Коллектив авторов - Социальные проблемы инновационного развития общества Страница 8

Первый период приходится на 90-е гг. ХХ века – начало текущего столетия. К основным особенностям сдвигов в ментальности российского общества в этот период можно отнести:

– Во-первых, преобладание стихийного приобщения россиян к рыночным ценностям. Известно, что именно в эти годы (особенно в первое перестроечное десятилетие) политике целенаправленной модернизации социокультурных ценностей, свойственных советским людям, не придавалось большего значения. «Верхи»(и либеральные демократы, и номенклатура, довольно быстро вытеснившая их из властных структур) сосредоточились на идейной борьбе с влиянием коммунистов, считая, что рынок самостоятельно, стихийно сформирует новую ментальность россиян в нужном направлении.

– Во-вторых, растущая социокультурная дифференциация российского общества и специфический характер формирующейся рыночной ментальности россиян. С одной стороны, сохранялась тенденция к консервации социокультурных ценностей официально признанных в советском обществе. С другой, постепенный отход от них сопровождался тенденцией к формированию такой рыночной ментальности, которая в содержательном плане противоречила ценностями современного рынка западного типа. Речь идет о легализации и распространении наиболее одиозных поведенческих норм позднесоветского времени, с одной стороны, с другой, о формировании своеобразного понимания таких рыночных ценностей как свобода личности, индивидуализм. У большинства россиян, принявших рынок, они трактовались как вседозволенность, абсолютное обособление личности от общества, полное неприятие поведенческой солидарности, сосредоточенность исключительно на собственных интересах, возможность самоутверждения любой ценой и т. д. Согласно социологическим опросам к началу нынешнего столетия не более 20 % российских респондентов по своим ценностным ориентациям приблизились к идеалам запанной культуры (см. данные таблицы 1).

– В-третьих, еще одна важная особенность, характеризующая процесс изменения социальнокультурных ценностей россиян в рассматриваемый период – его непоследовательность и противоречивость. Об этом свидетельствуют данные о меняющемся отношении россиян к западной культуре. Примерно до 1993–1994 гг. в российском обществе все еще сохранялся демократический потенциал и приверженность к ее ценностям. Во второй половине 90-х гг. и в «верхах, и в «низах», она заметно снижается, а к началу текущего столетия явно обозначается тенденция к их неприятию. Показательно, что доля тех россиян, кто отрицательно оценивал влияние западной культуры на складывающуюся ситуацию в России, повысилась с 48 % в 1996 году до 63 % в 2003 году (к общему числу респондентов)[24]. Одновременно усиливается эволюционный ценностный разрыв в развитии социокультурных ценностей в российском обществе. Он выразился в концентрации интересов россиян в первую очередь на утилитарных духовных ценностях в первую очередь экономического характера. Доля тех, кого волновали демократические ценности, оставалась низкой и в начале текущего столетия явно снизилась. Показательно, что доля тех респондентов, которые считали, что россияне, прежде всего недовольны материальным достатком, в 1989–1994 гг. составила 54 %, принявших участие в опросе, а в 2003 году она повысилась до 83 %. Доля тех респондентов, кто полагал, что их не волнуют политические права, в этот же период колебалась в пределах 2–12 % и в 2003 году не превысила 8 %[25].

Второй период в развитии социокултьтурных ценностей в постсоветский период начинается примерно в 2004–2005 гг. и продолжается в настоящее время. Несмотря на его незавершенность, можно говорить о том, что этот процесс в современной России приобретает некоторые новые черты.

– Во-первых, он окончательно утратил присущий ему в предшествующие годы стихийный характер. Несмотря на то, что поиски национальной идеи не увенчались видимым успехом, тем не менее, властные структуры обозначили основы предлагаемой идеологии. Идеи об особом пути развития России, о чуждости западных ценностей российскому обществу, сторонниками которых выступают современные антизападники, легли в основу идеологии суверенной демократии, которая сверху целенаправленно стала внедряться в сознание общества. Стоит обратить внимание на то, что в текущем пятилетии по социологическим опросам более около 80 % респондентов не отрицают, что России нужна демократия. Но при этом большинство ее сторонников (в 2008 г. – более 50 %) считают, что она должна быть не западного типа, а основываться на российских традициях и специфике[26].

– Во-вторых, несмотря на то, что дифференциация социокультурных ценностей в России все еще сохраняется, явственно проявляется тенденция к их интеграции. Она выражается не только(как в предшествующий период) в выдвижении на первый план большинством обществом утилитарных личных духовных ценностей, которые имеют по преимуществу экономический характер. Тенденция к заметному росту доли в России сторонников демократии сопровождается сближением взглядов относительно основных характеристик демократического устройства общества приверженцев демократии советского типа и тех, кто нынешнюю политическую систему рассматривает, как демократию наиболее подходящую для России. Доказательство тому – рост среди них сторонников авторитарной власти. В 2008 году 43 % (против 33 % в1996 году) респондентов считали, что российскому народу всегда нужна «твердая рука». Еще 29 % участников опроса полагали, что в настоящее время вся полнота власти должна быть сосредоточена в одних руках[27]. Показательно, что, несмотря на то, что влияние коммунистов на общественное мнение снизилось, почти половина респондентов считают, что необходимо укреплять роль государства в экономике[28]. Явное сближение взглядов сторонников двух типов «демократий», проявилась в явном одобрении принципа патернализма во взаимоотношениях общества и государства. К концу текущего десятилетия 81 % респондентов, считали, что большинство россиян не может прожить без его помощи[29]. Если учесть, что «советскую демократию» и «демократию» сегодняшней России, положительно оценивают более трех четвертей респондентов, то очевидна правомерность вывода о том, что сегодня в стране идет процесс социокультурной интеграции российского общества, основой которой выступает идеал «суверенной демократии».

– В-третьих, возрастающая интегрирующая роль идеала «суверенной демократии», предопределила не просто консервацию тех социокультурных ценностей позднесоветского развития страны, которые свидетельствовали о разложении коммунистической идеологии уже в те годы. В настоящее время они приобрели системный характер. Коррупция, социальное безразличие, социальный цинизм сегодня в значительной степени структурируют социальные отношения в российском обществе.

Чтобы определить в каком направлении должны изменяться социокультурные ценности российского общества, перед которым стоит задача спрессовать во времени завершение индустриализации и реализовать принятую в 2008 году стратегию перехода к информационному обществу, целесообразно выяснить степень их соответствия требованиям, которые оно предъявляет, в частности, к человеческому и социальному капиталу. Очевидно, что таким капиталом сегодня обладают страны, уже вошедшие в информационное общество. Отметим, что его принципиально значимые характеристики не зависят от географического положения страны и своеобразия ее национальной культуры. Поэтому анализ соответствия социокультурных ценностей россиян человеческому и социальному капиталу, необходимого для решения этой задачи, основан на сравнении их с социокультурными установками обществ развитых западных стран (таблица 1). Приведенные данные основаны на расчетах российских социологов В. Магуна и М. Руднева[30]. В контексте статьи нет необходимости подробно останавливаться на используемой ими методологии. Важно отметить, что они основаны на данных и методологии европейского социального исследования (ESS) – Международного сравнительного проекта, осуществляемого в 25 странах, к которому недавно присоединилась Россия. Опросы россиян проводились в конце 2006 – начале 2007 гг. Использовав ценностную классификацию Шварца, авторы на основе факторного анализа предложенных им 21 одной ценности, они выделили два интегральных ценностных фактора, которые по-своему содержанию совпадают с ценностными осями Шварца (их характеристика дана в сносках к таблице 1). Включенные в них ценности имеют первостепенное значение для формирования человеческого и социального капитала, соответствующего требованиям информационного общества. Данные, приведенные в таблице, свидетельствуют о принципиальном различии между ценностными установками российского западного общества. Ценностные установки у 80 % российских респондентов включены во второй и четвертый кластеры, в то время, как доля их западных респондентов, хотя и колеблется в определенных пределах, но значительно ниже, чем в России: во втором кластере – в 1,5–2, а в четвертом – в 1,5–3,5 раза. Конкретизация ценностей, включенных в первый кластер, показывает, что 48 % россиян занимают на ценностной оси «Открытость» (самостоятельность в принятии решений, стремление к свободе, творчеству, новизне, риску) – «Сохранение» (стремление к безопасному окружению, к сильному государству, способному к защите человека, высокая зависимость поведения от мнения окружающих, от привычных правил, от традиций) так называемое срединное положение. По ценностной оси «Самоутверждение» (стремление к демонстрации своих способностей, к их признанию, к уважению и авторитаризму, очень высокая значимость успешности, власти, богатства), для этой части российских респондентов представляет крайне высокую ценность. Треть российских респондентов, включена в четвертый кластер. По своим ценностным установкам они отличаются не только от западных респондентов, но от россиян, включенных во второй кластер: для них характерно крайне высокая значимость ценностной оси «Сохранение» и средне высокая важность ценностей оси «Самоутверждения». В первом и третьем кластерах, где преобладают социокультурные установки, ценностной осей «Открытости» (I кластер) «Выхода за пределы «Я» (кластер III) суммарная доля российских респондентов равна 20 %. Напротив, доля западных респондентов в них на несколько порядков выше: она колеблется от 50 до 70 %, участвующих в опросе.