Шайзада Тохтабаева - Этикетные нормы казахов. Часть I. Будни и праздники Страница 7

В сознании народа деятельность оседлых торговцев чаще всего соотносилась с обманом и считалась плутовским делом, поэтому казахи не желали заниматься этим делом.

Имелись определения семи главных бед для казаха: невостребованное слово; несшитые лоскуты бязи; обезлюдевшая земля; народ без предводителя; озеро без пернатых; храбрый муж, лишенный родины; старец, лишившийся сверстников [Казахские поверья].

В традиционном сознании казахов XVIII–XIX вв. главные жизненные ценности, преимущественно, связанные с кочевым образом жизни, были обобщены в общеэтническую идею о семи сокровищах: ер жігіт – достойный мужчина», сұлу әйел – «красивая жена», жүйрік ат – «скакун», қыран бүркіт – «беркут», алғыр, кұмай тазы – «гончая», түзу мылтық – «меткое ружье», қара казан – «черный казан, т. е котел, бывший в домашнем использовании», – а также знание родословной (шежіре) и почитание духов предков.

В понятие ер жігіт («достойный мужчина») казахи вкладывали целый комплекс общечеловеческих представлений о чести, достоинстве, патриотизме, мужестве; это отражено в пословице: «Жаным арым садағасы» («Честь дороже жизни»). На символическом уровне мужчина, соотносимый с культом Солнца, считался ярким, открытым, жизнетворящим. С этим представлением связан обычай, вышивать на спике мужского шапана крупный солярный мотив, который призван был ограждать мужчину от напасти, способствовать его жизненному успеху и рождению большого потомства.

Важной составляющей этого комплекса являлся также характер, определяющий судьбу человека. Мужчина, обладающий, помимо гражданственных позитивных характеристик, также физической силой, острым умом, ораторским талантом, благородством, честностью и лидерскими качествами, становился гордостью всего рода. В мужчине ценились также сила воли, умение держать слово, устойчивость высоких нравственных позиций. Существует множество казахских пословиц и поговорок, характеризующих мужчину: «Слабый человек раньше времени стареет, сильный – раньше времени мужает», «Пока рука не будет смелой, сердце не обретет храбрость», «Достоинство человека проверяется нуждой и достатком», «Человек пачкает ковер грязными ногами, а людей – грязными устами» и т. д. В сфере морально-этических норм казахи ценят такие черты, как человечность (адамгершлік), миролюбие (мейірімділік), уважение (сыйластық) и другие позитивные качества.

Второе место по значимости занимает красивая жена, именно от нее зависит счастье мужчины – продолжение рода, его жизненный успех и т. д. У казахов есть пословицы: «Если конь хорош, это крылья жизни земной, если жена хороша, это светоч жизни земной» (Атың жақсы болса көңіліңнің пырағы, әйелің жақсы болса өміріңнің шырағы); «Женщина, возвеличивающая мужчину, будет цветком, женщина, унижающая мужчину, – травой» («Еркекті көтерген әйел гүл болады, еркекті төмендеткен әйел шөп болады»). На символическом уровне женщина, соотносимая с луной, представлялась таинственной, загадочной и замкнутой, меняющейся в своей сущности в зависимости от лунных приливов и отливов.

Представление о женской красоте не ограничивается лишь внешними достоинствами, оно непременно включает и внутренние позитивные качества: ум, трудолюбие, доброту и щедрость. В народе говорят: «Красота мужчины – в уме, а ум женщины – в красоте» («Еркектiң сұлулығы – ақылда, әйелдiн ақылы – сұлулықта»). Умная жена, имеющая к тому же эстетический вкус, может выгодно позиционировать свои внешние данные: изготавливать красивые предметы быта, готовить вкусную пищу и красиво подавать ее и т. д. От жены ожидают визуальной красоты во всем: в мастерстве, манерах, поведении, опрятности, жестах. Она должна уметь создавать красочный микромир в доме мужа, ибо женская красота, не подкрепленная умом и положительной энергией, быстро надоедает, а красота умной и трудолюбивой женщины с годами лишь набирает силу. Таким образом, в женщине ценились скромность, доброта, человечность, сердечное тепло, мудрость, расторопность в хозяйственных делах.

Особое место в традиционной культуре народов кочевого мира занимает образ коня, культ которого восходит к древнейшим временам. В сакские времена конь непосредственно связывался с культом Солнца [Геродот, 1972, с. 79]. В образе скакуна (жүйрік ат) отражен реликт тотемических представлений, а сам он занимает третье место среди семи сокровищ. В казахском устно-поэтическом, изобразительном, музыкальном творчестве, в народных обычаях и обрядах образ коня занимает довольно значительное место. Конь выступал в качестве главной «фигуры» во многих важных жизненных событиях: при рождении человека, возрастных его переходах, на свадьбе и похоронах. Коню посвящен специальный праздник кумыса (қымыз тойы, бие тойы, бие мұрындық). Любимые ребенок и конь непременно постоянно носят при себе амулеты: лошадь – на челке (изредка – на гриве), а для ездока амулеты прикрепляются на уздечке. Связь коня с человеком и его преданность хозяину отмечали путешественники [В странах, 1888, с. 44]. В казахском эпосе образ коня занимает важное место: воспевается его ум, красота, стремительность. Кроме того, существовала убежденность в соотнесенности хорошего коня с жизненной удачей мужчины.

Еще в XVI веке Касымхан говорил: «Мы – жители степи; у нас нет ни редких, ни дорогих вещей, ни товаров; главное наше богатство состоит в лошадях; мясо и кожа их служат нам лучшею пищей и одеждой, а приятнейший напиток для нас – молоко их, и то, что из него приготовляется, в земле нашей нет ни садов, ни зданий; место наших развлечений – пастбища скота и табуны коней, и мы ходим к табунам любоваться зрелищем коней» [Материалы по истории, 1969, с. 226]. Многие путешественники отмечали, что казах без коня становился слабым и беззащитным: «Неприлично пешком ходить – всюду верхом (хотя бы и езды было несколько минут)» [Кушнер, 1928, с. 129].

Казахская пословица гласит: «Если есть конь, то праздников много, если есть пища, то друзей не счесть». От численности скота зависело благополучие семьи, рода, племени. Именно в связи с этим существовали оценочные мотивы и этикетные правила, касающиеся вопросов и ответов относительно поголовья. Об этом пишет А. И. Левшин: «Однажды спросил я одного владельца 8000 лошадей, почему он не продает ежегодно по некоторой части табунов. Он отвечал мне: “Для чего стану я продавать мое удовольствие? Деньги мне не нужны; я должен запереть их в сундук, где никто не увидит их. Но теперь, когда табуны мои ходят по степям, всякий смотрит на них, всякий знает что они мои, и всякий говорит, что я богат”» [Левшин, 1996, с. 327]. В связи с важной ролью коня в жизни казаха возникли различные суеверия и запреты, касающиеся этого животного, на определенные действия или слова. Приведем некоторые из них: «Если перешагнуть через укрюк – у кобылы произойдет выкидыш», «Чужому человеку не дают пройти между пасущихся коней, боясь сглаза, поэтому ведут его в обход» [Токтабай, 2004, с. 53].

«Верховая лошадь, – отмечает В. В. Радлов, – гордость девушки и юноши. Хваля коня, выражают похвалу всаднику, и оскорбляют его, осуждая его коня. Нанести удар чужому коню – значит нанести удар всаднику» [Радлов, 1989, с. 282]. Бить чужого коня согласно степному этикету – значит оскорбить честь хозяина [Липец, 1984].

В пословице «Лошадь пестра снаружи, человек – изнутри» [Токтабай, 2004, с. 31] содержатся указание на сложность характера человека и намек на приоритетную позитивную оценку коня. Иногда идентифицируют черты хозяина и коня, а качества человека экстраполируют на коня. Считается, что характеры коня и хозяина схожи: у нервного хозяина и конь нервный, у спокойного – смирный. Казах обижается на мелочи и долго не общается с обидчиками, конь тоже не забывает обиду [Токтабай, 2004, с. 47].

Важная роль коня в жизни казаха объясняет художественное великолепие конского снаряжения. Элементы конской сбруи наделялись определенной символикой, что подробно рассмотрено в монографии автора [Тохтабаева, 2005, с. 297–306].

Запрещалось небрежно относиться к конскому снаряжению: седлу, уздечке, подпруге, стремени. Ч. Ч. Валиханов описывает народный казахский обычай, когда при отчуждении из табуна лошади, берут клок волос от гривы и, смочив в слюне животного, кладут в карман; этот обычай называется «брать слюну» [Валиханов, 1961. Клятвы, с. 484].

Запрещалось хлестать голову коня уздечкой (уздечка воспринималась как символ конской головы, поэтому существовал запрет бить подобное подобным). Плеть с запахом пота священного животного – коня – считали обладающей защитной силой.

На четвертом месте в системе ценностей у казахов была ловчая птица, на пятом – гончая, на шестом – ружье. Охота для богатых казахов была любимым развлечением, а для людей с более низким уровнем достатка и профессиональных охотников – дополнительным источником материального дохода. Именно поэтому владение зорким соколом (қыран бүркіт), гончей (кұмай тазы) и метким ружьем (түзұ мылтық) было не только знаком престижа, но и необходимостью. «Чтобы заполучить щенка хорошей собаки, казахи давали что-нибудь взамен. Предмет обмена носил название карғыбау («ремешок-ошейник»)» [Токтабай, 2013, с. 131]. Обратим внимание на то, что в казахском фольклоре есть песни, выражающие скорбь по поводу гибели коня и ловчей птицы [Сильченко, 1968, с. 143]. Ружье представляло собой ценность при продолжавшихся военных столкновениях.