Диалектика глобализма - Евгений Ильич Грицаев Страница 73

В новейшей истории с вынужденным приходом понимания угроз структурного глобализма, человечеству приходится изворачиваться, чтобы сгладить имеющиеся последствия глобальных негативных последствий. Но часто осознание замыкается лишь на очевидных фактах и виновниках их проявления. Искусственный интеллект вырос в рамках развития идей трансгуманизма по провозглашенной идее «улучшения человека». При этом сами глобалисты оказались в процессе уподобления себя Богу, создавшему мир. Однако они не учитывают объективной направленности на созидание, а не на разрушение. Структуризация не может быть хаотизацией, что возможно лишь при условии закрытия системы мироздания. Этот гипотетический сценарий пытаются «протащить» в массовое осознание под пацифистическими раскладами и ожиданиями. Одним из таких пророчеств стала проблема искусственного интеллекта, историческими корнями уходящая в волшебный мир сказок.

Идея выхода из-под контроля новейших технологий не нова. Но при неразумном подходе к ней вполне обоснована. Тот или иной робот из-за отсутствия собственно интеллекта может натворить нехороших дел. Известно, что процессы усложнения конкретных систем, лишенных непрерывности, постоянно связаны с усилением возможности отказов. В качестве такого «отказа» искусственный интеллект» может оказывать негативное воздействие даже довольно значительного размаха. Он не знает, не осознает непрерывности структурного глобализма, а с усложнением до бесконечности приобретает сильнейшую возможность сбоев. Так что никакие «мостырки» со стороны конструкторов или технологов, а тем более глобалистов в данном случае не помогут. В конце концов, наступит конец искусственному интеллекту со стопроцентной вероятностью отказа технической стороны. Сам интеллект при этом окажется заложником технократического безумия, можно сказать «глобального идиотизма». В частности, если станет противиться разуму и здравому смыслу глобализма.

Со становлением компьютерной эры и эпохи телекоммуникационного бума структурный глобализм, казалось бы, отодвинулся на задний план, оставив прерогативные позиции законодателя развития. Люди, опьяненные успехами техники, предпочли пока не замечать того, что в принижении глобализма обнаружилось отставание немаловажного для человеческой цивилизации (и структурного глобализма в целом) качества – человечности. Человек оказался не готов к такому рода сценарию. Его дух спрятался в «затайках» до лучших времен, которых пока не предвидится. А сам искусственный интеллект уже шагает по планете. Правда, он уже встречает немалое сопротивление в виде течений антиглобалистов, которые объективно возникают в условиях искажения объективного глобализма.

При этом структурный глобализм приобретает черты нечеловечности. Такое уже хорошо наблюдается на примере современного трансгуманизма с его благими обещаниями, граничащие с аморализмом действий. Подобное расхождение действий объективного и субъективного глобализмов не может продолжаться долго. Целостность должна уравновеситься их совместными действиями, невзирая на неразумие сегодняшнего разума. Она непременно даст добрый совет социетальному строю: образумиться. Этот призыв становится все более очевидным. Подобное происходило веками, когда гибли империи из-за внутренних распрей, когда начинались и заканчивались бесконечные войны по согласию сторон…

Говорят, что «Идеи сингулярности сегодня отстаивают лидеры ведущих ай-ти компаний». Это справедливо, но только в случае разумной сингулярности, когда точка приобретает вид философской точки. Уже сегодня люди задают себе философский вопрос, касающийся интереса к структурному глобализму: «Может ли дальнейший прогресс в области искусственного интеллекта привести к созданию машин, которые думают так же, как люди?» Тот же небезызвестный тест Тьюринга проходят компьютеры, сражающиеся с человеком в шахматы. И выигрывают.

Однако сам робот пока действует лишь количественно, но не качественно, а тем более количественно-качественно, феноноуменально, подобно человеческому интеллекту с его глагольными ментальными модусами. Думать – вовсе не означает сопоставлять, на чем основана вся техника и технология, начиная с химической и кончая физической глобальной сферой. Разве можно говорить о сравнительности искусственного интеллекта с «интеллектуальной производительностью человека при решении неспецифических задач»?

Некоторые исследователи полагают, что искусственный интеллект сравнится с человеческим – уже к середине 21-го века. Взять хотя бы идеи Ника Бострома с их гипотетическим развитием в противовес структурному глобализму. При этом обычно забывается о важнейшей роли динамических структур для создания целостности существования, без которых глобальное развитие невозможно. Карлос Кастанеда или Елена Блаватская отдали свои жизни осознанию неосознаваемого. Но потерпели неудачу потому, что считали структуру лишь материальной, а неструктуру нематериальной – без диалектической связи между собой.

Необходимо признать, что прогресс технических средств в значительной степени повлияет на субъективности человечества, изменит их структуру. Но он не сможет изменить направленность структурного, а тем более точечного глобализмов. Наивно полагать, что можно вытащить себя из болота за волосы, как это делал, якобы, барон Мюнхгаузен. Дело здесь вовсе не в экспоненциальном росте «количества транзисторов на чипе», как полагал Гордон Мур с его известным «законом». Количеством невозможно заменить качества – вот еще один всеобщий закон, к которому стоит прислушиваться. В отношении искусственного интеллекта, в том числе.

Сингулярность обитания структурного глобализма вовсе не означает, что можно обогащать свой разум за счет непонятной философской точки. Более того, известный «сингулярный разрыв» в сознании людей уже произошел. На свет появляется все больше критики в адрес трансгуманистов, да и глобалистов вообще. В отношении искусственного интеллекта радикальных изменений в ближайшее будущее пока не предвидится. Очевидно, через десятки лет будет становиться новое видение не на примере «квантового сознания», а в более глобальном масштабе структуризации сознания.

Тогда настанут новые радикальные изменения и подходы к самой «проблеме» искусственного интеллекта. По крайней мере, эсхатологические идеи Пьера де Шардена, связанные с этим, потеряют под собой почву. «Глобальное сознание» впишется в рамки законов развития ноосферы Владимира Вернадского, один из которых звучит как неизбежность преобладания разума не только в земных пределах. Это ли не созвучие с диалектическим глобализмом с его уравновешиванием объективного и субъективного глобализмов? Тем более что возможности нанотехнологий ограничены той размерностью, при которой она теряет свой смысл и уходит в бесконечный наноудел. Та же молекулярная нанотехнология ограничена молекулами, за масштабными пределами которых будущее пока не проглядывается. Это означает лишь то, что возможности создания и развития искусственного интеллекта также ограничены чисто техническими возможностями, которые иссякают без диалектической связи, без целостности с разумом.

Предвкушение того, что «сверхразум» грядет, что он в скором времени превзойдет человеческий разум, вызывает лишь сожаление. Сожаление утопичности хотя бы потому, что сам человек не будет оставаться пассивным созданием. Он найдет разумные пути, чтобы не идти напролом в «дурную» бесконечность. Пресловутая «перезагрузка сознания» – мало того, что она аморальна в принципе, она не имеет под собой смысловых доминант. Зачем «перезагружать» то, что явно не перезагружается, то, что создано сущим такого масштаба, перед которым человек имеет вид «моськи перед слоном». Тем не менее, этому уподобляются серьезные люди. Они говорят о сингулярности, сами не понимая, что это прерогатива философской точки диалектического глобализма.