Александр Субетто - Капиталократия и глобальный империализм Страница 18

Финансовая капиталократия порождает «мифы», которые несут в себе смысловой «заряд» антитрудовой этики. Человек приобретает ценность, реализует свое самовыражение не через труд, а через владение капиталом, деньгами. В финансовокапиталократическом обществе с виртуальной экономикой наиболее уважаемыми людьми становятся финансовые капиталократы, дельцы, бизнесмены, «делающие деньги» люди, которые умудряются овладеть как можно большим количеством денег без труда (т. е. «на халяву», за счет спекуляций, воровства и различных сомнительных махинаций и т. п.). «Деньги» не пахнут. Формируется культура «халявы». Капиталократия стимулирует общество к его разрыву с нравственными ограничениями, к расставанию с традиционными ценностями уважения к труду, любви, культа семьи, культа женщины, коллективизма. «Героем» становится человек, добывающий деньги любым путями. Капиталократ, как и Бог, неподсуден (только в логике онтологии Капитала-Бога, а не человека). Но чтобы в общественном мнении этот принцип приобрел поддержку, для этого капиталократии необходимо, чтобы каждый исповедовал только ценность денег и власти денег и не исповедовал больше ничего. «Сатана там правит бал, сатана там правит бал, люди гибнут за металл».

Западная культура, породившая капитализм, первоначально созданный на протестантской этике, в ХХ веке демонстрирует «небрежение» ценностью труда. Труд как «герой», как созидатель, как основа нравственности изгнан из литературы, кино, телевидения, живописи и т. д.

Капиталократии для ее господства необходим человек по образу и подобию, похожий на нее. Поэтому вместо прославления труда происходит прославление потребительства и бандитизма. Капиталократии нужен «человек потребляющий», человек развлекающийся, «человек пустоты», а не человек – творец, человек труда.

В этой антитрудовой духовно-мертвящей экспансии капиталократия уже осуществляет «расчеловечивание» человека, ведет борьбу против национально-этнического, культурного разнообразия. Нивелировка человеческого бытия, осуществляемого «капиталом над капиталом», «капиталоденьгами», носит диктаторский характер. Возможность жить остается тому, кто владеет капиталом и делает деньги, чья жизнь обладает «рыночной стоимостью». Другим «Капитал-Бог» оставляет единственное – «жизнь без жизни», «жизнь без социума», «жизнь после смерти».

При этом «отверженными» становятся целые народы, живущие в невыгодных с точки зрения воспроизводства капитала на основе механизмов «мирового рынка» условиях. Эти территории мировому капиталу нужны только для получения ресурсов, в первую очередь энергетических. Поэтому и населения по количеству остается на этих территориях столько, сколько нужно для обслуживания добычи и обеспечения потоков ресурсов. Россия, как самая «холодная» цивилизация мира, обречена по планам мировой капиталократии на превращение ее в колониальную территорию, обеспечивающую энергоресурсами, необходимыми для жизни «золотого миллиарда». Для обслуживания этой функции по оценкам М. Тэтчер и З. Бжезинского достаточно только 25 миллионов русских (россиян). Остальные должны исчезнуть, т. е. умереть, как «ненужный материал».

«Первородный грех» капитализма начался с безработицы и уничтожения крестьян. Здесь сразу же проявилась пока в «зародыше», в «гене», антитрудовая логика эволюции капитала. Пример – раскрестьянивание в Англии в эпоху первоначального накопления капитала, когда крестьянин был изгнан с земли, превращен в безработного, а затем, соответствии с законодательством, отражающим буржуазное право, в Англии был переправлен на «виселицу», чтобы не нарушал порядок благопристойного буржуазного общества.

Безработица оправдывается идеологией либерализма. Более того, она рассматривается как другое измерение либерально-рыночно-капиталистической организации, при которой труд, не нужный для самовозрастания капитала, изгоняется из сферы его воспроизводства, как неэффективный. «Капитал там правит бал, капитал там правит бал, люди гибнут за капитал!»

Безработица нужна «Капиталу-Богу», капиталократии как основа для реализации «дисциплины голода» и экзистенции (существования) человека в страхе за свое будущее, за свою жизнь. Экзистенциализм, как философия Запада, порожден таким капиталомироустройством. Он тоже – часть философии и психологии страха.

Капиталократия реализуется на онтологических императивах: императиве постоянной поддержки безработицы и императиве удержания «человека труда» в страхе за свое будущее, за «место работы».

Уже здесь проявляются «системогены» капиталократического тоталитаризма-фашизма. «Либерализм капитала» по отношению к труду оборачивается другой, своей «тайной» стороной – тоталитарной жестокостью.

«Труд», «человек труда» планомерно капиталом отчуждается (от продуктов труда) и затем полностью «забывается» (а если он «возникает», предъявляя претензии на свой трудовой вклад в его воспроизводство, то уничтожается или через «голодную смерть», разрушение семьи, или же насилием, через «горячую войну» против труда во времена конфликтов).

К близкой к нашей оценке приближается М. Н. Глазунов, который отмечает: «Мистика капиталистической экономики выражается на одном полюсе в самоотчуждении труда, а на другом – в кажущемся самовозрастании капитала» (с. 107). Поэтому: «Своеобразие современной западной идеологии, которая вот уже добрую сотню лет вынашивает амбиции стать единственной в мире, состоит в том, что публично призывая к идеологическому плюрализму и даже записывая его как основополагающий принцип в конструкции свежеиспеченных «демократических» государств, она сводит этот плюрализм к агрессии против коммунистических идеалов, воспевающих не «человека экономического», т. е. менялу (наше замечание: не случайно Иисус Христос изгнал «менял из Храма», С. А.), а «человека труда» (с. 99). (Цит. по книге: «Теоретическая экономия: реальность, виртуальность и мифотворчество», М.: 2000).

1.8. Капиталократия против труда

«– Что ты, Оаким, человек или машина?

– Я не знаю»

Р. Зелазни (1992, с. 14)

«…– Как ты чувствуешь себя, Оаким? – спрашивает Анубис.

– Я не знаю, – отвечает он, и голос его странный и хриплый.

– Посмотри на себя.

Оаким смотрит на сверкающее яйцо – свою голову, желтые линзы – свои глаза, металлическую бочку – свою грудь.

Люди могут начинать и завершать свой путь по разному, – говорит Анубис. – Некоторые начинают так, как машины, и медленно завоевывают свою человечность. Другие могут кончить машинами, медленно теряя человечность в течение своей жизни…»

Р. Зелазни (1992, с. 13, 14).

Капиталорационализация техноморфна, потому что «Машина Капитала» и техника изоморфны. «Машина Капитала» построена рационально механистично, поэтому она «сходна» с техникой, создаваемой человеком. Это сходство системогенетично, потому что «техническая цивилизация» рождается из «Капитала-мегамашины» и служит затем и основанием, и стимулом развития «Капитала-мегамашины».

Капитал машиноподобен. Промышленный капитал эволюционно вторичен по отношению к торговому, ростовщическому капиталу, который появился за несколько тысячелетий до «машинной эры» эволюции капитала. Известна марксова аксиома: классический капитализм рождается вместе с промышленной эволюцией, с появлением «капитала-техники», т. е. капитала как машинного средства производства.

Капитал рационализирует труд. Труд должен был пройти стадию рационалистической специализации, уподобляющей его машине, чтобы затем стать машинным трудом, вызвав «машинную революцию» труда. «Машина» становится посредником между трудом и капиталом, она начинает ему задавать ритм и организацию «действия», операциональную организацию. «Машина», будучи «овеществленным», накопленным трудом, «овеществленным прошлым трудом», призванная к жизни «капиталом», начинает «возвышаться» над живым трудом. Капитал, фетишизируя все вокруг себя, фетишизирует и машину.

Человек-создатель машины, «демиург» машины по Н. А. Бердяеву оказывается лицом к лицу перед «вызовом» восстания «машин» против человека. «Машины-фетиши» отказываются подчиняться человеку. Они предстают как «уполномоченные» «Капитала-мегамашины» и требуют от имени «Капитала-Бога» подчинения себе, своему ритму. Они формируют императив техноморфизации человека, превращения самого человека в «машину по производству капитала».