Иван Забаев - Семья и деторождение в России. Категории родительского сознания Страница 5

Разница в подходах, используемых экономистами для моделирования рождаемости, заключается в определении эндогенности или экзогенности определенных факторов, которые могут усиливать объяснительные способности модели. Например, у Беккера экзогенными являлись сами предпочтения родителей в отношении количества и качества детей, а также не различались предпочтения между супругами. Это означало, что и мать, и отец предъявляли одинаковый спрос на детей и одинаково оценивали издержки их рождения [Синявская, Тындик 2009: 133]. Альтернативную логику предложил Р. Истерлин [Easterlin 1975]. Предложенная им теория колебаний или циклов рождений, которая позволила объяснить послевоенный «беби-бум» в США и Европе, а также провал рождений (baby bust) после 1960-х гг. Истерлин основывал свои предсказания на изменении размеров когорт рождений и их влиянии на «относительный мужской доход» [Easterlin 1961]. Речь идет о том, что дети сравнивают свое материальное благосостояние с достатком родителей. Экономический бум, в котором были рождены и воспитывались родители сегодняшнего поколения детей, отражаются на уровне притязаний последних. Если ожидаемый доход детей ниже уровня дохода, достигнутого родителями, то рождаемость будет повышаться. Если же наоборот, то рождения будут сокращаться [Easterlin 1978]. Поколения небольших когорт будут увеличивать рождаемость, так как существует больше возможностей для получения высокого дохода в условиях слабой конкуренции на рынке труда. В результате возникает поколение больших по размеру когорт, которые будут рожать меньше в силу высоких материальных притязаний и относительно низкого дохода. Как вывод, люди перестают рожать не потому, что имеется высокий уровень жизни, а потому, что для достижения уровня жизни родителей детям надо интенсивнее и дольше работать. Тем не менее прогнозы Р. Истерлина относительно повышения уровня рождаемости в 1980-х и 1990-х гг. не оправдались.

При конкретизации тезисов экономистов, как правило, обозначаются варианты объяснения пониженной рождаемости в конце XX в.:

человек (женщина) сопоставляет две различные сферы жизни – карьеру (самореализацию) и рождение детей – и делает выбор (в соответствии со своими целями) в пользу первой;

человек (женщина) оценивает потенциальные издержки (стоимость рождения и содержания ребенка), сопоставляет их с собственным доходом, доходом домохозяйства, предполагаемым доходом в будущем… и делает вывод о количестве детей, которое он (она) будет рожать[19].

Подытоживая сказанное выше, отметим, что, несмотря на то, что неусомневаемой предпосылкой рассуждений (демографов и экономистов) о специфике пониженной рождаемости в конце XX в. является тезис о рациональности индивида (пары) и (или) рациональности принимаемого решения о деторождении, из работ демографов непонятно, как конкретно эта рациональность обусловливает мотивацию к пониженному деторождению (или откладыванию деторождения).

Моделирование логики принятия решения индивидом (парой) осуществлялось, как правило, экономистами. Однако их модели не были верифицированы ни на европейских, ни на американских данных [Van de Каа 1996], ни на данных по России [Рощина, Бойков 2005]. Соответственно можно поставить вопрос: насколько справедливо использование предпосылки о рациональности «человека рожающего»? Может ли быть деторождение[20] адекватно категоризовано как рациональный процесс? Или, по-другому, действуют ли люди в начале XXI в. рационально, осуществляя деторождение?[21]

Отвечать на такой вопрос достаточно сложно, однако можно его переформулировать: какие смыслы предпосылают своему действию рожающие ребенка индивиды или пары? И далее, пробовать, во-первых, категоризовать подобные смыслы и связанные с ними действия как рациональные или как какие-то иные. Во-вторых, на подобной основе можно поставить вопрос об уточнении существующих моделей[22] принятия решения о деторождении или разработке новой.

Проблема рациональности деторождения

Если же вернуться к вопросу о рациональности деторождения, то нужно сказать, что для наших целей установления типичных решений россиян о деторождении в начале XXI в. уместным представляется использование веберовской типологии действий индивида в социуме: «Социальное действие, подобно любому другому поведению, может быть: 1) целерациональным, если в основе его лежит ожидание определенного поведения предметов внешнего мира и других людей, и использование этого ожидания в качестве “условий” или “средств” для достижения своей рационально поставленной и продуманной цели; 2) ценностно-рациональным, основанным на вере в безусловную – эстетическую, религиозную или любую другую – самодовлеющую ценность определенного поведения как такового независимо от того, к чему оно приведет; 3) аффективным, прежде всего эмоциональным, то есть обусловленным аффектами или эмоциональным состоянием индивида; 4) традиционным, то есть основанным на длительной привычке» [Вебер 1990: 628].

Что это означает по отношению к мотивации деторождения? Это означает, что если деторождение – это целерациональное действие, то дети (рождение детей) должны выступать как средство для достижения чего-то либо как цель, по отношению к которой действующие будут выбирать средства[23]. Очевидно, что сказанное в максимальной степени соответствует идее рационализации, используемой как экономистами, так и теоретиками второго демографического перехода, и веберовскому типу целерационального действия.

Приведем выборочно несколько выдержек из биографических интервью, проведенных в ходе нашего исследования, в которых описывается ситуация деторождения. Из них видно, каким образом люди категоризуют ситуацию деторождения (так или иначе отвечают на вопрос, зачем они рожают детей).

Он пришел из армии, брат привел. Телевизор, что ли, сломался, он… работал телемехаником. Сделал телевизор. И так вот начали встречаться. Постарше вроде бы. Потом родилась первая дочь (Светлана. Хабаровск. 51 год. Вдова. Трое детей).

…Вначале не было четкого осознания. Просто хочется ребенка – абстрактного, прижать к себе, реализовать свои материнские инстинкты. После первого ребенка захотелось, чтобы их было трое, после второго ребенка это желание окрепло окончательно. Будем стремиться к этому результату (Наталья. Москва. 31 год. Замужем. Двое детей).

Муж хочет второго ребенка, я нет. Но думаю, он не мытьем, так катаньем свое возьмет, ну и ладно – я не очень против (Анна. Пермь. 29 лет. Замужем. Один ребенок).

Мы приехали в Москву в 95-м. Там у нас родилась Юля (Елена. Москва. 27 лет. Замужем. Один ребенок).

Если соотнести описания респондентами ситуаций деторождения с веберовскими типами социального действия, то, по нашим данным, можно зафиксировать, что единственный тип действия, которым деторождение не является, – это действие целерациональное[24].

Таблица 2

Окончание табл. 2

Что это означает? Можно ли на основании приведенных свидетельств сказать, что снижение деторождения связано с увеличивающейся рационализацией? По нашему мнению, нет. Объяснить предложенные свидетельства можно следующим образом. Деторождение не является целерациональным типом действия (и не будет им), но процесс увеличивающейся рационализации социальной и индивидуальной жизни человека означает, что нерациональных действий становится все меньше. Соответственно и количество таких нерациональных действий, как деторождение, сокращается.

Означает ли это, что рациональность не имеет к деторождению никакого отношения? Проведем следующий эксперимент. Возьмем представителей двух групп: одну – либо нерожавших, либо имеющих одного-двух детей, и вторую – имеющих троих и более детей. Более того, представим вторую группу только православным сообществом[25]. С точки зрения веберовской типологии действия у второй группы более высока вероятность, что в отношении детей никакого целерационального действия не будет. Таким образом, мы ужесточаем условия эксперимента: если в первой группе бездетно-малодетных будет присутствовать целерациональное действие, а во второй группе многодетных православных иные типы действия, то тем самым можно обосновывать и подтверждать гипотезу, что рациональность действительно влияет на деторождение. Ниже представлены два примера рассуждений, типичные для представителей первой и второй групп.

1. Невоцерковленные. Малодетные

– Если бы были идеальные условия, сколько детей ты хотел бы иметь?

Пока – на данный момент – двоих… дочку еще, и все. Может, потом еще захочу, не знаю.