Тимофей Нестик - Современный терроризм. Социально-психологический анализ Страница 10

Экстремальность – это не всегда кризис или конфликт, это лишь заострение проблемы, акцентированность на новом, как правило, более значимом, более высоком. Например, творческие виды деятельности просто невозможны без экстремумов процесса развития. Иное дело экстремизм, который, обостряя ситуацию, доводит ее до крайности противоречий, в силу чего конструктивное разрешение проблемы или конфликта, как правило, становится невозможным. Таким образом, экстремистскими можно называть лишь такие действия, которые превышают необходимую степень воздействия на отдельную личность или социальный объект (обусловленную культурными, нравственными, правовыми и т. п. нормами), ибо при таком воздействии невозможно не осознавать его отрицательных последствий (т. е. не быть злоумышленником). Всякое развитие изначально предполагает два возможных способа реализации: экстремально-творческий, направленный вглубь, и экстремистский, ориентированный на обострение крайностей разворачивающегося процесса, абсолютизирующий внешнюю сторону явлений, игнорирующий любые издержки и осуществляющийся без контроля нравственной регламентации.

Авторы дают следующую трактовку соотношения концепций экстремизма и терроризма, с которой в принципе можно согласиться: «Если экстремизм – крайность, то терроризм – крайность крайности, выступающая скорее как "логическое, но не обязательное развитие экстремизма"» (с. 9). Другими словами, терроризм как стратегия конфликтного взаимодействия – это крайняя степень проявления экстремизма (радикализма, фанатизма, фундаментализма) при разрешении конфликтных противоречий между социальными субъектами, доведенная до подчинения одной сверхцели — уничтожения противника любыми насильственными средствами для достижения победы в конфликте. Как из крайностей экстремального берет начало экстремизм, так и из крайностей экстремизма (радикализма, фанатизма, фундаментализма) вырастает терроризм, который, в свою очередь, начинает принимать все более многообразные формы: от отдельных актов террора фанатиков-одиночек, группового и государственного терроризма до транснациональных мафиозно-террористических структур.

2.2. Проблема концептуализиции и типологизации феномена терроризма

Следует признать, что задача концептуального определения феномена терроризма собственно психологами фактически не ставилась. Можно сослаться на работу Д.В. Ольшанского «Психология террора» (2002), в которой предприняты усилия по рассмотрению этой проблемы с позиций социологии. Психологические рассуждения автора на эту тему имеют описательный характер. Тем не менее, его размышления дают определенный стимул для дальнейшей разработки проблемы концептуализации данного феномена.

Он утверждает, что «наиболее часто возникает смысловая путаница, при которой смешивается разное содержание, вкладываемое в понятие «террор». Так, достаточно часто путаются террор как некоторая политика, осуществляемая насильственными методами (методы террора), и террор как результат, следствие такой политики… Наконец, террор как метод часто не различается с терроризмом как особым, целостным явлением, включающим не только отдельные методы… На самом деле все более или менее встает на свои места, если оттолкнуться от буквального, первичного, значения латинского слова «terror» – страх, ужас. В буквальном смысле, террор – это и есть ужас. Ужас же психологически иногда определяется как циркулярное (повторяющееся и нарастающее) переживание страха. Значит, террор – это такое повторяющееся и нарастающее переживание страха, которое приводит к ужасу… Террор складывается из террористических актов – отдельных слагаемых, звеньев, компонентов, способов и инструментов террора» (с. 15–16). С другой стороны, автор предлагает отдельно концептуально выделять терроризм для обозначения феномена в широком смысле: «Наконец, терроризм – это обобщенное понятие, обозначающее уже комплексное явление, включающее страх и ужас как цель определенных (террористических) актов и действий, сами акты и действия, их конкретные результаты и весь спектр более широких последствий» (с. 17).

О.В. Будницкий (2004) признает, что в литературе термины «террор» и «терроризм» используются для определения явлений разного порядка, схожих друг с другом в одном – применении насилия по отношению к определенным личностям, общественным группам и даже классам. В то же время, очевидно, что при внешней схожести применения понятия речь идет о явлениях разного порядка.

У. Лакер, один из известных современных исследователей терроризма (Laqueur, 1977), отмечает: тот факт, что не существует общей научной теории терроризма, не должен никого сдерживать. Общая теория невозможна apriori потому, что этот феномен имеет много причин и проявлений. Он справедливо отмечает, что терроризм – это очень сложный феномен, по-разному проявляющийся в различных странах, в зависимости от культурных традиций, социальной структуры и многих других факторов, которые затрудняют попытки дать общее определение терроризма.

Некоторые отечественные исследователи придерживаются иного мнения. Так, В.В. Виктюк и С.А. Эфиров (Виктюк, Эфиров, 1987, с. 222–223) считают, что общая дефиниция терроризма возможна, и приводят в подтверждение своей позиции несколько доводов. Во-первых, необходимо разграничивать употребление термина «терроризм» в прямом и переносном смысле (т. е. публицистическое и научное употребление таких терминов, как «экономический терроризм», «информационный терроризм» и др.). Во-вторых, они настаивают на необходимости отграничения феномена терроризма от других форм и методов вооруженного насилия, которые могут не иметь террористического характера, В-третьих, они утверждают, что определение терроризма «должно быть принципиально полным», включающим и те признаки, которые объединяют его с другими формами насильственных действий, но главное, на чем делают акцент авторы: они должны включать те специфические признаки, которые отделяют террористическое насилие от нетеррористического. И наконец, в-четвертых, подчеркивается, что действия, составляющие специфику терроризма, в рамках других форм вооруженного насилия носят «частный или вспомогательный характер».

Опираясь на эти положения, авторы предлагают свою (довольно пространную) дефиницию терроризма (с. 224–227). Терроризм – это политическая практика, связанная с использованием и выдвижением на первый план тех форм вооруженной борьбы, которые представляются как террористические акты. Террористические акты, которые ранее сводились к убийствам «отдельных высокопоставленных лиц», в современных условиях могут носить форму угона самолетов, захвата заложников, поджогов предприятий… Но объединяет их с терроризмом прежних времен то, что «главной угрозой со стороны террористов остается угроза жизни и безопасности людей». Террористические акты направлены также на нагнетание атмосферы страха в обществе, и, разумеется, они должны быть политически мотивированы. Однако следует заметить, что такое развернутое функциональное определение терроризма трудно признать универсальным, хотя бы в силу того, что в его функциональность не включены факторы социокультурного порядка.

Проблеме определения терроризма (наряду с другими аспектами) уделялось внимание на круглом столе «Терроризм в современной России: состояние и тенденции» (2001). Дискуссию участников круглого стола по проблеме концептуального определения терроризма можно суммировать следующим образом.

Во-первых, они согласно констатировали, что существуют «…немалые затруднения в понимании феномена терроризма как формы насилия». В XX в. трансформировалось само понятие терроризма. Насилие есть лишь средство, а цель – посредством насилия одних над другими, вплоть до уничтожения, устранить, психологически подавить, парализовать их волю, подчинить ее своим замыслам. Ныне стало ясно, что насилию многие подвергаются и с помощью средств массовой информации, способных навязать любые настроения, в том числе – всеобщий ужас, отчаяние, панику, растерянность.

Во-вторых, авторы признают, что рамки обсуждаемого предмета должны быть раздвинуты и конкретизированы, поскольку, безусловно, современной терроризм должен рассматриваться с учетом его социально-психологического и информационного аспекта. И одним из базовых критериев терроризма признается насилие. К числу главных признаков, по которым следует оценивать терроризм (и формулировать его концептуальное определение) в качестве социально-политического явления, необходимо относить его общественную опасность, нелегитимность и устрашение. Без этого признака, считают участники круглого стола, трудно дифференцировать террористические действия от прочих проявлений нелегитимного насилия.