И Гадаскина - Яды - вчера и сегодня (Очерки по истории ядов) Страница 9

* Во время пожара в Риме, учиненного при нашествии галлов (390...387 гг. до н.э.), таблицы расплавились и позже были восстановлены.

** По-видимому, в Риме первое "дело об отравлениях" произошло в 331 г. до н.э. Отравления обрушились на знатных патрициев как эпидемия, которой и приписывали происходящее. По доносу рабыни дело поступило в Сенат: у патрицианок, имена которых сохранила история (Корнелия и Сергия), были обнаружены различные снадобья, но они уверяли, что это лекарства, а не яды. Однако, когда их заставили показать это на себе, они погибли. При расследовании было казнено 100 женщин-отравительниц (Тит Ливий).

Эпоха республики сменяется годами кровавых междоусобиц, которые вошли в историю как "гражданские войны в Риме": сенатский вождь Сулла воюет с плебейским военачальником Марием; дерзко захватывает власть Гай Юлий Цезарь, побеждая союзника сената Гнея Помпея. Цезаря убивают республиканцы, и, мстя за убитого, поднимаются его внучатый племянник, приемный сын и наследник Октавиан и полководец Марк Антоний. Но в соперничестве за власть сталкиваются Октавиан и Антоний. Победителем оказывается Октавиан, заканчивается гражданская война, и Октавиан* принимает титул императора**, сохраняя традиционные республиканские учреждения (так называемый принципат).

* Октавиан получил от сената титул Августа, что означало "достойный поклонения, богоподобный".

** Император - первоначально почетный титул, которым воины награждают своего командира после победы на поле боя.

Когда в Риме в период гражданских войн порок и распутство достигли высокой степени, самоубийство вошло в обычай, и, в случае уважительной причины, можно было от властей получить отвар болиголова или аконита. Римляне смотрели на добровольную смерть как на своеобразную доблесть. Вспомним знаменитую оду Горация, в которой он отдает должное решимости Клеопатры умереть, но умереть свободной.

...Но доблестней

Себе искала женщина гибели:

Не закололась малодушно,

К дальним краям не помчалась морем.

Взглянуть смогла на пепел палат своих

Спокойным взором и, разъяренных змей

Руками взяв бесстрашно, черным

Тело свое напоила ядом.

Вдвойне отважна, Так, умереть решив,

Не допустила, чтобы суда врагов

Венца лишенную царицу

Мчали рабой на триумф их гордый*.

* Квинт Гораций Флак. Сочинения. М., 1970, с. 91.

Отравления в Риме приобрели столь массовый характер, что пробователи пищи объединяются в особую коллегию, как прочие ремесленники*. А древний обычай чокаться, чтобы вино выплескивалось из одного кубка в другой. Для чего? Для того, чтобы показать, что в вине нет яда.

* Должность раба, проверяющего пищу, была введена у римлян Антонием по примеру восточных царей.

Во время длительного принципата Августа много говорили об отравлениях, но подозрения падали не на него, а на Ливию. Ливия, жена Августа, женщина властная и честолюбивая, подчинила своей воле императора при выборе наследника. Август был очень озабочен этим вопросом, так как его прямые потомки - внуки Гай и Люций (сыновья дочери от первого брака) умерли в расцвете сил и молодости, что приписывалось козням мачехи. "Жестокие мачехи готовят смертельный яд" - эти строки из стихов Овидия ходили в обществе. Гай Калигула называл свою прабабку Ливию "Улиссом в женском платье".

Август подумывал поставить во главе государства прославленного Германика, но, уступая настояниям Ливии, усыновил ее сына от первого брака Тиберия (усыновление предполагало наследование власти). Однако, чтобы укрепить семью дополнительной опорой, Тиберию было приказано усыновить Германика. Пока происходили все эти события, здоровье Августа ухудшилось и некоторые подумывали, не было ли здесь злого умысла Ливии.

О Тиберии Светоний пишет: "Перечислять его злодеяния по отдельности слишком долго", а Тацит рассказывает о случаях, когда после выступления обвинителя обвиняемый прямо в курии принимал яд, не желая подвергаться дальнейшим мучениям.

Но все же до известной степени свирепость Тиберия сдерживалась уважением к Германику и страхом перед ним. В родословной Юлиев-Клавдиев, давших Риму шесть первых императоров, необычайно благородной фигурой был Германик. Германик был удачливый воин, отличался храбростью, был красноречив, хорош собою, был любим в армии и народе. Германик умирает неожиданно в Сирии, куда он был отозван с северных границ империи, где воевал с германцами. Смерть его поразила всех, как гром с ясного неба. Подозрения об отравлении падают на наместника Сирии Гнея Пизона. Германик умирает в кругу семьи, окруженный друзьями, со словами: "...хочу запечатлеть в ваших сердцах мою последнюю просьбу: сообщите отцу и брату, какими горестями терзаемый, какими кознями окруженный, я закончил мою несчастливую жизнь еще худшею смертью" (Тацит "Анналы").

Дело Пизона разбиралось в сенате и, не дождавшись еще решения, Пизон покончил с собой. Ходили слухи, что в руках Пизона видели памятную записку, которую он так и не предал гласности, но друзья его говорили, что в ней приводилось письмо Тиберия и его указания, касавшиеся Германика, и что Пизон готовился предъявить их сенаторам и обличить принцепса (Светоний).

Тиберий впоследствии жестоко расправился с женой Германика, с его старшими сыновьями, а младшего Гая (Калигулу) держал при себе. Живя с Ти-берием, Гай ненавидел его, но никому не удавалось вызвать у него жалобу на судьбу своих родных, замученных Тиберием. Некоторые предполагают, что Гай "извел Тиберия ядом", он был среди тех, кто со страхом ждал смерти больного Тиберия, которого, еще дышавшего, задушили, бросив на него ворох одежды. По справедливости, о Калигуле сказано: "не бывало ни лучшего раба, ни худшего господина".

Прожил Калигула 29 лет, правил 3 года, 10 месяцев и 9 дней. Перечисляя его заслуги как императора, Светоний пишет: "До сих пор речь шла о правителе, далее придется говорить о чудовище". Калигула был знатоком ядов. Он знал их свойства, составлял различные смеси и, по-видимому, проверял их на рабах. Когда гладиатор по имени Голубь одержал победу, но был слегка ранен, Калигула вложил ему в рану смесь ядов, с тех пор называл ее "голубиной" и записал под этим названием в список своих отрав. Многим римлянам Калигула посылал отравленные лакомства. После его смерти был обнаружен огромный ларь, наполненный различными ядами. Преемник Калигулы Клавдий - сжег содержимое этого ларя, сгорели и яды и записи императора-отравителя. Существует и другая версия: Клавдий велел бросить ларь в море, и волны прибивали долгое время отравленную рыбу к окрестным берегам.

После убийства Калигулы власть, в известной мере случайно, перешла к Клавдию, обещавшему военным награды, если они ему присягнут. В своем возвышении Клавдий держался скромно, но был непоследователен, жесток, вспыльчив и неистов во гневе. Клавдий всегда находился под влиянием своих жен и вольноотпущенников, которые приобретали над ним большую власть. От Мессалины Клавдий имел сына Британника и дочь Октавию. После казни Мессалины он женился на Агриппине, матери четырехлетнего Нерона.

Нужно думать, что немало трудов приложила честолюбивая Агриппина, расчищая дорогу к власти своему сыну. Под его давлением на тринадцатом году жизни Нерон был усыновлен Клавдием, а затем Клавдий женил его на своей дочери Октавии. К концу жизни Клавдий явно жалел о своем браке с Агриппиной и об усыновлении Нерона. Он оставил завещание в пользу Британника и сказал, что хочет, чтобы у римского народа был настоящий Цезарь, что можно понимать либо как достойный, либо как наследственный. Зная о настроении Клавдия Агриппина поторопилась ускорить его кончину. Умер Клавдий от яда, приготовленного знаменитой в Риме отравительницей Локустой, женщиной галльского происхождения*. Яд был подан в грибах, особенно любимом кушанье Клавдия. Б заговоре принимал участие врач Клавдия (Тацит).

* В некоторых источниках высказывается предположение, что Агриппина была связана с Локустой ранее и что Локуста способствовала смерти одного из ее мужей - Пассиена Криспа, оставившего Агриппину наследницей большого состояния.

Нерону шел семнадцатый год, когда было объявлено о смерти Клавдия. Он не был участником убийства Клавдия, но знал об этом и впоследствии не скрывал этого. Теперь Нерон является императором, но ненависть и страх ему внушает Британник - законный наследник Клавдия.

Хотя в первый день правления Нерон назначил телохранителям пароль "лучшая мать", но трения между ним и Агриппиной начались очень скоро. Агриппина, не встречая в сыне достаточной покорности, пригрозила ему, что обратится к Британнику как к более законному наследнику. Одним словом, Британник был обречен. На помощь была привлечена уже известная нам Локуста. Согласно Светонию, Локуста приготовила для Братинника яд, но доза была недостаточна, и Британника только прослабило. Нерон был так разъярен, что избил отравительницу, и заставил ее у себя в спальне сварить яд. Его испытали на козле, который погиб через пять часов, снова перекипятили и дали поросенку, околевшему на месте*.