Альберт Кравченко - Социология в вопросах и ответах. Учебное пособие Страница 14

Применение знания к организации труда, состоявшееся в конце XIX – начале XX в. благодаря деятельности американских инженеров, объединившихся в движение за «научный менеджмент» во главе с великим рационализатором Фредериком Уинслоу Тейлором (1856–1915), обеспечило взрывной рост его производительности. В течение столетий способность рабочих производить или перемещать изделия не увеличивалась. С появлением станков объем производства возрос. Но производительность самих рабочих оставалась не выше, чем у мастеров Древней Греции, строителей дорог Римской империи или ткачей, производивших качественные шерстяные ткани, которые обеспечивали благосостояние Флоренции в эпоху Возрождения.

Когда Тейлор применил знание к организации труда, производительность стала повышаться ежегодно на 3,5–4 %, т. е. удваиваться примерно за 18 лет. С тех пор как Тейлор стал внедрять свои принципы, производительность труда в развитых странах увеличилась в 50 раз. Этот беспрецедентный рост и явился основой для повышения материального благосостояния и улучшения качества жизни населения передовых стран.

Выгоды от роста производительности труда воплотились в увеличении покупательной способности населения и повышении жизненного уровня, а также в увеличении продолжительности свободного времени рабочих. Еще в 1910 г. рабочие развитых странах трудились столько же, сколько и во все прежние эпохи, т. е. не менее 3 тыс. часов в год. Сегодня японцы работают 2 тыс. часов в год, американцы – 1850, немцы —1600, а почасовая производительность их труда в 50 раз выше, чем 80 лет назад. Другими проявлениями роста производительности стали развитие системы здравоохранения (доля расходов на медицинское обслуживание в объеме валового национального продукта развитых стран выросла практически с нуля до 8—12 %), а также на образование (рост соответствующего показателя составил от 2 до 10 %).

Последний этап начался после Второй мировой войны. Сегодня знание уже применяется к сфере самого знания, и это можно назвать революцией в сфере управления. Знание быстро превращается в определяющий фактор производства, отодвигая на задний план и капитал, и рабочую силу. Современное общество определяют как «посткапиталистическое». Этот третий этап можно определить как революцию в сфере управления. Как и на двух предыдущих этапах – применения знаний для разработки орудий труда, технологий, видов готовой продукции и применения знаний к процессам трудовой деятельности, – революция в управлении охватила весь мир. Промышленная революция проникла во все сферы жизни и приобрела всемирный масштаб за сто лет – с середины XVIII до середины XIX в. Столь же широкого масштаба революция в производительности труда достигла за 7 десятилетий – с 1880 г. до конца Второй мировой войны. Революция в управлении продемонстрировала те же результаты менее чем за 50 лет – с 1945 по 1990 г.

Сегодня в научной литературе каждый исторический этап ПР приобрел самостоятельное порядковое название. Специалисты говорят о Первой, Второй, Третьей ПР. Первая ПР не остановилась на изобретении гидравлического ткацкого станка: революционные перемены затронули искусство, науку, бизнес, формы государственного правления, саму организацию общества и в конечном счете даже образ мышления людей. То же относится и к так называемой Второй ПР 70-х гг. XIX в., которая создала не только современные промышленные предприятия, но также иерархию в бизнесе и бюрократическое общество. Сегодня мы являемся свидетелями широкомасштабных перемен, происходящих под воздействием информационной революции. Переворот, вызванный появлением полупроводниковой интегральной схемы – особенно микропроцессора, – оказал огромное влияние на все стороны современной жизни.

В чем сущность информационной революции?

Каковы ее последствия?

Под информационной революцией подразумевается совокупность качественных изменений во всех сферах жизнедеятельности общества, произведенных в результате внедрения новых средств передачи информации.

Первой стало изобретение письменности 5–6 тыс. лет назад в Месопотамии, затем – независимо, но несколько тысяч лет спустя – в Китае, и еще на 1500 лет позднее – майя в Центральной Америке. Ее ранние примеры, такие как глиняные дощечки с клинописью самаритян и жителей Вавилона, представляют собой деловые расписки и правительственные документы, летописи или описания методов земледелия.

До изобретения письменности идеи могли передаваться только устно. Помимо прочего, это означало, что пока вы лично не встретитесь с конкретным человеком, которому принадлежат новая концепция или открытие, о его работе вы в лучшем случае, узнаете из вторых рук, и поэтому ваши знания могут оказаться неточными. Хотя устные традиции человечества, несомненно, богаты, таким путем информацию никогда не удавалось распространить достаточно быстро, широко и точно. Изобретение письменности стало ключевым элементом экономической базы древней цивилизации.

Вторая информационная революция произошла в результате изобретения рукописной книги, сперва в Китае, вероятно, около 1300 г. до н. э., а затем, независимо и 800 лет спустя, в Греции, когда афинский тиран Писистрат распорядился записать в книгу поэмы Гомера, до этого передававшиеся устно.

О первых двух революциях у нас нет практически никаких документов, хотя мы знаем, что эффект рукописной книги в Греции и Риме был огромным, равно как и в Китае. По сути, вся китайская цивилизация и система государственного устройства основаны именно на рукописной книге. Хотя известно, что тиражирование письменных материалов путем воспроизведения текста от руки – дорогостоящий и длительный процесс, резко ограничивавший круг людей, которым автор мог сообщить знания. Переписывание сказывалось и на точности передачи знаний, поскольку в ходе многократного копирования текста в него непременно вкрадывались ошибки.

Третья информационная революция произошла после изобретения Гутенбергом печатного пресса и наборного шрифта между 1450 и 1455 гг., а также изобретения гравировки примерно в то же время. Хотя печатное дело впервые возникло в VIII в. в Китае, именно печатный станок Гутенберга и примененный им метод съемных шрифтов способствовали его распространению.

На момент изобретения печатного пресса Гутенбергом в Европе существовала мощная информационная индустрия. По числу занятых она, вероятно, была крупнейшей в Европе. Она состояла в основном из тысяч монастырей, во многих из которых жили сотни хорошо обученных монахов. Каждый такой монах трудился от рассвета до заката 6 дней в неделю, переписывая книги от руки. Умелый хорошо подготовленный монах мог переписать 4 страницы в день, или 25 страниц за шестидневную рабочую неделю; ежегодная производительность, таким образом, составляла 1200–1300 рукописных страниц. К 1505 г. тиражи книг в 500 экземпляров стали массовым явлением. Это означало, что группа печатников могла выпускать по 25 млн печатных страниц в год, переплетенных в 125 000 готовых к продаже книг – 2 500 000 страниц на одного работника против 1200–1300, которые мог изготовить монах-переписчик всего за 50 лет до этого.

В середине XV в. – на момент изобретения пресса Гутенбергом – книги были роскошью, которую могли себе позволить только богатые и образованные. Но когда в 1522 г. из печати вышла немецкая Библия Мартина Лютера (свыше 1000 страниц), цена была настолько невысокой, что даже бедная крестьянская семья могла ее приобрести. По мнению П. Дракера, снижение издержек и цен в ходе третьей информационной революции было по крайней мере одного порядка с тем, что произошло в ходе сегодняшней, четвертой революции.

За очень незначительное время революция в книгопечатании изменила институты общества, включая и систему образования. Книгопечатание сделало возможной протестантскую Реформацию. Но не только ее. Именно печатный станок принес с собой массовое производство и стандартизацию процесса обработки информации, проложившие дорогу промышленной революции. В последовавшие за ней десятилетия по всей Европе были созданы новые университеты, однако в отличие от ранее существовавших они не были рассчитаны на священнослужителей и изучение теологии. Они были построены для изучения светских дисциплин: права, медицины, математики, натуральной философии (естественных наук). Революция в печати быстро сформировала новый класс специалистов по информационной технологии, точно так же как сегодняшняя информационная революция создала множество информационных предприятий, специалистов по ИС и ИТ, разработчиков программного обеспечения и руководителей информационных служб.

Конец XX в. называют новым информационным веком и связывают с четвертой информационной революцией – распространением компьютеров и Интерента. Стремление выразить сущность нового информационного века вылилось в череду научных и полунаучных определений. Дж. Лихтхайм говорит о постбуржуазном обществе, Р. Дарендорф – посткапиталистическом, А. Этциони – постмодернистском. К. Боулдинг – постцивилизационном, Г. Кан – постэкономическом, С. Алстром – постпротестантском, Р. Сейденберг – постисторическом, Р. Барнет предложил термин «постнефтяное общество». Большинство этих эпитетов восходят к понятию «постиндустриальное общество», популяризированному десятилетие тому назад гарвардским социологом Д. Беллом. Оно описывает характерные черты информационного века.