Юрий Гревцов - Социология Страница 5

При этом было бы ошибочным отрицать какой бы то ни было смысл в научной стратегии, уделяющей основное внимание исследованию того, что государство представило в качестве объективного права. Разобравшись в этом, можно составить определенную картину официального правопорядка и законности в обществе.

Нельзя не считаться и с тем, что право существует уже не одно столетие, и все это время в нем накапливаются устойчивые характеристики возникновения, существования, функционирования. Именно последнее, составляя саму основу права, все более упрочивается, пропитывается чертами универсальности, всеобщности.

При познании таких характеристик (закономерностей) весьма полезными оказываются мировоззренческие установки классической научной стратегии. Как уже отмечалось, одним из основных ее постулатов является требование, в соответствии с которым ученый должен концентрироваться на познании и объяснении устойчивых закономерностей социальной практики, стремиться получить так называемое объективное знание.

Но и при этом необходимо учесть и такие важные проблемы: в какой мере действующие в обществе индивиды ориентированы в своем поведении на официальное право (законодательство), каковы их мотивации, установки? Ответить на эти вопросы с помощью классической стратегии невозможно, здесь необходимо применение возможностей «понимающего» метода.

§ 2. Особенности социологического мышления

По своему характеру, который определяется целями и задачами, социология всегда являлась и, к счастью, продолжает оставаться «неудобной» и даже в какой-то степени оппозиционной наукой. Прежде всего в том смысле, что она нередко вдребезги разбивает казалось бы естественным образом установленные факты и не менее «естественным» образом возникшие представления о таких социальных фактах. Поэтому не так уж редко можно встретить мнение о социологии как науке, вносящей в головы людей сумятицу.

Э. Гидденс, к примеру, пишет о том, что именно в рамках этой науки имело место развенчание казалось бы очевидных суждений о любви, преступности, наказании и др. Традиционный рассудок без тени сомнений будет утверждать вечный и неизменный характер любви, связь любви с браком.

Между тем состояние влюбленности переживалось отнюдь не во все времена, раньше ее редко связывали с браком. Идеал романтической любви овладел умами людей не так уж давно и очень долгое время он не был имманентен западной и другим культурам. Только в наше время стали считать, что любовь, брак и сексуальность связаны теснейшим образом друг с другом. В средние века и последующие эпохи люди вступали в брак в основном для того, чтобы сохранить титул или собственность в руках семьи либо чтобы родить детей, которые бы помогали в работе. Любовь в лучшем случае считалась неизбежной слабостью, а в худшем – разновидностью недуга. Романтичная любовь впервые появляется в дворянских кругах как особая черта внебрачных сексуальных приключений. До конца XVIII в. она была ограничена лишь этими кругами и ни в коей мере не отождествлялась с браком.[23]

Исследования некоторых социологов если и не развенчивают, то вносят весьма серьезную корректировку в другое «очевидное» представление – о преступности (ее природе, понятии, роли в обществе). Изыскания в этом направлении таких ученых, как Э. Дюркгейм, Н. Д. Сергеевский, П. А. Сорокин, изменили представление об этом явлении самым радикальным образом.

В частности, Н. Д. Сергеевский, похоже, несколько раньше Э. Дюркгейма сделал вывод, что преступность – нормальное для общества явление. Столкновение общественного и частных интересов, писал ученый, одновременно служит источником и прогресса, и преступности. Поэтому преступность является спутником прогресса и полностью ее устранить невозможно (по Э. Дюркгейму – стимулирующим эволюцию общества социальным фактом).

Особенности социологического подхода и социологического мышления в значительной мере обусловлены двумя главными идеями основателя социологии О. Конта. Первая – общество, социальные явления необходимо изучать методами точных (естественных) наук. Один из аспектов этой идеи активно обсуждался, и сегодня ясно, что содержание идеи О. Конта этим аспектом исчерпано быть не может.

Имеется в виду то, что необходимость (и возможность) изучения общества методами точных наук определяется действием общих законов, по которым развиваются и естественная природа и общество. Несогласие с выводом, что общество и природа развиваются по единым законам вовсе не исключает возможности изучения общества методами точных наук.

Важно обратить внимание и на другие грани рассматриваемой идеи О. Конта. В общем-то сегодня трудно усомниться в том, что эта идея-принцип предопределила перераспределение внимания ученых в сторону общественного мнения. Именно в этой области социология активно и совсем небезуспешно использует методы точных наук.

Жизненность рассматриваемой идеи подтверждается еще и тем, что обращение к общественному мнению (что само по себе можно рассматривать как потрясающий и пока еще в полной мере не оцененный рывок социального познания) обнаружило еще одну важную проблему – проблему двух языков: языка научного, на котором ученые обсуждают свои проблемы, готовят публикации и который они обычно используют в процессе организации и проведения научных исследований; и языка простых людей, языка здравого смысла, на котором люди общаются, который они используют при ответах на вопросы анкеты.

Выход ученых на территорию общественного мнения с различного рода опросами вскоре показал, что научный язык далеко не всегда обеспечивает надлежащий контакт ученого с респондентами, поскольку язык последних – по преимуществу язык здравого смысла. Тем самым была обозначена проблема несовпадения, расхождения научного языка и языка здравого смысла. Можно без преувеличения сказать, что в этом направлении социология способствовала сближению научного языка и языка здравого смысла по некоторым параметрам, главным образом в интересах необходимого контакта, взаимопонимания в процессе исследования между учеными и респондентами (носителями коллективного мнения, коллективных чувств). И хотя в этом направлении далеко не все вершины покорены, уже достигнутое позволяет заключить, что социологический подход открыл новую эпоху в социальном познании. Заманчивым результатом этой эпохи может стать глубокое и устойчивое восприятие социального мира не только узкой группой исследователей, но и большинством общества.

Мыслить социологически – значит понимать людей, окружающих нас, их пристрастия и мечты, их опасения и несчастья. Благодаря этому мы сможем не только лучше понимать людей, но даже, возможно, и больше уважать их право самим выбирать тот образ жизни, какой им больше подходит, строить свои жизненные планы, самоопределяться и, наконец, всеми средствами защищать свое человеческое достоинство. Фактически, социологическое мышление может сильно способствовать нашей общей солидарности, основанной на взаимопонимании и уважении, солидарности нашего совместного противостояния страданиям и общей обреченности (З. Бауман).

Вторая идея О. Конта: результаты социологических разработок должны использоваться (учитываться) при подготовке и проведении в обществе социальных преобразований (реформ). Именно эта мысль нередко используется как повод для иронизирования и даже навешивания на социологов различных ярлыков вроде претензионности, неоправданной амбициозности и пр. Но факт, что реализация этой идеи протекает значительно медленнее и, несомненно, с меньшим успехом, нежели первой, не может рассматриваться как достаточное основание для подобных нападок. Тому есть множество причин, из которых далеко не все следует связывать с самой социологией и учеными. Первый декан первого в мире факультета социологии (1892) А. В. Смолл (1854–1926) придавал очень важное значение ориентации социологических исследований на выработку рекомендаций руководителям различного ранга по совершенствованию деятельности и структуры тех или иных социальных институтов общества, на разработку различных «технологий». Каждое такое исследование должно начинаться с составления теоретически обоснованной программы исследования и рабочего плана.[24]

В перспективе, возможно не столь близкой, как хотелось бы, внимание к результатам серьезных социологических исследований тех, кто уполномочен обществом на проведение социальных реформ, станет адекватным ценности таких разработок. Давно сказано, что мудрый земледелец бросит зерно только в подготовленную почву. Мудрый реформатор не станет инициировать издание закона, не выяснив предварительно степень подготовленности общества этот закон принять. Каким образом законодатель может это сделать? Один из возможных и скорее всего наиболее коротких и действенных путей – обращение к самому обществу, анализ общественного мнения. Понятно, что серьезный подход к решению данной задачи требует доверить анализ общественного мнения ученым. И в этом смысле полученные ими результаты в той или иной мере могут и должны участвовать в законодательной реформе.