Дмитрий Леонтьев - Комплексная гуманитарная экспертиза Страница 6

Допустим, эксперт говорит, что из таких-то событий произойдут такие-то следствия при таких-то условиях с такой-то вероятностью. Следует ли дальше что-то делать или нет – ответственность за это лежит на заказчике экспертизы или другом лице, принимающем решение (для удобства примем, что это одно и то же лицо). Принятие решения по итогам экспертизы – это не только и не столько интеллектуальный выбор, сколько принятие на себя ответственности за его последствия, включая готовность делать дальнейшие шаги по его реализации и платить за них необходимую цену.

Именно заказчик, а не эксперт, располагает ресурсами и полномочиями, необходимыми для осуществления дальнейших шагов, и будет испытывать на себе последствия как ошибочных, так и правильных действий. Поэтому ответственность эксперта ограничивается чисто интеллектуальными аспектами анализа ситуации, а ответственность заказчика определяется прежде всего предпринятыми или не предпринятыми им действиями. Заказчик свободен в плане использования либо неиспользования результатов любой экспертизы. Это обстоятельство диктуется спецификой распределения ответственности в общении заказчика и эксперта. Заказчик также несет полную ответственность за свое решение учитывать или не учитывать предоставленные ему результаты экспертизы, и если учитывать, то в какой мере, а также за выбор экспертов или за решение не пользоваться услугами экспертов в конкретном случае.

Таким образом, методологический анализ комплексной гуманитарной экспертизы приводит к выводу о ключевой роли личности эксперта, что коренным образом отличает экспертизу от репрезентативных опросов (см. ниже). Вместе с тем большинство задач, требующих экспертного анализа, не предполагают однозначного «правильного» ответа и допускают широкую вариативность и ограниченную предсказуемость развития событий, даже если анализ производится наиболее компетентными экспертами. Поэтому эксперт вправе расширять постановку вопроса; он несет ответственность прежде всего за полноту и объемность своего анализа ситуации, обоснованность и ясность своих выводов и заключений. Ответственность за принимаемые решения, а также за использование или неиспользование возможностей и результатов экспертизы несет в полной мере лицо, принимающее решение в данной проблемной ситуации. Оно же оценивает уровень допустимого риска при принятии решения. Эксперт в этой ситуации мог бы сказать о том, какие следствия будут вытекать из тех или иных решений, как и на какое количество людей это может повлиять. А заказчик в зависимости от своей собственной оценки уровня приемлемого риска делает окончательные оргвыводы.

1.7. Значение и особенности личности эксперта КГЭ

Экспертиза отличается от опроса или интервью тем, что в первом случае источником информации выступают эксперты, а во втором – информанты, или респонденты.

В имеющейся литературе по методологии психологии, педагогики и социальных наук отсутствует четкое разграничение этих понятий. Так, нередко экспертом называют любого информанта, к которому обращаются за суждением или который сам добровольно высказывает свои суждения по публично сформулированным, например выставленным в интернете, вопросам (см., напр.: Шмелев, 2006). Понятие «метод экспертных оценок» подразумевает именно такое, безгранично расширенное понимание «эксперта». Такое словоупотребление представляется крайне неудачным, потому что при нем утрачивается различие между двумя такими принципиально разными способами получения информации, как собственно экспертиза в узком смысле слова и репрезентативный опрос, который нередко тоже называют этим словом. В первом случае считается, что опрашиваемые – носители специального знания, доступного далеко не каждому, гарантиями чего является профессиональное обучение и опыт профессиональной деятельности в определенной области опрашиваемого, которого по этим критериям относят к экспертам. Заказчик специально отбирает таких людей, считая, что эксперт может сказать больше других. Во втором случае респондентами выступают случайно отобранные люди, а результатом опроса становится репрезентативное мнение, срез распределения мнений по популяции. Собственно эксперты вносят в него заведомый сдвиг, ибо их «субъективное» видение проблем «объективнее», то есть шире, глубже, дальше и объемнее, чем у среднего информанта. Мнение эксперта может даже прямо противоречить репрезентативному опросу: эксперты-астрономы Бруно, Галилей и Коперник, придя в рамках своей профессиональной компетенции к выводу, что Земля вращается вокруг Солнца, столкнулись с противоположным мнением популяции и не смогли при жизни доказать свою правоту. Но опрос общественного мнения на тему, что вокруг чего вращается, явно не заслуживает названия экспертного. То же относится и к другим ситуациям, хоть и не везде это различие выступает столь наглядно, как в приведенном примере. Оно тем очевиднее, чем сложнее и новее решаемая проблема.

Законодательство и неформальные правила общежития предполагают, что каждый вменяемый человек, который достигает совершеннолетия и становится юридически полноправным, должен обладать способностью анализа, прогноза и оценки связей своих действий с их последствиями, чтобы иметь возможность за них отвечать. По-видимому, к тем, кто профессионально занимается экспертизой, это требование относится в большей степени, нежели к тем, кому профессионально этим заниматься не приходится. Тем не менее в реальности далеко не все совершеннолетние люди являются психологически взрослыми, способными выполнять такой анализ и прогноз. Даже те, кто берется за профессиональную экспертизу, не всегда справляются с задачей анализа причинно-следственных связей, хотя в оправдание им можно сказать, что эти связи редко бывают прямыми, однозначными и о них можно говорить лишь с какой-то степенью определенности.

Одним из основных является вопрос о статусе эксперта. В российских текстах последних лет фигура эксперта становится почти сакральной, ему приписываются всевозможные положительные качества, к примеру: «Эксперт – это хороший аналитик, подлинный ученый-исследователь, блестящий администратор <…> искусный и мудрый оценщик, знаток нужной сферы, спец в определяемом научном и практическом пространстве, настоящий ас среди родственных профессионалов» (Ярская, 2003, с. 8). В российском сознании эксперт стоит выше профессионала.

В США и Западной Европе такого пиетета перед экспертом нет. Экспертом может стать любой человек с соответствующим образованием, поскольку «экспертным знанием» считается любое знание в той или иной сфере, даваемое хорошей вузовской подготовкой. Многие университеты включают в свои рекламные материалы объявления о том, что они обеспечивают своим выпускникам именно такой уровень профессионализма. Вместе с тем для включения в полноправные члены экспертных сообществ требуется не только квалификация, но и опыт и – нередко – рекомендации.

Конец ознакомительного фрагмента.