Александр Шубин - Демократический социализм — будущее России Страница 9

«Карма» (или судьба) вела Морозова в Китеж с неумолимостью математического закона. Картины Рериха и историческая литература сформировали человека, способного воспринимать историю мира как целое, а себя — как ее часть. Полезное свойство в наш век отрыва от корней. В студенческие годы Дмитрий оказался на практике в Индии. Он совершил свое первое большое путешествие, объездив всю южную часть страны. Уже понимая, что дома не все благополучно, Дмитрий получил в Индии хорошую прививку от увлечения западной моделью общества: «Надо сказать, что Индия — нищая страна. И там я не стал любителем капитализма ни капли. Я думаю, что сейчас мы идем к индийскому варианту капитализма, а не к американскому. Я видел уровень жизни, который был в десятки раз ниже советского. То, что я видел, не поддается никакому сравнению с СССР. Самый нищий колхозник в России живет лучше, чем большинство индийцев.»

Но Морозов видел не только нищету и роскошь. Он постигал искусство медитации в индийских монастырях, изучал тысячелетнюю историю индийской сельской общины и опыт создания самоуправляющегося духовного сообщества будущего в Ауровиле. Между Востоком и Западом он искал что-то новое, подмечая плюсы и минусы любого опыта.

Дмитрию везло на встречи.

— Я приехал в Бангалор, где жил Святослав Рерих. Приехал просто так, без рекомендаций. Я востоковед, студент, хочу поговорить. При этом я знал, что нашим туристам отводится на встречу 15 минут. Он предлагал кофе, немного говорил с ними, а потом ссылался на дела и прощался. Автограф на память. Все.

Я сказал, что кофе пить не буду, потому что мне важнее поговорить. Через пятнадцать минут он мне сказал — оставайтесь. Я у него прожил три дня. Рерих показывал мне свои картины и коллекции бронзы, я ему читал свои стихи. Мы говорили о религии, о России, о ее будущем. Говорили про монастыри, которые помогли выстоять душе народной во время нашествий и смут. Я был настроен патриотически: почему Вы здесь, а не у нас? Почему Ваша мудрость не известна на Родине? Он улыбался. Я не учил его, понимал разницу уровней, я пытался его понять. А он говорил: «Дмитрий, вы поймите, что если есть человек светящийся, то просто тем, что он существует, он уже меняет мир.»

И до, и после Индии судьба подталкивала Дмитрия к построению собственной модели будущего. Ключевыми событиями были поездки в археологические экспедиции и пионерлагерь. Эти «обычные студенческие мероприятия» окончательно превратили Морозова в «нестандартного» человека, который не может вписаться в нашу социальную структуру.

Он вспоминает о своем археологическом братстве:

— Там мы работали по десять часов в сутки, в сорокоградосную жару, питались кабачками и капустой. Вот тогда я впервые понял, что такое коммунизм. Пусть первобытный. Но люди были абсолютно счастливы и гармоничны. Нас было мало — человек 15 в московской группе. Но никакой возрастной разницы — все ели из одного котла, помогали друг другу, защищали друг друга. Мы читали стихи, рассказывали прочитанные книги, спорили о политике, религии — это после работы 10 часов на жаре. Я ездил туда три года, и понял, что не хочу другой жизни, что радость мне доставляет духовное человеческое общение, а не материальные ценности. И тогда путь был определен. Правда я не знал, как его осуществить. Археологические экспедиции были временными, но уже с 19 лет я искал место, где подобный образ жизни может существовать «на постоянной основе».

А в пионерлагере Морозов почувствовал «как дети поддаются, как легко можно, отдавая любовь, получить ее взамен. Я не мог спасти их от дурных родителей, не мог вмешаться, решала семья. И некоторые ребята, очень талантливые, потом пропили свой талант. И тогда я подумал, что если бы мне удалось побыть их вожатым лет пять-шесть, пока не окрепнут, это принесло бы желаемый результат. И чувство вины, и надежда на успех заставили меня искать возможность создать свою школу, такую общину, где я мог бы что-то сделать хотя бы для немногих. Так возникла идея Китежа. С 1988 г. я уже искал людей для ее практического воплощения».

Журналистские связи позволили найти людей, готовых, как им казалось, строить поселение нового типа. Его назвали «Китеж». Почему так?

— Китеж — это святое русское понятие, хотя многие русские его даже не знают, как выяснилось. Есть легенда, что пришли завоеватели на Русь, сожгли много городов, подступились к граду Китежу. Его защитники, сражаясь, доблестно пали перед воротами. А Йог сделал град Китеж невидимым, чтобы не дать врагу уничтожить духовную силу России. И с тех пор живет вера, что Китеж воспрянет, когда будет самая большая нужда, чтобы вернуть людям веру и надежду. Есть на севере озеро Светлояр. Говорят, что люди с чистой совестью и чистые духом, долго стоя на берегу, могут увидеть в волнах отражение Китежа — и церквей, и теремов, и даже услышать колокольный звон.

Но легкого начала у «Китежа» не получилось. Спонсоров было немного, и все приходилось строить на голом месте. Хорошо хоть, что калужские власти прониклись идеей, и выделили землю. Тяжелый труд и вынужденно аскетический быт отсеяли случайных людей. А неслучайные остались.

Вадим и Ира семья из Таллина, с двумя детьми. Вадим получал хорошую зарплату в Таллинском порту. Никаких трений с местными на национальной почве тоже не было. И все же они решились пожертвовать городским комфортом и переселиться в эту «дикую местность», чтобы жить и работать практически только за идею. Это сейчас, когда первые дома стали реальностью, община начинает обустраиваться. Но до «городского» уровня жизни еще не близко. И все же китежане верят, что превзойдут его.

Во многом это зависит от Вадима (он был выбран мэром города), на знаниях и рассудительности которого держится стройка. Строят в основном мужчины: Владимир, Андрей, Валера.

Женщины — Ирина, Лариса, Лена, Ирина — готовят, стирают и одновременно учат, воспитывают детей. Кроме своих, в общину уже принято несколько сирот.

Летом «Китеж» принимает детский лагерь. Дети (в том числе и состоятельных родителей, привычные к комфорту) не хотели уезжать, хотя лагерь был трудовой.

Темпы строительства поражают воображение. Почти при полном отсутствии средств (еле хватает на стройматериалы) за год возведено семь домов. Конечно, несколько китежских мужиков не справились бы. Но в общину постоянно приезжают гости со всех концов страны и «из-за бугра». Закон местного гостеприимства прост: работа вместе со всеми, питание — за общим столом, беседы — хоть круглые сутки. А беседы интереснейшие — без идей люди сюда не едут. В этой совместной жизни отбираются и кандидаты для пополнения общины.

Приезжают преподаватели из Москвы, которые помогают китежским учителям. В «стратегической» перспективе — приглашение профессоров из высших учебных заведений. Морозов не скрывает, что собирается воспитывать элиту. Только не из детей наших «первоначальных накопителей», а из сирот.

А пока учатся сами китежане. К роли педагогов тоже надо готовиться, и это — самое трудное. Наставником остается Морозов — просто потому, что имеет знания и опыт.

Вечерами община (включая гостей) собирается вокруг свечи и ведет неторопливые разговоры на самые разные темы — от проблем с собаками до судьбы Иисуса Христа. Столкновения мнений стараются избегать. Морозов говорит об этом:

— По любому поводу можно уйти в дискуссии на месяц, на год, и все равно не добиться истины, потому что у людей разный интеллектуальный и информационный уровень. Борьба за истину, нарушая гармонию, может сломать смысл «Китежа». А совместная работа, умение вести себя в коллективе и заботиться об окружающих помогают, как ни странно, постигать истину. В гармонии, без напряжения. Ради этого «Китеж» и затевался.

Люди во время наших вечерних бесед задают не случайные вопросы, а те, до которых они «дозревают» каждый день. «Китеж» — это не курсы, это — жизнь, путь для каждого человека. Идет естественное развитие, и в ходе его человек задает вопросы, которые его волнуют. А на такой вопрос и ответ выслушиваешь куда внимательнее.

«Китеж» меняется и меняется на глазах. Не только внешне, но и внутренне. По мнению Д. Морозова, «в своем развитии община проходит несколько стадий. Первая стадия — приход людей, которым кажется, что они хотят быть в „Китеже“. Эта стадия требует жертвы, проверки на уживаемость и упорного труда. Вторая стадия: у тех, кто остался, кто был готов к жертве, готов учиться, затрачивать усилия, — возникают вопросы. Появляется желание гармонизировать себя и познать мир. Третья стадия будет стадией познания, когда люди смогут принимать знания и давать их другим.

— До осени мне было важно построить дома и кого-то оставить в поселении. Теперь до весны необходимо решить следующую проблему: создать из тех, кто остался, общину. Чтобы она могла функционировать уже как единый организм. И новых людей принимать не по слову Морозова-проповедника, в котором можно и усомниться, а всей общиной, на базе реальной жизни. Реальная жизнь сильнее одного человека. Мы здесь не раз в этом убеждались.