Вардан Багдасарян - Постиндустриализм. Опыт критического анализа Страница 11

В своей концепции П. Друкер соотносит прогресс с тремя этапами изменения роли знания в обществе:

– первый этап связан с применением знаний для разработки орудий труда, технологий и организации промышленного производства;

– второй этап – применение знаний к процессам организованной трудовой деятельности;

– третий (современный) этап характеризуется тем, что знание становится основным условием производства и «знание теперь используется для производства знания»[41].

Основным политологическим выводом из концепции П. Друкера является то, что переход к «обществу, построенному на знании», принципиально меняет властную структуру общества – власть и контроль постепенно переходят от обладателей капитала к тем, кто обладает знанием и информацией, владеет эффективными технологиями его использования. Причем этот переход не отменяет значения капитала. Как правило, капитал перераспределяется, а точки концентрации знания и информационных технологий становятся одновременно и точками управления финансовыми потоками.

Японский экономист Т. Сакайя в работе «Стоимость, создаваемая знанием, или История будущего» предложил собственную концепцию общества, центральное место в котором занимают знания и которое он называет knowledgevalue society (общество, базирующиеся на ценностях, создаваемых знанием). В отличие от ряда западных исследователей, широко применяющих понятия knowledge society, knowledgeable society или производные от них, Т. Сакайя подчеркивает, что характерным признаком современного общества является не сам факт широкой распространенности знаний, а то, что они непосредственно воплощаются в большинстве создаваемых в обществе благ, и таким образом экономика превращается в систему, функционирующую на основе обмена знаний и их взаимной оценки.

Концепция постмодернизма (Ж. Бодрийяр, Ж.-Ф. Лиотар, З. Бауман, У. Бек, Д. Харви) также выступает одной из альтернатив постиндустриализму. Ее авторы скорее ориентированы не на исследование объективных характеристик современного общества, а на суть явлений, происходящих на социопсихологическом уровне.

Ряд концептуальных расхождений касается представлений о роли науки, знаний и информации[42]. Изменение статуса знания, являющегося главным компонентом культуры, в информационную эпоху сводится к тому, что знание принимает форму информации, переводимой на язык компьютеров, операционализируется и коммерциализируется.

З. Бауман в качестве важной черты постмодерна, в противоположность теоретикам постиндустриального общества, выделяет статусный кризис интеллектуалов (элиты знания). В рамках направления «постмодернизм» также можно рассмотреть и концепцию пост-истории, предложенную немецким философом А. Геленом в статье «О культурной кристаллизации» и развитую в работах Ж. Бодрийяра[43]. Работы А. Гелена и Ж. Бодрийяра отличаются пессимистичными оценками современного этапа общественного развития. Говоря о всемирно-историческом процессе, А. Гелен констатирует наступление идейного вакуума. Это состояние он характеризует как пост-историю – время, когда «в плане истории идей уже больше нечего ждать»[44]. Концепция пост-истории Ж. Бодрийяра созвучна идеям А. Гелена. Он рассматривает пост-историю как такое состояние общества, в котором актуализированы все исторические потенциальности, а следовательно, невозможно никакое подлинное новаторство.

Проблематика постиндустриализма поднималась в работах отечественных ученых. В 1960–1980 гг. советский академик В.А. Трапезников сформулировал ряд тезисов, получивших отражение в современной теории постиндустриализма. В 1971 г. в статье «Темп научно-технического прогресса – показатель эффективности управления экономикой» он акцентировал внимание на доминирующей роли знания: «Из понятия об информационной природе труда следует, что наиболее концентрированным результатом труда является информация, представленная в форме накопленных знаний, поэтому научный потенциал страны, его правильное использование являются одним из основных факторов, определяющих развитие нашего общества»[45].

Среди современных российских ученых, исследующих проблемы трансформации общества с позиций постиндустриализма, концепций информационного общества и развития информационной цивилизации, следует отметить В.Л. Иноземцева, А.И. Ракитова, Р.Ф. Абдеева.

Как видно из приведенного обзора, концепция постиндустриализма получила широкий отклик в работах зарубежных и российских специалистов в области общественных наук. Многие исследователи рассматривают современные общественные процессы через призму технологических и информационных изменений, а также повышения значения и роли теоретического знания. Существует множество более частных подходов. Известны теории постиндустриального капитализма, постиндустриального социализма, экологического и конвенционального постиндустриализма и т. д., однако фундамент концепции остается прежним. Среди характерных черт постиндустриального общества исследователи выделяют снижение роли материального производства и развитие сектора, создающего услуги и информацию, изменение характера человеческой деятельности, использование в производстве новых типов ресурсов, а также существенную модификацию социальной структуры. Кроме того, изменения, произошедшие в западной общественно-политической мысли начиная с середины 1990-х гг., также повлияли на проблематику постиндустриальных концепций. Акцент сместился на исследование проблем глобализирующегося мира и объяснение существующего глобального миропорядка.

1.3. О постиндустриалистском дискурсе

С тех пор как Д. Белл начал популяризировать идею постиндустриального общества, она глубоко проникла в экономическую мысль, социологию, литературу и журналистику и даже в политические документы целого ряда стран, включая современную Россию. Однако, несмотря на свою популярность, данная концепция далеко не везде и не всеми была встречена одинаково благосклонно. За более чем 50 лет своего существования теория постиндустриального общества получила огромное многообразие оценок в диапазоне от восторженной оценки как «единственной теории XX века, получившей полное подтверждение» в реальной истории до «антимарксизма» и «очередной буржуазной пропагандистской поделки». Поэтому систематизация всего арсенала аргументов «за» и «против» постиндустриализма оказывается делом хотя и весьма кропотливым, но в то же время чрезвычайно интересным.

Необходимо оговориться, что подходя к систематизации и описанию полученных концепцией постиндустриализма оценок со строго академических позиций, предполагающих выделение основных научных школ и соотнесение экспертной дискуссии вокруг теории постиндустриального общества с основными вехами исторического времени, исследователь неизбежно столкнется с трудностями. Суть этих трудностей станет понятной, если вспомнить о том, что теория постиндустриального общества, в строгом понимании, не является ни теорией, ни даже научной концепцией, а наиболее точно может быть охарактеризована как идеологема, даже идеология. И именно качества, присущие идеологемам, определяют основные свойства дискуссии вокруг идеи постиндустриального общества в научной и экспертной среде. Именно эти качества приводят к тому, что постиндустриализм становится инструментом политической деятельности и даже, гипотетически, инструментом геополитической борьбы.

Во-первых, речь идет о том, что у идеологемы, в отличие от теории, нет четко определенного (ограниченного) значения. Иными словами, концепция постиндустриального общества обладает невероятным множеством интерпретаций. «Постиндустриальное общество» представляет собой достаточно размытое рамочное понятие. В лагере апологетов постиндустриализма уже за полвека существования концепции постиндустриального общества так и не сложилось единой терминологии. Различные авторы выделяют отдельные характерные особенности исследуемого предмета, используя при этом собственную терминологию[46]. В результате, критики, берущиеся за задачу аргументированного отображения недостатков данной концепции, сталкиваются с необходимостью борьбы с «многоголовой гидрой». А такой понятийный релятивизм дает классические возможности для манипуляций сознанием как научных последователей и интерпретаторов, так и практикующих политиков и государственных деятелей, начинающих внедрять идеи постиндустриализма в практику государственного строительства и реформ национальных экономик.

Во-вторых, значения, которыми наделяется идеологема, могут меняться с течением времени в соответствии с политической прагматикой. Так, например, одному из главных апологетов постиндустриализма в России В.Л. Иноземцеву знание о том, что основоположник концепции постиндустриализма Д. Белл рассматривал свое творение скорее как инструмент теоретического анализа, чем отображение реально существующего строя, никак не мешало выдвигать тезис о двух объективно существующих моделях современного постидустриализма – в США и ЕС. А также всерьез задаваться вопросом: «Является ли распад СССР поражением коммунизма или коллапсом примитивной формы индустриальной системы, окруженной постиндустриальной цивилизацией»[47].