Валентин Портных - Крестовые походы в Палестину (1095–1291). Аргументы для привлечения к участию Страница 9

Здесь стоит добавить, что впоследствии, в ходе дальнейших крестовых походов, о бедах той же Византии не говорилось нигде. Как только после первого крестового похода у крестоносцев появились владения на Востоке, затем расширенные в первые десятилетия XII в., о Византии стало не нужно даже говорить. Вся агитация привлекаемой паствы теперь могла быть направлена на удержание завоеванного на Ближнем Востоке плацдарма.

1.1.4. Значимость Иерусалима и Святой земли на протяжении эпохи крестовых походов

После первого крестового похода Иерусалим и Святая земля стали центром внимания пропагандистов крестовых походов. Они всегда продолжали подчеркивать их важность. На всем протяжении крестоносного движения в Палестину они оставались таковыми, а главным обоснованием такой высокой их ценности в первую очередь была их связь с земной жизнью Иисуса Христа. На этом же, как уже было видно по приведенным ранее цитатам, делается основной акцент в записях клермонской речи.

До поражения крестоносцев в битве с войсками Саладина при Хаттине (1187), в результате которого Иерусалим и Святая земля были потеряны, пропаганда подчеркивала наличие угрозы, потенциально нависшей над Иерусалимом, если не защитить Иерусалимское королевство. Главной угрозой выставлялась именно перспектива потерять Иерусалим и Святую землю, а не какой-либо другой пункт.

В булле Quantum predecessores (1145), вышедшей как реакция на потерю Эдессы, папа Евгений III вспоминает, как в первом крестовом походе крестоносцы «освободили от языческих нечистот» (a paganorum spurcitia liberarent) «тот город, в котором наш Спаситель пожелал пострадать за нас» (civitatem illam, in qua Salvator noster pro nobis pati voluit)[129]. Святой Бернар говорит в письме 363 о «земле, которую [Бог] обозначил чудесами, посвятил своей кровью» (quam illustravit miracu-lis, quam dedicavit sanguine proprio)[130]. Похожие рассуждения имеются и в письме 458[131]. В обоих письмах довольно эмоционально говорится и о реальности угрозы осквернения святынь язычниками, если вовремя не прийти Святой земле на помощь[132]. В письме архиепископу Реймса и его подчиненным (1156–1158) папа Адриан IV сообщает, что тамплиеры «защищают от языческих хитростей и преследований» (a paganorum versutia et persecutione defendant) «святые места, которые наш Спаситель обозначил телесным присутствием» (loca sancta, que Salvator noster corporali presentia illustravit)[133]. В булле Cor nostrum (1181), адресованной всем верующим, тот же папа говорит о защите «всех мест, которые Спаситель и Искупитель наш освятил телесным присутствием» (universa loca ilia que Salvator et Redemptor noster corporali presentia dedicavit), и призывает защитить «места, в которых Искупитель рода человеческого захотел для нас родиться и претерпел временную смерть» (loca ilia in quibus Redemptor humani generis pro nobis nasci voluit et mortem subiit temporalem) [134].

Когда Иерусалим и Святая земля были потеряны, именно во имя их возврата провозглашались последующие крестовые походы. В булле Cum ad propulsandam (1193), адресованной английскому духовенству, с предписанием проповеди крестового похода, Целестин III пишет о «языческих нечистотах» (paganorum spurcitia), напоминая также, что речь идет о «земле, в которой стояли ноги Господа» (terra, ubi steterunt pedes Domini)[135]. В письме, адресованном архиепископу Кентербери и его подчиненным Misericors et miserator (1195), где предписывалось проповедовать поход, Целестин III пишет, что Иерусалим «попирается ногами нечестивых и загрязняется их нечистотами» (calcatur pedibus iniquorum et illorum spurcitia inquinatur)[136]. Проповедник Генрих де Альбано восклицает в своем письме светским и духовным властям Германии: «Разве никого не печалит выставление этой Святой земли на попрание языческим нечистотам?» (quis terram illam sanctam… spur-citiis paganorum non doleat exponi?)[137]. В речи епископа Страсбурга в хронике Historia Peregrinorum говорится о значимости Иерусалима и его «выставлении на службу нечестивым языческим обычаям» (civitas sancta Ierusalem… prophanis paganorum ritibus ancillatur)[138]. В булле Иннокентия III Post miserabile (1198), адресованной как светским, так и церковным деятелям различных регионов, говорится про «нашествие [сарацинов] в землю, где стояли ноги Христа» (invasionem illius terre in qua pedes Christi steterunt)[139].

Стоит добавить: начиная с потери Иерусалима в результате завоеваний Саладина, как еще будет отмечено, распространение в пропаганде в качестве иллюстраций мусульманских завоеваний приобрел 78-й псалом, в котором говорится об осквернении наследия Бога язычниками.

Ряд примеров можно продолжить и на материале источников XIII столетия.

В проповеди аббата Мартина накануне четвертого крестового похода говорилось: «Увы! Там, где когда-то святые пророки предсказали пришествие сына Божиего во плоти, там, где Он родился и, будучи мал, захотел представиться в храме, там, где Он проповедовал и учил, часто демонстрировал добродетели и знаки, установил таинство своего наисвятейшего тела и крови, ужиная со своими учениками, пострадал, умер и, погребенный, по прошествии трех дней воскрес, на глазах своих учеников был взят на небо и на десятый день пролил на них Святой Дух в виде огненных языков, там теперь властвует варварство нечестивого народа»[140]. В письме королю Филиппу Августу (1223) папа Гонорий III призывает воспрянуть и освободить землю, в которой «сам Спаситель совершил спасение рода человеческого» (Exurgas et libérés terram illam, in qua salutem humani generis operatus est personaliter ipse Salvator)[141]. В первой проповеди Жака де Витри говорится о необходимости отвоевания места, «в котором Господь телесно обитал, как в отечестве» (in quo scilicet loco Dominus tamquam in patria sua corporaliter habitavit)[142]. Папа Григорий IX в письме духовенству с предписанием проповеди крестового похода (1231) говорит о «Святой земле, посвященной кровью Христа, откуда, как известно, берет начало наша жизнь, спасение и искупление» (Terram Sanctam Christi sanguine consecratam, ubi vita, salus et redemptio nostra noscuntur ori-ginem habuisse[143]. Он же в письме всем верующим Англии (1234) пишет о том, как Святая земля увядает под гнетом «мерзких нечистот и позорных пороков» (spurcitiis detestabilibus et ignominiosis vitiis introductis)[144]. Предписывая францисканцам проповедь очередного похода (1245), папа

Иннокентий IV сокрушается, как же верующие должны печалиться, когда место, «освященное присутствием Христа, оскверняется присутствием богохульствующих» (О quam dolendum a fidelibus omnibus, quod locus Christi sanctificatus presentia blasphemantium ipsum residentia prophanatur)[145]. Наконец, тщетно стараясь спасти остатки Иерусалимского королевства, в письме всем верующим (1290) папа Николай IV начинает с заявления о «многих нуждах достойной сожаления Святой земли» (necessitates miserabilis terre sancte multipliees) [146].

Имеется еще множество других примеров.

Таким образом, мы наблюдаем определенный постоянный элемент в пропаганде крестовых походов. Пропагандисты все время подчеркивали значимость освобождения и удержания Иерусалима и Святой земли в целом, и это всегда оставалось высшей ценностью. Как и следовало ожидать, Святая земля и Иерусалим были прежде всего ценны своей связью с земной жизнью Иисуса Христа. Впрочем, для читателя это, наверное, довольно ожидаемо. Именно поэтому я не буду задерживаться на этом долго и перейду к новому элементу конца XII в., который уже не столь ожидаем на первый взгляд.

Со временем в пропаганде крестовых походов добавился акцент, который лишь в незначительной мере присутствовал на начальном этапе крестоносного движения. Если с самого начала пропаганда подчеркивала важность Святой земли как таковой, безотносительно кого-либо, то со временем паству начинают все более убеждать в ее особой значимости лично для Бога. Это изменение выразилось в одновременном появлении и распространении сразу нескольких аргументов.

1.2. Смещение акцента: Святая земля лично важна для Бога

Если кратко представить основные аргументы, составляющие глобальную идею личной значимости Святой земли для Бога, картина получится следующая. Святая земля лично важна для Бога потому, что это Его наследие, hereditas. Соответственно, пришествие сарацинов в Святую землю является нечем иным, как личным оскорблением, нанесенным Всевышнему. Из личной важности для Бога Святой земли следует и личная важность для Него крестового похода, нацеленного на ее освобождение, и с этим связаны, в свою очередь, еще два аргумента. Во-первых, Бог лично зовет нас в крестовый поход, а во-вторых, Бог не просто зовет нас, а зовет взять крест и последовать за Ним, следуя предписаниям, обозначенным в Евангелии. Плюс к тому для лучшего убеждения паствы пропаганда изобрела еще два аргумента, отвечающих на вопрос, почему каждый просто обязан выступить на защиту интересов Бога в Святой земле. Во-первых, мы все связаны с Богом вассальными узами, а во-вторых, мы в долгу перед Ним за то, что Он сделал для нашего спасения, будучи распят за наши грехи. Теперь же самое время этот долг вернуть.