Тамара Максимова - Социальный градиент в формировании здоровья населения Страница 8

По данным В.К.Таточенко (2003), распространенность основных видов патологии у наших детей вполне сопоставима с зарубежными данными, но по уровню и качеству лечения и реабилитации этих детей наше здравоохранение существенно отстает.

Очевидно, что более высокие уровни смертности детей в нашей стране (табл.2.7) связаны в том числе с деятельностью системы здравоохранения и ее возможностями по обеспечению адекватной коррекции патологических состояний. Так, высокие показатели смертности от врожденных пороков развития можно рассматривать и как следствие проблем с диагностическим оснащением соответствующих служб, и низкой распространенности радикальных хирургических методов, требующих современной аппаратуры и высокой квалификации специалистов.

Таблица 2.7

Смертность детей в возрасте 1–4 года в 1995 г.*) (на 100000 детей данного возраста)

*) Год проведения исследования.

Рисунок 2.2

Младенческая смертность от пневмоний (на 100000 детей, родившихся живыми)

Источник: Смертность населения РФ, 1999, 2000 гг. Статистические материалы, Минздрав РФ.

Особого внимания требуют высокие уровни смертности детей в нашей стране от острых респираторных заболеваний, пневмоний, которые в возрасте 1—14 лет рассматриваются как безусловно предотвратимые. Несмотря на некоторое снижение в последние годы, смертность детей от болезней органов дыхания по-прежнему является проблемой, в том числе характеризует качество деятельности педиатрической службы.

Так, трудно представить себе, что заболеваемость наших детей пневмониями в 100 раз выше, чем у детей Финляндии. В.К. Таточенко (1994) приводит данные, что болеют до 2 % детей (0,5–1,5 %) также как и в других странах.

Однако умирают дети в возрасте до 1 года в среднем по России в 100 раз, и даже в С.-Петербурге, близком как по клинико-географическим характеристикам, уровню образования и культуры, численности населения к Финляндии, в 30 раз чаще, чем в этой стране (рис. 2.2).

На наш взгляд, это может быть связано главным образом с особенностями применяемых в нашей педиатрической практике средств для курации этой патологии. Более того, почти половина среди умерших детей заболели в стационаре, где они находились по поводу других, чаще острых респираторных заболеваний. По мнению В.К. Таточенко, это требует ряда мер в организации стационарного лечения: сокращение госпитализации до 1–3 суток, выделение отдельных палат для требующих длительного лечения больных, расширения показаний для лечения на дому.

В детском возрасте чрезвычайно высоки уровни смертности от инфекций по сравнению с развитыми странами. Эта тенденция прослеживается (мониторируется) в течение длительного времени, но даже в раннем возрасте, среди инфекций как причины младенческой смертности статистически выделяются главным образом только кишечные инфекции и сепсис, а подавляющая часть инфекций не идентифицируется, представляется в статистике в обобщенной группе, не является стимулом к активной работе по их предотвращению и коррекции. Это прямая задача для санэпиднадзора – решить вопрос о возможности управления приводящими к смерти инфекциями, по крайней мере в крупных городах страны.

Социально-психологические проблемы и здоровье женщин

Последние годы являются неблагоприятными в демографической ситуации Российской Федерации за послевоенное время. Общая численность населения сокращается, основные показатели естественного движения населения имеют негативные тенденции, подтверждаются неблагоприятные прогнозы. Все это находится в соответствии с закономерностями демографического поведения населения, отмеченными ранее в других странах в периоды экономических кризисов и социально-политической нестабильности, действием общемировой тенденции к снижению рождаемости.

В результате этого остро встают вопросы защиты жизненных интересов населения как в сохранении численности, так и в обеспечении качества жизни, при этом особое внимание должно быть уделено женщинам, которым принадлежит ведущая роль в формировании здоровья будущих поколений населения России.

Результаты наших исследований свидетельствуют о высоком психологическом напряжении и социальном пессимизме женщин, которые не могут не сказаться на организации их жизни, жизни их семей, количественных и качественных характеристиках воспроизводства населения.

В 1996–1999 гг. лишь каждая 7-я женщина (13,2 %) относилась к своему будущему с оптимизмом, 42 % женщин отмечают обеспокоенность перспективами своей жизни. Причем по сравнению с мужчинами высокая доля обеспокоенных своим будущим отмечается во всех возрастных группах женщин.

При этом доля женщин полностью удовлетворенных своей настоящей жизнью ничтожна (3,6 %), а каждая третья испытывает ощущение неудовлетворенности. Материалы анкетирования показали, что неудовлетворенность своей настоящей жизнью связана, прежде всего, с материальными и психологическими проблемами, в связи с работой, семейными взаимоотношениями, ощущением одиночества, забытости и ненужности. Среди лиц, неудовлетворенных своей настоящей жизнью можно отметить появление негативных характеристик здоровья в более молодом возрасте, чем среди тех, кто испытывает чувство удовлетворенности.

Существенно отличается распределение самооценок здоровья и среди молодых. Среди лиц в возрасте 25–34 года, отмечающих неблагополучие в своей настоящей жизни и неудовлетворенность ею, фактически выявляется распределение оценок здоровья обратное зарегистрированным в группе у лиц с противоположной, благополучной характеристикой (табл.2.8) и соответствует показателям старшей возрастной группы, что еще раз свидетельствует об ускорении процессов возрастных изменений в худших условиях.

Биологические процессы женского организма отражаются в показателях возраста наступления menarche и менопаузы, которые как свидетельствуют результаты исследований в большой мере социально обусловлены – в худших условиях жизни отмечены позднее половое созревание и раннее угасание половой функции.

Таблица 2.8

Распределение женщин 25–34 года с разной самооценкой здоровья в зависимости от удовлетворенности своей настоящей жизнью (%)

Рождение детей – основная биологическая функция женщины. Наши материалы показывают, что в современных условиях фактически наблюдается несовпадение оптимального, с точки зрения женщины, числа детей в семье с действительным, т. е. не реализованы личные возможности участия в воспроизводстве. Кроме того, имеется тенденция к полному отказу от рождения детей или откладыванию рождений.

Интересно отметить, что женщины пенсионного возраста в 10 % случаев считают, что в семье не должно быть детей, в других возрастных группах этого не наблюдается. Однако на вопрос: «Сколько Вы хотите иметь детей?» в 7—10 % случаев женщины независимо от возраста указывают, что не хотят иметь детей, причем среди жительниц крупного города таких ответов значительно больше.

На реализацию желания иметь большее число детей, чем в действительности оказывают влияние, по мнению женщин, в основном такие факторы, как недостаток материальных средств, плохие жилищные условия, неблагоприятные отношения в семье, в меньшей степени состояние здоровья женщины.

В то же время, ни одна из женщин, не имевших детей, отказавшихся от рождения ребенка из-за проблем материальной обеспеченности, профессиональной деятельности, достигнув определенных успехов на профессиональном поприще, не испытывала чувства удовлетворенности супружеством, семьей, т. е. не ощущала полноценности жизни. Вместе с тем, нельзя не заметить, что в мире отмечается тенденция – при признании семьи одной из ведущих жизненных ценностей, происходит трансформация семьи, значительна и продолжает увеличиваться доля лиц, согласных с мнением, что брак – это пережиток. В ряде стран Европы доля таких лиц составляет 30 и более процентов, в России – 21,0 % (А.А. Митрикас, 2004). Более того, до 40 % лиц в ряде стран (Швеция, Финляндия) поддерживают мнение, что для роста и развития ребенка необязательно иметь обоих родителей, т. е. ряд исследований свидетельствуют о девальвации традиционной формы совместной жизни – семьи, возникшей на основании заключения брака, самого представления о браке, формируются другие формы семейной жизни (В.Станкунене, 2004). Вместе с тем формируются силы, поддерживающие необходимость активного противодействия этой тенденции.

В современных условиях, в условиях низкой рождаемости в стране, необходимо бережное государственное отношение к каждой возникшей беременности.

Почти половина всех опрошенных женщин указали, что во время беременности перенесли стрессовые ситуации (45–53 % в городской и 27 % в сельской местности), в основном это конфликты в семье (30–40 %).