Дмитрий Ладыгин - Жребий воина Страница 9

— Как тебе статейка? — спросил Виталий.

— Погоди, я думаю. — Виктор закусил губу. — Да, Витус, ошибки быть не может. Я ведь, глядя на визитку, по названию конторы не сориентировался. Да, это они…

— Кто они-то?

— Мазютин. Его еще ребята между собой Мазепа зовут. Два года назад мы с ним столкнулись…

— В каком смысле? — насторожился Жуков.

— Вот что, Витус, — встрепенулся после раздумья Коляев. — У меня встреча через полчаса. Тебе нужно узнать все насчет Мазютина? Ты ведь ему хотел предложить товар?

— После волокиты с Бурьяновым — да.

— Вот и ладно. — Измочаленный болезнью Коляев на глазах подобрался и приосанился. — Время — деньги. У тебя номер телефона?..

— Прежний, — с готовностью отозвался Жуков.

— Я помогу тебе, — пообещал Коляев. — В крайнем случае найдем других покупателей.

Глава 6

Виталий Жуков лежал навзничь на своем продавленном диване и смотрел в потолок, который давно следовало бы побелить. Обычно он спал без подушки, и сейчас он подложил под голову кулаки. Поэтому часы на левом запястье настойчиво тикали ему прямо в ухо. Он знал, что на часах около полудня. Но он не спешил вылезать из-под одеяла, смотрел на паутину в дальнем углу потолка. Паутину следовало бы снять. Его девушка страшно боялась пауков. Только общий беспорядок в комнате, в особенности разбросанное по полу белье, говорили о том, что Жуков окончательно превратил свою комнату в берлогу мыслителя и Женя его давно не навещала. Он сам сказал ей не появляться, обещал позвонить «на днях».

Вдруг визгливо зазвонил телефон. Аппарат стоял на полу у дивана. Виталий подхватил трубку:

— Алло!

— Алло, алло, — услышал он голос друга. — Витус, это я.

— Узнал! Ну, я тут заждался! Коляй, что там у тебя?

— Много было дел. И насчет тебя тоже.

— Витя, что там за шум?

— Я по сотке звоню, из машины. Направляюсь к тебе.

— Дорогу помнишь? — спросил на всякий случай Виталий.

— Да. Все, пока — тут зеленый зажегся.

Звонок Коляева так взбодрил Виталия, что

он пружиной вскочил на ноги и принялся одеваться. Его взгляд зацепил пустые коробки из-под кефира на столике в углу, и он бросился запихивать их в черный пластиковый мешок для мусора.

Через пять минут в прихожей раздался тройной звонок «для квартирантов». Жуков, уже успевший привести себя в порядок, открыл дверь и увидел бледное лицо приятеля. Виктор молча кивнул и шагнул через порог.

— Не разувайся. Только ноги вытри, — сказал Виталий.

Войдя в комнату Жукова, Коляев брезгливо потянул носом:

— Как вампир, взаперти обитаешь?

— Наблюдательный ты наш, — со смешком пробормотал Виталий и бросился к форточке, чтобы прогнать застоявшийся запах сигарет и духоту.

— Куришь тут, — сказал Коляев и закурил.

— Может, позавтракаем? — предложил Виталий.

— Я уже ленч поимел, пока ты спишь, — фыркнул Коляев. — Потом пожрешь, давай-ка поговорим.

Жуков присел на диван, а Виктор сел напротив него на стул с пепельницей в руках.

— Прикинь, я до того забегался, что пропустил прием таблеток позавчера, — улыбнулся Коляев. — Напрочь забыл. Что ни делается, все к лучшему.

— Ты с ума сошел! — воскликнул Виталий. — Охренел, мужик! Давай пей лекарства, ты что!

— Поздно, — опять улыбнулся Коляев. — Их надо по часам принимать. Считается, что, если похерить прием хотя бы на час, вирус выработает устойчивость. Я вчера сгреб все эти пилюли и отвез тут в одну общину. У них там что-то вроде хосписа. И давай больше не будем об этом.

— Безумный, — покачал головой Виталий.

— Слушай: у нас так складываются дела на фирме, что через три дня меня там не будет. Старик уже свалил. Он на прошлой неделе передал мне все дела как соучредителю и вышел из состава предприятия. Из его собственности там уже ничего не осталось. Я получил в наследство офис, арендованный нами… ну и по мелочам там кое-что. Аренду офиса я вчера продал. То есть ввел новых соучредителей. Понимаешь? Я, собственно говоря, продал фирму. Оци мне кинули наличными, и я не стал ломаться. Я там буду чисто номинально участвовать до поры до времени. Уже послезавтра они переезжают. А я тихо и мирно отвалю.

— Ясно, — опустил глаза Виталий и покивал головой. — Быстро ты, однако.

— В моем случае время ценно как никогда, — сказал Виктор. — Будем считать, что я пропорционально продолжительности существования могу выйти на пенсию.

— Ясно, — повторил Жуков.

— Не все тебе ясно, — поправил Виктор. — Я твоим делом плотно занимался. Да, ты Мазепе звонил? Как договаривались?

— Да.

— Что он сказал?

— Я говорил с Юрченко, его финансистом. Он сказал, чтобы я на следующий день перезвонил. Я перезвонил. Он сказал, что их интересуют условия. Я могу вылетать в Москву. Остановлюсь в гостинице и позвоню. Они встретят. Покажу образцы. Они проверят в лаборатории. Потом они мне деньги, а я беру с собой их человека и еду за товаром. Передаю в Ашхабаде товар их курьеру. И все.

— Вы обсудили все это по телефону? — удивился Коляев.

— Да. Все было четко и по-деловому.

— Как я и думал, они захотели товар твоего Рамазана.

— Так получается, — кивнул Виталий.

— Теперь слушай насчет Мазепы. Он еще два года назад не был таким крутым бизнесменом. Но уже тогда был прыткий, — стал рассказывать Коляев. — Наш старик должен был поставить им кой-какую контрабанду из Польши. Они сами не могли это найти по такой цене и в таком количестве. Уговор был такой: с их стороны предоплата тридцать процентов, потом они платят остальное уже в Москве. Вышло так, что поляки старика кинули. То есть кто-то дал наколку в таможню, и пришлось заплатить большие издержки. Мазепа от товара отказался, естественно, по такой-то цене. А деньги их тогдашний финансист попросил подождать неделю, им якобы некогда. Потом объявились людишки от Мазепы и потребовали резко всю сумму тех тридцати процентов наличными плюс неслыханный процент. Мой шеф стал давить на джентльменское соглашение. Только они вели себя как урки: заявили, что за каждый день просрочки сумма будет увеличиваться в полтора раза. И даже дали старику в морду! В прямом смысле дали в морду! — Кулаки Виктора сжались. — Я тогда толком мало знал про их терки. Миндрин мне еще мало тогда доверял. После того как кто-то поджег нашу закусочную на Кольцевой, старик сломался. Он попал в больницу с гипертоническим кризом. И отстегнул «быкам» Мазепы по полной программе. Знаешь, иногда лучше отдать мордовороту в проходном дворе кошелек, чем потом вставлять все зубы. Как считаешь?

— Пожалуй, — согласился Виталий и зябко поежился.

— Я все подробности узнал только вчера, — сказал Виктор. — Мне Миндрин позвонил из Хайфы. Я между делом завел речь про Мазепу, и он мне так все и выложил. До сих пор не может успокоиться. Его голос от ярости так и дрожал. То есть он подумал, я хочу с теми козлами дела иметь. И дал мне совет, чтоб я даже не думал об этом.

— То есть… — заговорил Виталий, но Коляев его перебил:

— То есть я хочу сказать, что сейчас Мазепа стал респектабельным гадом. Но все равно он может кинуть тебя. Хотя бы потому, что сделка все равно левая. Как будешь перед Ромой отчитываться?

— Вот и я об этом думаю, — сказал задумчиво Жуков. — Только в мои планы не входило быть обманутым. Я, если честно, собирался кинуть их…

После этих своих слов он ожидал, что его друг вытаращит глаза и с проклятиями станет его отговаривать. Только Коляев не сделал ни того ни другого. Он просто сказал:

— Вот и я о том же.

Глава 7

Виталий Жуков лежал в одноместном номере четырехзвездочного отеля прямо на покрывале, в одежде. Лицо его, обращенное к потолку, было абсолютно бесстрастным. И руки, спокойно сложенные на груди, казались руками манекена. Лишь ступни его, обтянутые красивыми шелковыми носками, подрагивали в такт какой-то неслышной музыки, что выдавало его нервозность. Рядом с ним на прикроватной тумбочке запиликал телефон. Приятный женский голос портье произнес:

— Господин Ильясов?

— У телефона.

— Господин Ильясов, простите за беспокойство. Я лишь хотела напомнить вам, чтобы вы перед выходом в город обратились в reception по поводу регистрации в столице.

— Да, я помню, спасибо, девушка.

— Пожалуйста, до свидания.

Виталий подумал о том, что он перестарался с акцентом: произнес «девушка». У реального Ромы Ильясова акцент был мягкий, неуловимый. Никаких «девушка» и «панымаишь». Ну да ладно, сойдет…

В дверь постучали. Виталий напрягся и приподнял голову. К нему не могли постучать! Для работников гостиницы он вывесил снаружи на ручку двери красную табличку «НЕ БЕСПОКОИТЬ». С Виктором он договаривался об условном стуке. Кто, черт возьми?! В дверь постучали еще раз — осторожно и в то же время настойчиво.