Лев Минц - Котелок дядюшки Ляо Страница 7

Папуасы Новой Гвинеи имя дают в разное время. Одни племена — сразу после рождения, другие — когда мать с ребенком возвращается из хижины, где должна прожить первые двадцать дней после рождения ребенка; третьи — когда ребенок начнет ходить; четвертые — вообще до рождения, когда он еще находится в утробе матери (когда же дитя становится юношей, «утробное» имя меняют).

Выбор имен у папуасов широк. Обычно выбирают имя родственника, причем лучше всего уже умершего, хотя можно назвать сына или дочь и многими другими именами. Тут к услугам папуасских родителей все богатство новогвинейской флоры и фауны. Кроме того, не возбраняется запечатлеть в имени ребенка событие, которое хотелось бы удержать в памяти. Так как с именем у папуасов связаны многие суеверия (к примеру, имя близкого родственника произносить вслух не полагается), мать называет ребенка, получившего имя покойного дедушки, специально придуманным прозвищем. Воспитанный папуасский ребенок на вопрос «Как тебя зовут?» промолчит: за него ответит его приятель или родственник, если они окажутся рядом. Если же люди, по имени которых ребенок назван, живы, то они могут впервые к нему прикоснуться, лишь когда ему пойдет одиннадцатый год.

Новогвинейское племя моту черпало имена из окружающей среды. Девочек, скажем, называли Борома (свинья). Обидного здесь ничего нет: свинья, одно из немногочисленных домашних животных в папуасском хозяйстве, всегда ценилась очень высоко. Владели свиньями только богатые люди, и самое наличие их в хозяйстве уже вызывало уважение. У мальчика имена были другие: Каба (барабан), Ила (топор). А поскольку именно из племени моту новогвинейские власти набирали полицейских, то нередки имена Свисток, Револьвер, Капрал.

На островах Фиджи первенца называют обычно в честь деда со стороны отца, второго ребенка — по деду со стороны матери.

На Каролинских островах обычай похож, хотя чуточку посложнее: первого, третьего, пятого и т. д. сына называют по имени отца, второго, четвертого и пр. — именами деда по матери.

У маори — коренных жителей Новой Зеландии — первое имя дают вскоре после рождения, второе — после инициации, третье — после смерти отца. Первое имя выбирают так: подносят к ребенку статуэтку божка и начинают перечислять качества, какие хотели бы видеть в ребенке, или вспоминать о случившемся в период рождения ребенка (солнечное затмение, приход корабля, приезд деда из далекой деревни). При этом отец ребенка поет:

Сиди тихо, я возвещаю твое имя,Какое же у тебя имя?Слушай же свое имя,Вот твое имя…

Рано или поздно ребенок чихал — все дети чихают, — произнесенное в этот момент слово и становилось его именем. Хотя известны случаи, когда петь приходилось чуть не сутки, — младенец упорно не чихал: кашлял, плакал, агукал, но только не чихал!

Второе имя выбирали примерно так же, только перечислялись имена предков. Парень (вполне взрослый) должен был чихнуть, и имя считалось выбранным. А родственники пели:

Расчищай землю для поля.Будь сильным в работе,Будь усерден и трудолюбив,Будь смел и мужествен,Ты должен работать, пока деньНад землей не погаснет.

У африканцев Западного побережья (ашанти, фанти и других) имена на первый взгляд тоже незатейливые. Детям просто дают имена по дням недели, когда они родились. У каждого дня недели поэтому два названия: мужское и женское. Понедельник-мужчина — Куджо, а Понедельник-женщина — Джуба. Вторник — это Куббенах и Бенеба, Среда — Кауко и Куба, а Воскресенье — Куаши и Куашеба.

Кажется, просто. Но к этому имени принято добавлять имя матери — получается что-то вроде отчества, но только по матери. Имя же матери не значило день недели, ибо и у матери, и у самого ребенка, кроме имени — дня недели, было и какое-то другое имя, даже скорее прозвище: Сильный, Богатый, Хороший Голос, Леопард, Красавица. Это имя давали не сразу, а году к седьмому, когда родители и односельчане, присмотревшись к малышу, подмечали какие-то его отличительные черты.

Итак, родился мальчик Куджо (понедельник). Мать его зовут, скажем, Фонду (заботливая). Имя ребенка теперь — Фонду-Куджо, то есть Куджо сын Фонду. Ну а если у Фонду есть еще один сын, родившийся в понедельник? Тогда можно назвать его, так сказать, порядковым номером. Но не каждого, а только третьего, четвертого, восьмого, девятого, десятого, одиннадцатого и тринадцатого. К семи годам Фонду-Куджо получал, как мы знаем, еще одно имя, например Санатсу, что значит «Он очень сильный». Отныне его полное имя звучало Фонду-Куджо-Санатсу.

После инициации юноша получал еще одно имя, например Банга (копье), и становился, таким образом, Фонду-Куджо-Санатсу-Банга.

А поскольку младенца к тому же и крестят в церкви, он приобретает еще какое-нибудь имя, вроде Джон, Фрэнклин или Джордж. Все вместе: Фрэнклин-Фонду-Куджо-Санатсу-Банга. Довольно просто, и к тому же ничуть не хуже, чем у испанского гранда.

На Восточном побережье Африки у некоторых племен был другой обычай. Там детям охотно давали иноземные имена и даже специально приглашали иностранца, который за плату имя придумывал.

И наконец, самый своеобразный обычай существовал у готтентотов в Южной Африке: там сына называли именем матери, а дочь именем отца. Если бы у готтентотов были русские имена, это звучало бы так:

— Мальчик родится — Аграфеной назовем, девочка — Степаном…

У индейцев Южной Америки — мы имеем в виду племена, живущие в тропических лесах, — мистическое отношение к имени. Никогда и ни при каких обстоятельствах индеец не назовет его чужому человеку. Да и в своем племени его могут называть по имени все, кроме близких родственников; те обращаются к нему: Отец, Муж, Сын.

Если же индейцы приходят в город, они предпочитают называть себя именем какого-нибудь знакомого им по джунглям «цивилизованного» человека: добытчика каучука, охотника или золотоискателя. И как ни тереби индейца, он будет упрямо твердить: «Мой зовут Рафаэль Гомес Кальдера». Индейцы Гвианы считали, что имя составляет как бы часть человека и, если его произносить, можно нанести ущерб носителю имени. Столкнувшись с европейцами, они просили дать им новые имена и даже записать их на бумаге, которую потом предъявляли белокожим пришельцам. По-видимому, эти имена уже не обладали в глазах индейцев прежней силой.

В племени фокс в Северной Америке ребенка следовало называть так, чтобы в его имени содержался намек на имя отца. К примеру, вашего папу зовут Зоркий Орел. Значит, вас назовут Серый Орел, Боевой Орел, на худой конец Ястреб, но, как бы там ни было, в имени будет присутствовать могучая дикая птица, в крайнем случае часть ее тела: Большое Перо, Сильный Клюв. Имена девочек звучали, конечно, по-другому, куда ласковее, но тоже по-птичьи: Уточка, Певчая Птица, Красивое Перо.

Вообще же у многих племен Южной и Северной Америки настоящим именем считалось не то, которое получаешь при рождении, а то, которое добудешь сам. У навахов, например, после многочисленных испытаний на выносливость, силу и смелость юноша долго постился, ожидая, когда явится во сне к нему дух-покровитель и скажет ему настоящее имя.

А в племени карибов воин добывал свое имя в бою. Убив вождя враждебного племени, он получал его имя. У индейцев тупи такое имя меняли каждый раз после победы над врагом.

И отец, вручая выросшему сыну копье, говорил:

— Вот твое оружие! Пойди и добудь себе имя, и пусть оно будет именем неустрашимого воина!

Но, что ни говори, при всем различии имен у разных племен и народов все родители хотят одного: чтобы было у их ребенка хорошее имя, достойное хорошего человека!

Мы рассказали об экзотических именах. Но и имена самые обыкновенные, «простецкие», так сказать, не менее интересны.

Ну что обыденнее русской фамилии Кузнецов или вьетнамской Ле? Наверное, ничего, хотя бы потому, что они одни из самых распространенных. Кузнецов, кстати, куда чаще встречается, чем пресловутая «самая русская фамилия» Иванов.

Начнем с вьетнамской: переход к ней от яркой экзотики будет более естественным. Это рассказ моего друга Ле Суан Ту, с которым благосклонный читатель не раз еще встретится в этой книге.

Мое имя — Ле Суан Ту. Можно называть меня просто Ту. Но вот Суан Ту меня звать нельзя: у нас, вьетнамцев, это не принято. По моему имени невозможно определить, как зовут моего уважаемого отца. У вьетнамцев нет отчеств, ибо, как говорили в старые времена, нет ничего хуже, чем упоминать вслух имя родителя! Наоборот, в некоторых сельских районах родители носят имена своих детей. Вот, например, я самый старший из детей в семье, меня зовут Ту, и поэтому моего отца и мать тоже зовут Ту. (В официальных документах они, конечно, сохраняют свои имена.) Когда я женюсь, моя жена, может быть, тоже будет носить мое имя, а фамилию никогда. Говорю «может быть» потому, что у нас не все женщины меняют свои имена после замужества, так как предпочитают сохранять собственные имена.