Роберт Каплан - Муссон. Индийский океан и будущее американской политики Страница 74

Его наблюдения не были общими местами, хотя удивительно, как часто в течение месяца, что я провел на индонезийской земле, самые разные люди внезапно заявляли: нужны добрые отношения и с евреями, и с последователями других вероисповеданий. Индонезийцы задержали, судили и казнили террористов, которые взорвали дискотеку на острове Бали в 2002-м (погибло более 200 человек): это лишь укрепило индонезийскую демократическую систему, общество ничуть не возражало против того, чтобы трое негодяев получили по заслугам. Во время первого своего президентства Джордж Буш-отец объявлял войну терроризму, во время второго – призывал распространять свободу и демократию. Индонезия лучшим образом воплотила призывы Буша в жизнь – причем в той же последовательности. Правда, и Бушу, и его правительству оказалось некогда обратить на это внимание…

Сложная история индонезийского ислама – не менее запутанная, чем узоры на яванской ткани-батике, – не заканчивается человеколюбивыми словами Гэс-Дура. Великая мечеть в Банда-Ачехе (Месджид Райя Байтуррахман) как бы намекает на множество противоречий, присущих здешнему исламу. От шести ее поразительных, угольно-черных куполов и блистательно-белого фасада веет и Средним Востоком, и Юго-Восточной Азией. Мне припомнились царственные мечети Северной Индии, изукрашенные радостными цветочными узорами, прихотливыми орнаментами, сочетающими географически различные местные традиции. Суровая, воинственная мужественность мечетей, высящихся, например, в Египте и Северной Африке, – храмов, похожих на бастионы, – отсутствует начисто. В этом святилище шумно резвились дети, щебетали тропические птицы, а коленопреклоненные женщины в джибабах и белых, свободно ниспадающих мукеннах молились. Женщин было столько же, сколько и мужчин. В мечети окрестные обитатели могли собраться вместе. Фотографии документально подтверждают: во время стихийного бедствия усеянные обломками волны докатились до самых ступеней мечети. Все окружающие храм постройки и сооружения, включая водоем, в который глядятся верующие, чтобы настроить душу на молитвенный лад, восстановлены: деньгами помогла Саудовская Аравия. Консервативные и даже радикальные тенденции, свойственные Среднему Востоку, постепенно берут здесь верх – а мягкость и добросердечие, которыми отличается ислам Юго-Восточной Азии, упрямо не желают отступать.

Бесспорно, саудовские деньги и могущество впечатляют. Еще больше Индонезию впечатляют глобальные телевизионные сети, чьи центры находятся на Среднем Востоке, – Al Jazeera и другие. Их высокопрофессиональные, по-настоящему занимательные программы знакомят Индонезию со всеми главными течениями левоцентристской политической мысли – арабской и европейской – и со всеми больными политическими вопросами. Al Jazeera помогла кристаллизовать острую и длительную индонезийскую неприязнь к Бушу, а в начале 2009-го разжечь гнев, порожденный воздушным ударом, который Израиль нанес по сектору Газа. «В Индонезии, – сказал мне Агусванди, – Израиль проиграл словесную войну, идущую вокруг Газы», – благодаря тому, как эту войну представили на телевидении. Это нечто новое – поскольку Индонезия никогда не чувствовала себя униженной Израилем, подобно Египту или Сирии.

Сравните со всеобщим здешним безразличием к отчаянному положению мусульман-рохинджа, люто притесняемых военным режимом Бирмы – десятки тысяч рохинджа пересекли бенгальскую границу, ища убежища в Бангладеш, и ныне ютятся в грязнейших и беднейших беженских лагерях на свете. В феврале 2009-го, когда безжалостные таиландские военные отправили целые суда, набитые рохинджа, в открытое море, почти не снабдив изгнанников ни пищей, ни водой, и эти рохинджа добрались до ачинских берегов, мало кто счел нужным возмутиться – хотя нет ни малейшего сомнения в том, что мусульманам-рохинджа из араканских областей в Бирме пришлось неизмеримо тяжелее, чем палестинцам. Этому парадоксу значительно способствовали глобальные теле– и радиостанции, расположенные по берегам Персидского залива: радио и телевидение пришли ныне даже в самые глухие индонезийские деревушки. Они будут казаться населению все нужнее и важнее – и помогут сблизить индонезийские взгляды со средневосточными.

Играет свою роль и коммерческое воздушное сообщение, позволяющее 200 тыс. индонезийцам совершать ежегодное паломничество-хадж в Саудовскую Аравию – индонезийцы держат численное первенство среди 1,7 млн паломников, направляющихся в Мекку со всех концов мусульманского мира. Самолеты компании Yemenia Airways (Йеменские авиалинии) делают еженедельно четыре рейса в Индонезию, укрепляя старинные связи между Гадрамаутом в Йемене и Явой в Индонезии. Прошлые купеческие поколения, плывшие в Индонезию из Гадрамаута и Хиджаза, что в Саудовской Аравии, привносили суфийские влияния: веротерпимость и снисходительность. А нынешние влияния, привносимые с Аравийского полустрова и подкрепляемые деньгами ваххабитов – заказавших среди прочего перевод книги Гитлера «Майн кампф» на официальный индонезийский язык, Бахаса Индонезия, – сплошь и рядом выглядят отвратительными. Это, впрочем, тоже зовется глобализацией: средства массовой информации перемешивают различные школы мысли и уравнивают их, насаждая черно-белое, идеологизированное мышление, – а на сами средства массовой информации влияют сообщества заинтересованных и решительных лиц.

Творится примерно то же, что и в Индии – с индусами-националистами. Наиболее склонны к радикализму необразованные исламские богословы, ибо сама глубина религиозных познаний делает их менее восприимчивыми к разглагольствованиям средств массовой информации. Склонны к радикализму «интеллигенты в первом поколении»: вчерашние сельчане, получившие широкий доступ к журналам, газетам, книгам – и телевидению. Эти люди по-прежнему простодушны и доверчивы. В Индонезии исламским радикалом скорее окажется молодой инженер-химик, чем старик-богослов или священнослужитель. Изучение местных мусульманских организаций вновь заставляет нас смотреть на индонезийский ислам как на нечто чрезвычайно сложное и запутанное.

Разумеется, Индонезия – страна с самым многочисленным мусульманским населением; однако там живет немало индусов, китайцев и христиан. По сути, это светское государство – именно оттого здесь и возникли крупнейшие на земле общественные организации мусульман: исламские страны, подобные средневосточным, попросту не нуждаются в них. «Таким образом, – пояснил Аниэс Басведан, ректор Джакартского университета Парамадина, – светское государство дает место богатой и красочной религиозной жизни, а наличие могучих и влиятельных мусульманских организаций делает государственную власть достойной и уважаемой, с точки зрения верующих. Личное благочестие цветет у нас пышно – так, как ему не цвести в исламских державах, где религия неизбежно политизирована».

Две самые выдающиеся организации – Нахдатул улама (Союз мусульманских богословов) и Мухаммадия (Последователи Магомета). Величина этих организаций – в них числятся миллионы членов – причина тому, что политика их зачастую неясна и трудноопределима. Эту политику можно изложить в общих чертах[68].

Нахдатул улама (НУ), президентом которой долгое время пребывал Гэс-Дур, образовалась в 1926 г., когда суровые, фундаменталистские идеи ваххабитов начали просачиваться в Индонезию после того, как Абдул-Азиз ибн Сауд создал Королевство Саудовская Аравия. НУ – организация консервативная, соблюдающая древние обычаи, почитающая суфийских святых и, следовательно, трезвомыслящая, синкретичная, веротерпимая, поддерживающая светскую власть и гражданские права. Это происходит благодаря пристальному вниманию к мусульманским традициям, защищающим от современной исламской идеологии, стремящейся оградить ислам от влияния иных религий, например индуизма и буддизма. Поскольку НУ опирается на школу мысли, создававшуюся целыми поколениями исламских богословов, члены организации наделены чувством истинного религиозного достоинства, не считают иные верования угрозой для ислама – и, таким образом, не нуждаются во врагах, чтобы ощущать себя правоверными. НУ мирно уживается с противоречиями нынешнего мира. Она поощряет ношение женщинами джибаба, но с добродушным пониманием относится к правам гомосексуалистов. Увы, послужной список НУ не вполне безупречен. Например, НУ вместе с прочими оказалась охвачена безумием, бушевавшим в последние годы правления Сукарно: осенью 1965-го молодые члены организации участвовали в коммунистическом погроме и убийствах на острове Ява [8].

Мухаммадия современнее НУ и оттого мыслит менее трезво и не обладает равной широтой взглядов. Здесь преобладает скорее расплывчатая интуиция, чем ясно обозначенное политическое направление. Мухаммадия настаивает на буквальном понимании каждого слова в Коране и Хадисе, утверждая, что смысл их искажался язычниками и в землях, именуемых Индонезией, нечестивые толкования копились на протяжении столетий. Мухаммадия подпитывает радикальные пристрастия – хотя само ее существование и организационное строение удерживают многих несостоявшихся радикалов от последнего шага к терроризму.