкину, в 1831 г. был продан в Удельное ведомство для великого князя Михаила Павловича. При переходе к новому владельцу дом подвергся некоторым переделкам. Архитектор О. И. Бове, который вел их, говорил о нем: "В сем прекрасном доме все просто, все не пышно и все не обширно".

В 1875 г., когда в доме размещался лицей, он сгорел, и лишь долго сохранялось одно из каменных крыльев, потерявшее из-за надстройки свой первоначальный облик.

Одной из наиболее известных построек Григорьева была Троицкая церковь в усадьбе Олсуфьевых Ершово близ Звенигорода (1826–1828); здесь же им был построен и усадебный дом (перестроен после 1941–1945 гг., ныне дом отдыха). Церковь не сохранилась, но о ней можно судить по фотографиям, рисункам с натуры и, главное, по чертежам самого автора.

Тщательно, упорно работает Григорьев над созданием проекта храма: набрасывает эскизы, с большим мастерством строит перспективы, чтобы проверить, как выглядит здание с различных точек, выполняет варианты проектов. Первоначальную композицию крестово-купольного храма он заменяет ярусной, обратившись к художественному наследию московского барокко конца XVII века. Объединив в едином объеме храм и колокольню, он создает тип церкви "под коло-колы", но воплощает храм в монументальных и лаконичных формах позднего классицизма. Церковь в Ершове, поставленная на высоком холме, издалека привлекала внимание красотой своего силуэта, строгим и гармоничным обликом, слиянием с окружающей природой.

Григорьев считается автором двух ансамблей в Москве, в которых культовые здания сочетались с гражданскими. Это церковь Воскресения с колокольней на Ваганьковском кладбище и два корпуса — бывш. богадельня и гостиница (1822). Выполненные по типовым проектам, одинаковые по архитектуре и окраске, они отмечают въезд на территорию кладбища.

Удачнее по общей планировке и архитектуре является ансамбль церкви Троицы и въездных корпусов Пятницкого кладбища (1830–1835). Здесь выдержана основная ось композиции, симметрично расположены корпуса, построенные также по типовым проектам; гармонична по силуэту и лаконичным формам поставленная на срединной оси церковь со строгими портиками римско-дорического ордера.

Интересен конструктивный прием в решении интерьера, рассчитанный главным образом на монументальность и представительность сооружения: барабан купола стоит не на парусах, а на арках, что создает впечатление простора внутреннего пространства и усиливает значимость внешнего облика здания. В этом сказалась «фасадная» тенденция, общая для архитектуры Москвы начала XIX века, ставившей одной из своих задач парадное оформление города.

Видное место в творчестве Григорьева занимает проект большого пятикуполыюго храма; по широте замысла его можно сравнить лишь с конкурсными проектами храма Христа Спасителя, который был задуман как памятник событиям Отечественной войны 1812 г.

Сохранились беглые наброски, эскизы и великолепно выполненные чистовые чертежи, в которых Григорьев показал себя не только талантливым архитектором, но и, судя по росписи арок и сводов, художником-монументалистом.

Замечательна колокольня церкви Троицы в Вишняках на Пятницкой улице (1824–1826). Памятник мало исследован; сама церковь носит следы разновременных перестроек, но колокольня, "легко взлетающая" вверх, по красоте пропорций, по силуэту является одним из первоклассных произведений начала XIX столетия.

Григорьеву, кроме дома А. А. Тучкова, не пришлось создавать крупные городские ансамбли. Основной сферой его деятельности оставались жилые дома с простыми, отвечающими позднему классицизму единообразными формами архитектуры и декора, гармоничными и по-разному скомпонованными элементами. Но Григорьев как помощник старшего Жилярди, Ивана Дементьевича, а затем его сына, Дементия Ивановича, принимал непосредственное участие во всех крупнейших работах по ведомству Воспитательного дома.

Из-за загруженности государственными и частными заказами Д. И. Жилярди часто ограничивался составлением эскизного фор-проекта, в котором были выражены лишь основные замыслы — композиция, объем и масштабы предполагаемого сооружения. Детальную разработку проекта, вычерчивание чистовых чертежей и пр. ои поручал своим помощникам, среди которых по служебному положению и по личным связям первое место занимал А. Г. Григорьев.

В 1820-х — начале 1830-х годов велись крупные работы по восстановлению и переделке зданий ведомства Воспитательного дома. В это время капитально перестраивались Вдовий дом, Екатерининское училище, строилось здание Опекунского совета на Солянке, осуществлялась капитальная переделка Слободского дворца для Ремесленного заведения Воспитательного дома. Григорьев делает расчеты, составляет сметы, рабочие чертежи, следит за ходом строительных работ. Прекрасный график, он выполняет и чистовые чертежи. Так, представленные на утверждение императрице Марии Федоровне чертежи фасада и планов Опекунского совета, судя по характеру графики и по почерку надписей, выполнены Григорьевым.

Во время отъезда на несколько месяцев Д. И. Жилярди за границу Григорьев, в совершенстве владевший профессией архитектора, возглавляет сложное строительство здания Ремесленного заведения. О настойчивости, энергии, знаниях Григорьева свидетельствуют сохранившиеся чертежи с его пометками и замечаниями. Например, он делает расчеты на рабочем чертеже лестницы при перестройке бывш. Слободского дворца или для отливки чугунных плит в санузлах Воспитательного дома. Это было во время эпидемии холеры, уносившей сотни детей, и зодчий, заботясь о них, пишет на чертеже: "…как можно поторопиться, крайне нужно".

Жизнь Григорьева насыщена делами. После отъезда в 1832 г. заболевшего Жилярди на родину его назначают архитектором Воспитательного дома, что расширяет круг его обязанностей. В 1830 —1840-х годах он частично перестраивает отведенный для сирот бывш. дом А. К. Разумовского (ныне НИИ физической культуры), проектирует корпус для фельдшерской школы на этой же территории, новое здание для Ремесленного заведения, в связи с тем что перестроенный Слободской дворец Николай I нашел "слишком роскошным" для Воспитательного дома (проект не осуществлен).

Григорьев состоит архитектором ряда больниц, учебных заведений. Среди многочисленных частных заказов — переделка интерьеров Воздвиженского дома графа Д. Н. Шереметева. Под воздействием "нового вкуса", т. е. эклектического направления в архитектуре, он, обновляя отделку залов, меняет очертание капителей колонн, рисунок лепного фриза и т. д.

Тем же подражанием архитектуре разных времен, ставшим модным в середине XIX века, отмечены работы Григорьева 1840 — 1860-х годов, известные по сделанным им чертежам и наброскам. Для зодчего, воспитанного в традициях архитектуры классицизма, не так просто было перейти к эклектике. В поисках новых форм он вспоминает «готическую» архитектуру В. И. Баженова, его постройки в подмосковной усадьбе Царицыно.

В 1842–1843 гг. Григорьев строит для себя дом в Милютинском переулке (улица Мархлевского, 8). Этот небольшой каменный дом в пять окон и с верхним антресольным этажом сохранился почти без изменений. Проектный чертеж Григорьева на бланке Комиссии для строения в Москве, его эскизы и натурное обследование дома позволяют полностью восстановить его первоначальный облик, в котором Григорьев вновь проявил себя мастером композиционных решений. Основой композиции является ритмическое чередование арок фасада и интерьера: полуциркульные арки окон главного этажа, арки дверей, ведущих во внутренние помещения, арочные проемы парадной анфилады, занимающей всю длину дома, — большой комнаты, разделенной арками на отсеки, предназначавшиеся, очевидно, для зала, гостиной и кабинета хозяина.

В январе 1844 г. Григорьев переехал в этот дом, обвенчавшись вторым браком с А. А. Шестаковой, вдовой академика архитектуры Ф. М. Шестакова. Григорьев был близок к семье Шестаковых почти всю жизнь: его первой женой, матерью его детей была родная сестра Ф. М. и А. М. Шестаковых, после ранней смерти которой заботу о детях взяла на себя ее мать, М. А. Шестакова.