Сайен Бейлок - Мозг и тело. Как ощущения влияют на наши чувства и эмоции Страница 8

Возьмем, к примеру, экспериментальную ситуацию под названием «зрительный обрыв». Она представляет собой детский вариант бейсджампинга – прыжков с парашютом со скалы или другого неподвижного объекта. Конечно, на младенца не надевают парашют и с высоты его не сбрасывают, но он этого не знает. Вот как все происходит. Ребенка усаживают на стол с широкой прозрачной пластиковой столешницей. Половина поверхности стола снизу проклеена пленкой с рисунком в шашечку, что придает ей видимость устойчивости, так что на нее можно смело становиться. Вторая половина столешницы совершенно прозрачная, что позволяет создать эффект, будто бы в столе разверзлась пропасть и ребенок может в нее провалиться. На самом деле малышу ничто не угрожает, однако он не может быть в этом уверен. А главное на противоположной стороне зрительного обрыва стоит потрясающе интересная игрушка, до которой он отчаянно хочет добраться. Что же ему делать?

Одни малыши решают не рисковать и не пересекать участок обрыва, тогда как другие устремляются к игрушке, не раздумывая. Кто эти рисковые ребята, и что делает их столь непохожими на их более осторожных товарищей? Как обычно бывает, стремглав через «обрыв» бросаются те дети, у которых меньше опыта в ползании. Те же, кто начал ползать давно, избегают обрыва. Их опытная моторная система посылает сигналы, предупреждающие малышей, что место может быть небезопасным{31}.

Как ни странно, даже дети, остерегающиеся переползать через визуальный обрыв, смело, ни секунды не колеблясь, «заезжают» на его территорию, если находятся в ходунках, позволяющих им быстро пробегать ножками по полу{32}. Они же эксперты во всем, что касается ползания, но не ходьбы. Их двигательная система пока не посылает предупреждений о том, что ходить над обрывом рискованно. В этом кроется одна из причин, почему ходунки столь опасны: они позволяют малышам совершать движения, превосходящие их телесные возможности. В результате дети оказываются в положении, в котором они не способны предвидеть последствия своих действий. Малыши в ходунках склонны, не задумываясь, переступать через край визуального обрыва – например, через лестницу в доме.

В США ходунки были на пике популярности в середине 1990-х годов. Именно тогда Комиссия по безопасности потребительских товаров выступила с докладом, в котором сообщалось, что по количеству травм (сломанных костей, выбитых зубов, повреждений головы и других случаев), причиной которых стали ходунки, эти приспособления стоят на первом месте среди продуктов для детей на нашем рынке. В 2004 году в Канаде ходунки вообще запретили. За владение ими можно заплатить штраф в размере 100 тысяч долларов или угодить в тюрьму на шесть месяцев{33}. Ходунки не просто опасны – они в самом деле замедляют развитие моторики. Дети, проводящие в этих приспособлениях много времени, осваивают умение самостоятельно держаться на ногах не так быстро, как могли бы. Они просто привыкают к тому, что в положении стоя их вес удерживает устройство. Более внимательное изучение проблемы открывает нам глаза на ошеломляющие факты: каждые 24 часа использования ходунков приводят к замедлению обретения навыка ходить самостоятельно примерно на трое суток, а умения стоять на ногах самостоятельно – почти на четверо суток{34}.

Подгузники тоже приводят к задержке развития моторики. Научиться ходить детям и так непросто, а когда приходится делать это в громоздких подгузниках, становится еще сложнее. Особенно сильно затрудняют ходьбу старомодные полотняные пеленки, так как они еще объемнее и вынуждают ребенка делать более широкие шаги, изгибая ноги колесом. Но и современные одноразовые подгузники, вроде бы тонкие и легкие, могут неблагоприятно сказываться на ходьбе. Дети в подгузниках чаще падают, и их походка выглядит более неуклюжей{35}. В обнаженном виде малыши ходят лучше. Однако мы редко позволяем им бегать в чем мать родила. По результатам одного исследования, посвященного использованию подгузников, годовалым детям предоставляется возможность походить обнаженными в среднем всего лишь сорок минут в неделю. Треть младенцев вообще никогда не бегают голышом.

Как дети двигаются, сказывается и на их познавательной деятельности. Девятимесячные младенцы, умеющие ползать, демонстрируют более хорошую память, чем их сверстники, которые еще не научились передвигаться самостоятельно{36}. Чем активнее малыши исследуют окружающий мир, тем больше они практикуются в использовании памяти об одной ситуации для принятия решений о своих действиях в другой, новой обстановке. Подобное постоянное привлечение памяти для оценки ситуации развивает умственные способности ребенка. Использование детских ходунков, наоборот, как считается, замедляет достижение стандартных возрастных показателей когнитивной деятельности, таких как взаимодействие с лицом, ухаживающим за ребенком, и понимание мыслей и намерений окружающих. Эти задержки в умственном развитии сохраняются даже год спустя после прекращения хождения в ходунках{37}.

Поступление информации происходит не только в одном направлении – от мыслей к действиям. Действия тоже порождают мысли. Дети на опыте учатся понимать, как все вокруг устроено и где ходить безопасно. Но не только этому. Их умственные способности, такие как умение понимать мысли, чувства и намерения других людей, тоже проистекают из навыков действовать в этом мире самостоятельно.

Проще говоря, малыши гораздо лучше понимают намерения окружающих, когда они умеют делать то, что делают другие у них на глазах. Представим себе ситуацию: мы тянем руку, чтобы взять какой-то предмет. Предмет, за которым мы тянемся, позволяет окружающим догадаться о наших намерениях. Из того, к чему мы протягиваем руку – к книжке, игрушечному медвежонку или мячику, – можно почерпнуть информацию о том, чем мы собираемся заняться. Представим себе, что все эти предметы сложены в одну коробку. В таком случае за чем бы мы ни потянулись, движение нашей руки будет практически одинаковым, однако выполнять мы его будем с разными намерениями. Дети начинают осознавать это только тогда, когда сами оказываются в состоянии достать игрушку. Для нас с вами это слишком просто, но для трехмесячного ребенка все совсем по-другому. Оказывается, малыши, которые еще не умеют брать в руки различные предметы, не способны заметить, как человек меняет свое решение и вместо одной игрушки достает другую. Для этого им необходимо иметь возможность самим попробовать брать предметы в руки. Если надеть им на ручки варежки с липучками на ладошках, то малюткам будет легче брать игрушки в руки, просто хлопая или ударяя по ним. И тогда они быстро начинают замечать, что кто-то тянется за новой игрушкой{38}. Вы знаете, как можно перевести рубильник из выключенного положения во включенное, после чего помещение наполняется светом. Примерно так же и опыт младенцев в захвате и удержании игрушек включает в их крохотном премоторном кортексе способность понимать намерения окружающих. Подобно макакам из эксперимента профессора Риццолатти, человеческий ребенок способен, словно зеркало, отражать действия окружающих и понимать их намерения, потому что сам уже обладает опытом манипулирования игрушками. Вот почему шестилетней Оливии Бреслин, страдающей диспраксией, бывает так тяжело понять, что делают окружающие: сама она не может выполнять те действия, за которыми наблюдает.

Некоторым знаменитым людям тоже в свое время ставили диагноз «диспраксия». Ни для кого не секрет, что Дэниел Рэдклифф, британский актер, сыгравший Гарри Поттера в известной экранизации романа о мальчике-волшебнике, страдает диспраксией и даже ботинки завязывает с трудом. Вот что он говорит о сложностях, вызываемых этим заболеванием: «Иногда я думаю: почему, ну почему “липучки” меня не отпускают?!» Рэдклифф, конечно, шутит. Но когда он вспоминает о своих школьных годах, ему бывает не до смеха: «Мне приходилось несладко в том смысле, что у меня никогда ничего не получалось. Я не подавал никаких признаков наличия таланта хоть в чем-нибудь». К счастью, он нашел свою нишу, хотя писать и считать научился с огромным трудом{39}. Проблемы с моторикой приводят к самым разнообразным проблемам в развитии умственных способностей, особенно при освоении школьной программы.

Сегодня нам уже многое известно о том, какое влияние оказывает физическое состояние личности на ее интеллект. Существенный вклад в изучение этой темы внесло и недавнее исследование, проведенное учеными из Вашингтонского национального института по проблемам детского здоровья и развития человека. Коллектив под руководством психолога Марка Борнштейна на протяжении полутора десятков лет наблюдал за развитием 374 детей с пятимесячного до пубертатного возраста, периодически оценивая их интеллектуальные достижения. Результаты исследования просто поражают. Как оказалось, по тем действиям, которые малыши способны выполнять в пятимесячном возрасте, можно предсказать не только то, каким будет IQ ребят, когда им исполнится четыре года и десять лет, но также их школьную успеваемость (способность понимать прочитанное и решать математические задачи) в четырнадцатилетнем возрасте. К категории подобных весьма «показательных» действий младенцев относится и то, в каком возрасте они начинают держать головку прямо в течение нескольких секунд, когда их переворачивают на животик; и то, когда они начинают сидеть самостоятельно; и то, как часто пробуют достать и схватить предметы, находящиеся вокруг них. Исследователям удалось доказать, что связь между действием и мышлением объясняется не только интеллигентностью родителей или уровнем их образования, но и физическими способностями малышей. Когда дети в состоянии сидеть самостоятельно, их руки свободны. Они могут тянуться и хватать окружающие предметы, что позволяет им не только учиться, но и осознавать, что их действия способны менять окружающую среду, а это, в свою очередь, помогает им понимать действия и намерения других людей. Примечательно, что взрослые, находясь рядом с умеющими двигаться детьми, используют более сложную лексику, а, как известно, более сложный язык ускоряет когнитивное развитие малышей. Короче говоря, деятельность и интеллект взаимосвязаны. Как отмечает Борнштейн, получается, что «двигательно-исследовательские способности в младенчестве служат катализатором школьных успехов в подростковом возрасте»{40}.