Коллектив авторов - Общественный разлом и рождение новой социологии: двадцать лет мониторинга Страница 20

Электорат Жириновского отличают не столько социально-демографические признаки (пол, возраст, доход и пр.), сколько настроение и мироощущение. Ситуативные обстоятельства отразили действие глубоких, тектонических процессов.

Для понимания произошедшего взлета Жириновского и его партии необходимо оглянуться назад, вернуться к 1991 году, к выборам президента России. Тогда впервые появилась реальная возможность выбирать. Общепризнанному лидеру Б. Ельцину были противопоставлены несколько человек. Один из них – в качестве умеренной демократической альтернативы – В. Бакатин. Двое других явно коммунистической окраски – Н. Рыжков и А. Макашов (причем последний представлял ультракоммунистов). И, наконец, В. Жириновский – фигура, не воспринимавшаяся всерьез практически никем. Полученное им третье место оказалось полной неожиданностью. Исследование, проведенное ВЦИОМом вскоре после выборов, выявило, что людей, отдавших свои голоса за лидера ЛДПР, объединяло обостренное чувство «советского» (они в большей степени, чем другие, в том числе и коммунисты, выступали за сохранение Союза и чаще всех считали себя «советскими людьми»), резко возросшее недовольство «демократами» и, естественно, недовольство Б. Ельциным: около 20 % электората Жириновского образца 1991 года уже тогда разочаровалось в Б. Ельцине. Их объединяла жажда порядка, точнее, потребность в человеке, способном его навести. Им хотелось, чтобы он был «новым», отличным от других, не связанным ни с КПСС, ни с «демократами».

Особенностью электората Жириновского была значительная однородность его аудитории. Так, среди голосовавших за Ельцина его выступления по ТВ в ходе предвыборных дебатов понравились 76 %, а среди отдавших свои голоса Жириновскому выступлениями своего лидера были довольны 81 %. Тем не менее в то время они были маргиналами на фоне всеобщего демократического подъема.

Грянувший путч 19 августа, казалось, окончательно смыл Жириновского с политической сцены. (Сегодня уже трудно вспомнить невразумительную поддержку, выраженную им гэкачепистам в первые дни переворота.) До лета 1993 года он почти незаметен в политической жизни. По данным опросов 1992 и 1993 годов, Жириновского как политического лидера, пользующегося доверием населения, не существовало. На гипотетических президентских выборах он мог бы рассчитывать не более чем на 1–2 % голосов и в списке примерно тридцати лидеров оказывался в последней десятке.

Во время предвыборной кампании прошлого года, если экстраполировать тогдашние результаты опросов ВЦИОМа, ЛДПР вообще не должна была бы попасть в Государственную думу, поскольку она собирала не более 1,3 % потенциальных избирателей. Однако последний опрос, проведенный в первой декаде декабря, показал: Жириновский должен получить около 15–17 % голосов. В реальности же проголосовало за ЛДПР 24 %. Столь неожиданное расширение электората произошло в два этапа: на первом его основу составили мужчины, люди в активном рабочем возрасте – 25–40 лет, квалифицированные рабочие (назовем их жириновцами «предпоследнего призыва»). Их недовольство реформами носило, скорее, идеологический характер, поскольку в материальном отношении они не отличались от всего населения. Проблемы, волновавшие «жириновцев» в большей степени, чем всех остальных, – «конфликты в руководстве страной» и «коррупция, взяточничество». Для сравнения – особенностью электората коммунистов являются озабоченность «отходом от идеалов социализма» и «кризис морали». Еще очень важен географический фактор. Около 60 % «верных жириновцев» проживало в малых городах. Так выглядел «костяк» сторонников ЛДПР перед самыми выборами.

Данные, полученные сразу после голосования, показывают, что электорат ЛДПР утратил описанные выше характерные черты. Выросла доля женщин, увеличилось число людей более старшего возраста. Ушло доминирование среднеобразованной части за счет прироста людей с неполным средним образованием. Выросла доля сельского населения, и можно утверждать, что на селе за ЛДПР голосовали преимущественно женщины. Доля прежних сторонников ЛДПР на момент голосования составляла всего одну пятую от всех отдавших свои голоса Жириновскому.

Население страны находится в процессе приспособления к новым обстоятельствам существования. Именно мера адаптированности к этим условиям является фактором, который, определяя самоощущение и настроение человека, формирует его политическую позицию.

Для наглядного отображения мы избрали сетку координат, где горизонтальная линия представлена психологической составляющей (настроение от «хорошего» и «нормального» до «раздражения», «страха»), вертикальная – социальной (оценка положения в стране в терминах «можно жить» – «терпеть невозможно»). Ось адаптации – дезадаптации пересекает сетку по диагонали из правого верхнего утла в левый нижний угол. Чем больше в той или иной группе людей с хорошим настроением, чем больше представителей этой группы ответило, что «жить можно», тем дальше вверх и вправо по этой оси она расположена от центра, и соответственно наоборот.

На рисунке представлено, как располагаются электораты различных партий и блоков в этом поле. Крайние значения на шкале адаптации – дезадаптации оказались заняты людьми, которые 12 декабря голосовали соответственно за ВР и за ЛДПР с коммунистами. Совсем рядом с центром расположены сторонники блока Явлинского и блока «Женщины России», а также ДПР. Это означает, что состояние людей, отдавших им свои голоса, практически не отличается от состояния всего населения в целом.

Нормой для всего населения является сильная растянутость ответов по «шкале настроения» при небольшом разбросе по шкале «социального оптимизма – пессимизма». При этом степень адаптации мужчин выше, чем женщин. (Необходимо отметить, что, по всем исследованиям ВЦИОМа, женщины в большей степени испытывают ощущение страха, напряжения, чем мужчины.)

Наиболее высокий уровень адаптации к происходящим переменам продемонстрировали голосовавшие за «Выбор» предприниматели и люди с законченным и неполным высшим образованием – специалисты или те, кто готовится ими стать. Ими представлены два «отряда» наиболее последовательных сторонников продолжения реформ в России. Первый – люди, которые связали свою жизнь с предпринимательской деятельностью, кровно заинтересованные в дальнейшем продвижении к рыночной экономике. Программа политической свободы и демократии находит поддержку этих людей прежде всего в той мере, в какой она обеспечивает им свободу экономического действия.

Второй – люди, преданные политическим демократическим идеалам. Они сторонники рыночной экономики, прежде всего по идеологическим соображениям. Экономическая свобода для них – лишь частный случай свободы вообще, хотя существование в рыночной среде для них внешне приемлемо.

Объединяет эти идеалы, превращая их в требование «не мешайте жить», позиция молодых сторонников ВР. 18–25-летние, они социализировались уже в новую эпоху, после 1985 года, и в силу одного этого обстоятельства они легче других групп адаптировались к новому.

Именно они могут сказать – это «наше время».

Старым людям сделать это гораздо труднее. Среди людей, голосовавших за ЛДПР, страдают от максимальной дезадаптации именно люди самого старшего возраста, те из них, кому, по их словам, немила жизнь, кто находится в угнетенном состоянии духа (пожилые есть и в электорате «Выбора», но их самоощущение совсем иное, они оценивают происходящее даже оптимистичнее, чем студенты).

Зона наибольшего пессимизма занята преимущественно теми сторонниками ЛДПР, которые имеют самый низкий уровень образования и потому заняты неквалифицированным трудом. Впрочем, от них не слишком отличаются обладатели вузовских дипломов, которые поддержали ЛДПР, их состояние также характеризуется сумрачным настроем, пессимизмом в оценках ситуации.

Таким образом, если ЛДПР – это партия раздраженных людей, то сторонники «Выбора» – люди, говорящие «у меня все нормально, можно жить».

Подобные нюансы заставляют аналитика обращать внимание на психологические факторы политического поведения. Крайне различаются оценки ситуации мужчин и женщин в отношении к ситуации, с одной стороны, и их отношения к партиям – с другой. Позиции сторонников ВР и ЛДПР оказались прямо противоположными.

Среди голосовавших за ВР мужчин выделяется группа людей, от которых исходит уверенность в избранном пути, в самих себе. Они наибольшие оптимисты среди избирателей всех партий. Их же характеризует наивысшая степень спокойствия, уравновешенности (по этим показателям они обходят, кстати, и своих единомышленниц – женщин, голосовавших за ВР).

Мужская часть избирателей ЛДПР примечательна не только тем, что по степени пессимизма и нервного напряжения превосходит электораты всех иных партий, но еще более тем, что обгоняет по этим показателям и женщин, голосовавших за ЛДПР.