Эдуард Днепров - Женское образование в России Страница 9

Для реализации задачи создания «третьего чина граждан» по уставу 1786 г. в России по австрийскому образцу открывались малые и главные народные училища (но, в отличие от Австрии, только в городах, а не в сельской местности), в которые принимались как мальчики, так и девочки. Однако число учениц в этих училищах было крайне незначительным, поскольку, как отмечал Г. Р. Державин, «считалось за непристойное брать уроки девицам в публичной школе».

В 1796 г., в год смерти Екатерины II, из 1121 ученицы этих училищ в Петербурге обучалось 759, в остальной России – 362 [51, с. 72]. Во всей Московской губернии в 1794 г. в народных училищах не было ни одной учащейся девочки, и даже в частных пансионах и школах из 3061 учащегося на всю губернию приходилось только 113 девочек. Всего же из 176 730 человек, обучавшихся в народных училищах России в 1782—1800 гг., девочек было лишь 12 595, т. е. немногим более 7% [94, кн. 1, с. 285; 41, с. 19]. Все эти цифры свидетельствуют о крайней неразвитости женского образования в России к концу XVIII в.

Эта неразвитость к концу «века Просвещения» имела две основные причины: весьма незначительная в то время востребованность образования женщин в русском обществе и постепенное угасание интереса власти к ею же инициированным малочисленным очагам этого образования. Ни в одном из известных проектов 1760—1770-х гг. (план «детских воспитательных академий» или «государственных гимназий», план профессора Дильтея и др.) вопрос о женском образовании не ставился. Единственный раз этот вопрос возник в конце 1760-х гг. в предложениях, поданных в Уложенную комиссию В. Т. Золотницким, который полагал, что «наряду с мужскими необходимо устраивать и женские средние училища» [154, с. 302]. Во время работы Уложенной комиссии из 158 дворянских наказов лишь 35 так или иначе упоминали о школах, и только в одном наказе малороссийских дворян было высказано пожелание о создании училищ для благородных девиц. Как отмечала Лихачева, если в начале царствования Екатерины II «общество и литература высказывали мало интереса к образованию женщин», то к концу XVIII в. даже этот малый интерес вовсе погас [94, кн. 1, с. 276; 41].

И вместе с тем, как бы ни были малозначительны количественные итоги развития женской школы в XVIII в., главным в нем – в исторической перспективе – являлось то, что сфера женского образования стала объектом государственной деятельности, более того, самостоятельным и весьма специфическим объектом образовательной политики. Эта специфичность, о которой уже говорилось и которая проистекала из взглядов власти на особые цели, задачи и содержание женского образования, в значительной мере окрасит его последующее развитие, особенно в первой половине XIX столетия.

Новый век почти на полстолетия сохранит как единственный тип среднего женского учебного заведения закрытый женский институт, созданный Екатериной II и И. И. Бецким, который, по словам Н. М. Карамзина, «и целию, и средствами своими заслужил искреннюю похвалу, искреннее удивление в Европе». Но не только сохранит – распространит его по многим губерниям России, внеся в него свои существенные изменения.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ

1. Каковы первые попытки создания женских учебных заведений в начале XVIII в.?

2. В чем кардинальное различие государственных образовательных доктрин эпохи Петра I и первой половины царствования Екатерины II?

3. Перечислите основные идеи законодательного акта-трактата «Генеральное учреждение о воспитании обоего пола юношества» – концентрированного выражения государственной доктрины первого периода екатерининских учебных реформ 1760—1770-х гг.

4. Какова роль выдающегося русского педагога И. И. Бецкого в становлении женского образования в XVIII в.?

5. Расскажите об основных задачах Смольного института, его организации и учебно-воспитательной деятельности.

6. Назовите истоки и существо смены государственного курса образовательной политики на втором этапе екатерининских учебных реформ 1780—1790-х гг.

7. Каковы основные каналы получения женского образования и общие итоги его развития в России в XVIII в.?

СРЕДНЕЕ ЖЕНСКОЕ ОБРАЗОВАНИЕ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX в.

НОВЫЕ ТЕНДЕНЦИИ ПРАВИТЕЛЬСТВЕННОЙ ПОЛИТИКИ В ОБЛАСТИ ЖЕНСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ В ПЕРВОЙ ЧЕТВЕРТИ XIX в.

Спустя шесть дней после смерти Екатерины II – 12 марта 1796 г. – Павел I издал повеление, в котором предписывал своей жене Марии Федоровне «начальствовать над Воспитательным обществом благородных девиц» [Полный свод законов Российской империи, т. ХХ^, СПб., 1863. № 17543]. Через год, 2 мая 1797 г., именным указом Сенату он передал под управление императрицы и воспитательные дома «со всеми принадлежащими к ним заведениями» (там же, № 17952). В дальнейшем попечение о всех этих заведениях также будут осуществлять императрицы.

Названные поручения Павла I не остались пустой формальностью. Все последующие тридцать четыре года своей жизни императрица Мария Федоровна буквально посвятила женскому образованию, поставив его весьма основательно и открыв в нем многие новые страницы. По словам Е. И. Лихачевой, «установленным ею кругом занятий и деятельности, отведенным для женского образования, приданным этому образованию характером, она надолго определила норму, за пределы которой никто и не мечтал перейти» [94, кн. 1, с. 247].

Деятельность Марии Федоровны на поприще женского образования представляет собой уникальный в отечественной и, пожалуй, в мировой истории пример, когда «первая леди» государства своей основной целью избрала заботу о женских учебно-воспитательных заведениях. В этой заботе было, правда, немало своеобразия. Императрица имела свою, четко очерченную образовательную линию, во многом противостоящую тому, что позже делал ее сын, Александр I, в сфере реформирования российского образования. Но множество ее трудов на избранном поприще несомненно.

Императрица фактически лично управляла вверенными ей многочисленными учебными и благотворительными заведениями. Она вникала во все подробности дела, не упуская ничего, что имело хоть малейшее отношение к этим заведениям, – начиная от целей воспитания и учебных программ до уборки снега, мусора, истребления тараканов, включая детальное изучение институтских меню, сравнение стоимости закупленных продуктов с существующими на рынке ценами и т. д. Мария Федоровна ежедневно приезжала в институты, внимательнейше просматривала «личные дела» каждой воспитанницы, их тетради, сочинения, материалы, по которым преподавали учителя. Мимо нее не проходили назначения и увольнения не только начальниц, классных дам и учителей, но даже писарей, сторожей, прачек и трубочистов.

Российские императрицы – попечительницы женского образования

Эта всепроникающая, подчас умиляющая, подчас леденящая забота строго очерчивала рамки деятельности заведений, подведомственных императрице. Они во всем подчинялись ее воле, ее многочисленным указаниям, которые вкупе составили огромное документальное наследие – в основном административно-эпистолярное (переписка с начальницами заведений) и инструктивно-методическое (написанные или выправленные ею правила, инструкции, наставления и т. п.). Эти материалы, всесторонне раскрывающие весьма неординарные педагогические воззрения Марии Федоровны, никогда не публиковались, хотя они представляют немалый исторический интерес. Фрагменты из них печатались лишь в отдельных дореволюционных работах о женском образовании.

С самого начала своей деятельности на ниве женского образования Мария Федоровна приступила к его реорганизации. Это было второе после 1783 г. контрреформирование женской школы, которое определялось тремя главными тенденциями:

Первая – окончательный отказ от основных идей, положенных Екатериной II и И. И. Бецким в основание женского образования при его создании в России в 1760-х гг.

Вторая – явный антиреформаторский настрой к александровским школьным реформам начала XIX столетия и кристаллизация в сфере женского образования, с упреждением более чем на четверть века, ведущих задач николаевских контрреформ и основных устоев созданного им школьного режима, в частности – сословности образования.

Третья – выделение среднего женского образования в самостоятельную образовательную «отрасль», не связанную с общей системой российского образования.

Это последнее обстоятельство особенно примечательно в свете той позитивной тенденции школьного строительства, которая наметилась во второй половине XVIII в. При Екатерине II женское образование, во-первых, стало предметом интереса и заботы государства, и, во-вторых, государство пыталось включить женское образование в общую создаваемую им школьную систему (хотя задача создания такой системы так и осталась нерешенной в XVIII в. и была как первоочередная передана в наследие XIX столетию). На пороге же этого нового столетия женская школа была выведена из вновь созданной системы образования и управления образованием и стала предметом опеки не государства, а ведомства, возглавляемого императрицей Марией Федоровной и позже, в 1854 г., официально конституируемого как Ведомство учреждений императрицы Марии (ВУИМ).