Андрей Медушевский - Политическая социология и история Страница 9

Представляя бюрократию как самостоятельный социальный слой, обслуживающий функцию управления, попытаемся раскрыть характер его эволюции от традиционных установлений к рациональным, обращая внимание в первую очередь на изменения в результате реформ административного аппарата. Как отмечал еще Вебер, Египет эпохи Нового царства еще за 1500 лет до Христа создал «историческую модель всех последующих бюрократий». Действительно, управлять и составлять документы в древнем Египте было синонимами: любой чиновник был грамотеем, писцом. Таким образом, уже на начальной стадии развития бюрократии встречаем известное соотношение власти, управления и делопроизводства, воплощенные в классическом примере египетского чиновника – писца. Процесс развития бюрократии в Египте не был линейным, проходил различные стадии, начиная с Древнего царства. Архаический характер названий должностей, их обилие и совмещение в одних руках не должны вводить в заблуждение: бюрократия, хотя, разумеется, традиционная, непосредственно выросшая из управления дворцовым ведомством, существовала в Египте с ранних времен. Доступ к службе был открыт главным образом для представителей знати, однако бюрократия не была закрытым слоем, в нее могли входить представители других сословий. «Он (доступ), – писал Тураев, – зависел от грамотности, а потому те, кто имел случай и возможность попасть в правительственно-придворную школу, могли, при благоприятных условиях, дослужиться из ничтожества до самых высших степеней в государстве и «завещать свой сан детям». Последние, таким образом, вступали в ряды дворянства, но служебную карьеру должны были начинать снизу – с должности обыкновенного писца. Само собою разумеется, что с течением времени таким путем образовались целые роды чиновников, в конце египетской истории даже несколько напоминавшие касты». Таким образом, правящий класс мог пополняться за счет выслужившихся чиновников, прошедших определенный путь от должности к чину. Соотношение должности и чина важная исследовательская проблема, поскольку от ее решения зависит возможность квалифицировать направленность развития египетской бюрократии. Традиционный характер администрации приводит к тому, что назначения не должность не были результатом решения только специального кадрового учреждения, но вообще являлись в то же время знаком личного успеха и фавора у фараона. Процесс рационализации в этих условиях мог идти лишь по пути установления определенного соотношения титулов и рангов между собой. В дальнейшем имели место попытки унификации и систематизации титулов и рангов, что выразилось в сокращении их огромного числа и некоторой формализации. Развитие данного процесса объективно вело к появлению независимой гражданской службы и семей влиятельных чиновников, сохранявших власть длительное время. Конечно, в годы Смутного времени и различных других социальных катастроф бюрократия не оставалась неизменной, происходила перегруппировка ее состава, в ее среду проникали все чаще незнатные элементы, что свидетельствует о периодах высокой социальной мобильности. В эпохи децентрализации управления центробежные тенденции были свойственны и бюрократии. Однако в целом указанные тенденции к росту бюрократии, ее унификации и централизации оставались, насколько можно судить по имеющимся данным, весьма устойчивыми. Жречество не утратило своей власти в длительной перспективе, однако определенное размежевание между двумя группами бюрократии произошло, что, вероятно, может рассматриваться как известный шаг на пути рационализации административной системы в рамках традиционной ее организации. Значение данного события станет яснее, если учесть, что в предшествующее время (эпоху Древнего царства) жречество вообще едва ли заметно отличалось от чиновничества: жрецы получали гражданские чины, а чиновники выполняли жреческие функции. Клерикализм время от времени усиливался и ослабевал, оказывая соответственно влияние на соотношение священного и светского (используя терминологию Беккера) в административной системе Египта.

Одним из общих характерных признаков бюрократии в обществах традиционного типа является ее кастовость: чины (а как правило и связанные с ними должности) распределяются и перераспределяются в рамках узкой социальной группы, члены которой часто связаны родственными узами. Наследственность чинов превращает их в собственность определенного дома или рода, монополизирующего выполнение известных административных функций. Генеалогия высших функционеров Египта, насколько вообще позволяют судить данные, дает возможность констатировать замкнутость и кастовость высших (а в ряде отношений – средних и низших) эшелонов бюрократии. Характеризуя администрацию Нового царства, особенно в период правления Эхнатона, некоторые ученые, однако, констатируют наличие здесь наряду с аристократией и наследственностью должностей, существование института «меритократии» – выдвижения чиновников за заслуги или выслугу, причем некоторые из них (хотя и в очень редких случаях) могли происходить даже из крестьянского сословия. Наличие частичной мобильности на низших уровнях и прежде всего в переломные эпохи административных реформ не отрицает главного вывода о закрытости египетской бюрократии.

Византийская бюрократия представляет собой другой пример гражданской службы, положение и привилегии которой в обществе непрерывно возрастали. Возникнув, как и всякая другая бюрократическая служба из необходимости управления государственным хозяйством, бюрократия в Византии постепенно отслоилась от правящего класса, стала сама его специфической частью, а затем – особым сословием общества. Особенность византийской бюрократии – ее открытость, обусловленная принципом всеобщей сменяемости чиновников, что вело к высокому уровню социальной мобильности. В этом состоит коренное отличие бюрократии Византии от той, которая существовала в странах Западной Европы: оно носило как количественный, так и качественный характер, поскольку имперские чиновники были не личными слугами монарха, а представителями публичной администрации, а их назначение и смещение регулировалось особыми процедурами и законодательными актами.

Специфика византийской бюрократии как «служилых людей» и, в то же время – представителей публичной администрации, входящих в правящий класс, породила различные трактовки проблемы соотношения господствующего класса и бюрократии. В современном византиноведении довольно прочно укоренилось представление о том, что византийская знать всегда состояла из двух разрядов – аристократии по происхождению и аристократии по службе, не имевшей знатных предков и проникавшей в высшие круги общества или в силу императорской милости, или в результате покупки должностей.

В соответствии с этим исследователи традиционно подразделяют правящий класс на военную аристократию провинций, являвшуюся вместе с тем знатью по рождению, и управляющий класс – собственно бюрократию, которая постоянно пополнялась за счет выходцев из низов. Стремясь прояснить отношение между двумя группами элиты, А. П. Каждан определяет чиновность как один из факторов приобретения знатности, подчеркивая тем самым их взаимосвязь и специфичность в империи.

Как и в Египте в Византии существовало, собственно, две иерархии – чиновная и должностная, которые тесно переплетались между собой. Важной отличительной особенностью чиновного деления, делавшей его основанием не только административной, но и социальной иерархии являлась наследственность чинов, чиновной аристократии и, в частности, сенаторского достоинства. Должностная иерархия отличалась от чиновной прежде всего отсутствием в ней принципа наследования. Близость чинов и должностей состояла в том, что все ключевые должности различных ведущих учреждений обычно передавались лицам, имевшим высокий чин и принадлежавшим к сенаторскому сословию. В результате такой практики чин и должность как бы объединялись в одном лице, причем один чиновник в принципе мог иметь несколько должностей. Процесс сближения чиновного и должностного делений в рамках административного аппарата значительно ускорился благодаря ряду общих черт при назначении, продвижении и материальном поощрении чиновников. Способы достижения чинов были различны и во многом совпадали с получением должностей.

Основными и, так сказать, регулярными способами повышения социальной мобильности были назначения и продажа должностей и чинов. Первая мера давала возможность привлечь в госаппарат людей способных, профессионалов. Другой способ мобильности – продажа чинов – давал возможность государству, путем узаконения существующей практики, извлекать немалый доход, а кроме того вводить в аппарат представителей финансовой элиты.