Андрей Низовский - 50 великих шедевров архитектуры Страница 7

Главной фигурой в системе декоративного убранства Дмитриевского собора является фигура царя Давида, занимающая центральное положение на каждом из трех фасадов храма. Образ царя Давида-псалмопевца является ключом к пониманию символики белокаменной резьбы собора: «Всякое дыхание да хвалит Господа!» Иллюстрацией к этим строкам Давидова псалма являются все персонажи дмитриевских рельефов.

После сплошного ковра белокаменных узоров на фасадах храма ожидаешь увидеть нечто сопоставимое и внутри собора. Но он встречает нас почти первозданной белизной – кроме рядов тесаного белого камня, увы, на его стенах почти ничего нет. Приглашенные князем Всеволодом греческие мастера расписали стены такими фресками, что у молящихся, вероятно, дух захватывало от восхищения. Остатки этих фресок, пострадавших за столетия от разорений и пожаров, были сбиты в 1843 году, тогда же собор был заново расписан масляными красками.

Внутри храм кажется небольшим, да он и на самом деле невелик – ведь Дмитриевский собор строился для княжеской семьи и не был рассчитан на большую массу молящихся. Широкий и мерный ритм поддерживающих своды арок придает внутреннему облику собора торжественное спокойствие, пространство наполнено воздухом и светом. Это, конечно, «дом молитвы» – именно таким и задумывали его древние зодчие. «Храм Мой домом молитвы наречется»…

Во всей древнерусской архитектуре, создавшей столько непревзойденных шедевров, вероятно, нет памятника более лирического, чем всемирно известная церковь Покрова на Нерли. Этот удивительно гармоничный белокаменный храм, органично сливающийся с окружающим пейзажем, называют поэмой, запечатленной в камне. Предание рассказывает, что князь Андрей Боголюбский построил храм Покрова на Нерли после кончины своего любимого сына Изяслава – в память о нем. Вероятно, поэтому светлой грустью веет от этой уединенно стоящей на берегу Нерли церкви.

Храм Покрова на Нерли по лаконичности и совершенству форм сравнивают с древнегреческими храмами. Глядя на это удивительное творение древнерусских мастеров, трудно поверить, что храм Покрова на Нерли только чудом спасен от гибели. И опасность ему грозила не от воинствующих безбожников коммунистических времен, а от православного духовенства. В 1784 году игумен Боголюбова монастыря ходатайствовал перед епархиальными властями о разрешении разобрать храм Покрова на Нерли, чтобы использовать его материал для постройки монастырской колокольни. Владимирский епископ такое разрешение дал. Церковь уцелела только благодаря тому, что заказчики и подрядчики не сошлись в цене.

Церковь Покрова на Нерли построена в 1165 году. Исторические источники связывают ее постройку с победоносным походом владимирских полков на Волжскую Булгарию в 1164 году. В этом походе и погиб молодой князь Изяслав. В память об этих событиях Андрей Боголюбский заложил Покровский храм. По некоторым известиям, белый камень для постройки церкви доставили в качестве контрибуции сами побежденные волжские булгары.

Место для постройки церкви – пойменный луг при впадении Нерли в Клязьму – указал сам князь Андрей Боголюбский. Так как здесь каждую весну разливалось широкое половодье, специально под храм было сооружено высокое основание – искусственный холм из глины и булыжного камня, в котором были заложены фундаменты будущей постройки. Снаружи этот холм был облицован белокаменными плитами. Когда весной разливается Нерль, церковь остается на небольшом островке, отражаясь в быстротекущих водах, подступающих прямо к ее стенам.

Конструктивно храм Покрова на Нерли чрезвычайно прост – это обычный для древнерусского зодчества одноглавый крестовокупольный четырехстолпный храм. Но строители церкви сумели воплотить в нем совершенно новый художественный образ. От более ранних владимирских храмов церковь Покрова на Нерли отличается изысканностью пропорций, предельной ясностью и простотой композиции. Здесь нет царственности владимирского Успенского собора, нет мужественной величавости Дмитриевского собора. Светлый и легкий, храм Покрова на Нерли – это воплощенная победа духа над материей. С помощью удачно выбранных пропорций, форм и деталей зодчие добились удивительного преодоления тяжести камня. Сказочная легкость форм храма Покрова на Нерли создает впечатление невесомости, устремленности ввысь.

Всеми доступными приемами неизвестные архитекторы постарались придать своему сооружению ощущение движения. В значительной мере это достигается спокойным равновесием и симметрией здания, а также множеством оригинальных строительных находок. Например, практически невозможно заметить, что стены церкви слегка наклонены внутрь, и этот еле заметный наклон зрительно увеличивает высоту здания. Этой же цели служит большое количество бросающихся в глаза вертикальных линий – удлиненные колонки аркатурного пояса, узкие высокие окна, вытянутый барабан купола. Существующая луковичная глава установлена в 1803 году, сменив древний шлемовидный купол.

Стены храма украшает традиционная для владимиро-суздальского зодчества белокаменная резьба. На всех трех фасадах повторяется одна и та же композиция: царь Давид- псалмопевец, сидящий на троне. По обеим сторонам от него симметрично расположены два голубя, а под ними – фигуры львов. Еще ниже – три женских маски с волосами, заплетенными в косы. Такие же маски помещены и на боковых частях фасада – храм как бы опоясывается ими. Эти маски символизируют Богородицу и присутствуют на всех владимирских храмах той эпохи.

Внутреннее пространство церкви подчинено той же идее – движению ввысь. Четыре столба, на которые опираются своды, слегка суживаются кверху, зрительно увеличивая тем самым высоту храма. Высоко над головой парит полный света купол. Некогда в нем помещалось изображение Христа-Пантократора, окруженного архангелами и серафимами, а стены храма покрывал пестрый ковер фресок, которому вторил цветной майоликовый пол. Древняя живопись, пострадавшая за семь веков, была окончательно уничтожена в 1877 году во время очередного «поновления» храма.

Но несмотря на все утраты, храм Покрова на Нерли сохранил главное, к чему стремились создававшие его безвестные зодчие, – гениально выраженную в камне идею превосходства духовного над материальным, которая является краеугольным камнем любой религии. И, вероятно, именно поэтому это выдающееся произведение древнерусских мастеров получило всемирную известность и признание, став своеобразной «визитной карточкой» России.

Белокаменный собор Рождества Богоматери в Суздале был заложен великим князем владимирским Юрием Всеволодовичем в 1222 году. В 1225 году строительство собора было закончено. Ныне он является единственным сохранившимся памятником Суздаля домонгольской эпохи, правда, сохранившимся далеко не полностью – от белокаменного храма 1222–1225 годов сохранились только стены нижней части.

Суздальский собор стал первым в Северо-Восточной Руси собственно городским собором, а не княжеским и не монастырским. Он рассчитан на большое количество людей. Храм был пышно украшен и «измощен мрамором красным, разноличным».

Рождественский собор строился в период, когда за плечами владимиро-суздальских мастеров уже были такие выдающиеся шедевры, как соборы Владимира и церковь Покрова на Нерли. Подобно им, Суздальский собор украшала великолепная белокаменная резьба, большие фрагменты которой сохранились до наших дней.

Женские лики, великолепные белокаменные львы, богатый растительный орнамент украшают стены собора и его архитектурные детали. «Если мысленно представить себе всю резьбу Суздальского собора, то перед нами будет нечто новое по сравнению с Дмитриевским собором», – пишет исследователь белокаменной резьбы Рождественского собора Г. К. Вагнер. – Это была не фантастическая картина Соломоновой премудрости, над которой нужно было глубокомысленно задумываться, а родной и близкий мир природы, мир трав и птиц, нечто нежное и певучее, далекий, далекий провозвестник искусства палешан». И если в резьбе Дмитриевского собора присутствуют образы, общие для всего европейского Средневековья, то резьба Суздальского собора и Георгиевского собора в Юрьеве-Польском закладывала основы национального русского стиля.

Рождественский собор был расписан в 1230–1233 годах. Из-за разрушения храма в 1445 году и его последующей перестройки от этой росписи уцелели только фрагменты. Эти драгоценные остатки древней живописи, расчищенные от поздних наслоений, являются подлинным шедевром. Без упоминания о живописи Суздальского собора не обходится ни один историк древнерусского искусства. Росписи выполнены местными суздальскими мастерами при епископе Митрофане, который, вероятно, принимал личное участие в выборе сюжетов.

Суздальский Рождественский собор славится на весь мир своими «Златыми вратами». Это – вершина владимиро-суздальского прикладного искусства, совершенно уникальное произведение древнерусских мастеров. Врата Рождественского собора, созданные в 20-30-х годах XVIII века, состоят из двух створок, каждая из которых имеет семь рядов массивных пластин (клейм) по две пластины в ряду, обитых снаружи медными листами, образующими пятьдесят шесть клейм. Стыки пластин прикрыты металлическими накладными валиками. Ручки дверей изготовлены в виде львиных голов, держащих в пастях тяжелые бронзовые кольца.