Валентин Аккуратов - Они летали рядом с нами Страница 7

Эти слова он произнес с горечью. Ему нелегко было пережить неудачную посадку и гибель своего самолета.

Пат Рид достал из фюзеляжа национальные американские флаги и помог матросам обернуть ими тела погибших. С "Гамильтона" сняли штурвал...

4 марта 1930 года. Взлетает самолет Слепнева, взявший на борт тела Эйельсона и Борланда. Его сопровождает самолет Гильома, в задней кабине которого находится Пат Рид. Следом летит Ионг с Кроссеном.

Самолеты сделали прощальный круг над местом гибели Эйельсона. Отныне эта точка на картах будет обозначаться как Коса двух пилотов.

Постаревший, осунувшийся, смотрит вслед улетающим самолетам Свенсон с борта своей шхуны "Нанук". И одиноко рыдает в своей каюте Сигрид.

Полет сквозь туманы, клубящиеся над Беринговым проливом, над безжизненными белыми равнинами Аляски...

Посадка в Тейлоре. Она входит в программу полета над американской территорией...

Мэр Тейлора Варрен устраивает прием в честь советских гостей. Он провозглашает тост. В бокалах вода с кусочками льда.

- Первым, кто пересек Берингов пролив, был русский моряк Витус Беринг, - говорит Варрен. - Вы, мистер Слепнев и мистер Фарих, после Беринга вновь открываете Аляску. Вы, русские, я знаю, известны не только своим мужеством, но и отзывчивостью. И мне очень приятно принимать у себя русских людей. Позвольте вам вручить ключи от мэрии. Это знак того, что отныне вы не только гости, но и хозяева Тейлора.

6 марта самолет Слепнева приземляется в Фэрбенксе. Толпа журналистов окружает Слепнева и Фариха. Переводчик подводит Слепнева к встречающим.

- Господин коммодор, обстоятельства оказали мне печальную честь представить вам родственников погибших. Господин коммодор Слепнев... Жена Борланда... Отец Эйельсона...

Никто не скрывает горя. Слепнев взволнован. Он говорит:

- Личного горя не могут заглушить официальные речи и соболезнования... Я как собрат погибших летчиков знаю, что самую тяжелую утрату понесли вы жена и отец, и слова мало тут чем помогут. Помните только всегда, что ваш муж и ваш сын погибли, борясь до последней минуты со стихией. Разрешите вручить вам этот штурвал, как напоминание о том, что по героям не плачут. Мне, рядовому пилоту, поручено выполнить это задание, и я могу только скорбеть, что привез вам не живых мужа и сына, а только их тела.

Старый Эйельсон слушал, опустив голову. Когда Слепнев замолчал, старик пристально посмотрел ему в глаза и положил руку ему на плечо:

- Вы хороший человек, коммодор. Вы из той же породы людей, к которой принадлежал мой мальчик...

Он не выдержал и закрыл лицо руками, повторяя одно и то же:

- Хороший человек... Хороший человек...

Вечером советские авиаторы были приглашены на официальный траурный ужин. Когда были произнесены приличествующие случаю речи, поднялся старый Эйельсон. Все затихли. Он обратился к Слепневу:

- Господин коммодор! Я не знаю вашей страны. Но я очень хочу на нее посмотреть. Это. должно быть, очень хорошая страна, если в ней живут такие славные люди. как вы. И я обращаюсь к вам с просьбой, господин коммодор. Я хочу, чтобы на гроб моего сына вместе с американским флагом был возложен флаг вашей страны.

Наступила глубокая тишина. Первым нарушил молчание переводчик:

- Господин Эйельсон, ваша просьба связана с известными дипломатическими затруднениями. Ведь правительство Соединенных Штатов еще не признало Советскую Россию.

Эйельсон побагровел от гнева:

- А я признал Советскую Россию. И я хочу, чтобы моего сына провожал в последний путь и флаг этой страны.

Смягчая напряженную ситуацию, Слепнев сказал по-английски:

- Господин Эйельсон, я благодарю вас за оказанную честь. Но возложение государственного флага действительно непростая процедура. После консультации с официальными лицами я готов выполнить вашу просьбу.

В церкви Фэрбенкса были установлены два гроба с останками Эйельсона и Борланда. Слепнев стоит во время панихиды в первом ряду, рядом с женой Борланда и отцом Эйельсона. В руках Слепнева свернутый алый флаг. Его сшили ночью портнихи Фэрбенкса.