Дима Зицер - Свобода от воспитания Страница 18

Я прекрасно понимаю: в определенном смысле и наш язык против нас. Какими словами говорить об этом? Как и что объяснять? Право, не использовать же мерзкое слово «пися», от которого нам самим моментально становится противно и которое по своему значению категорически не подходит для обсуждения данной темы. А с другой стороны, и к словам «вагина» и «пенис» нас как-то не приучили… Как назвать сам сексуальный процесс? Половой, так сказать, акт. Может, и правда не надо? Может, действительно они как-нибудь без нас? К возможной войне подготовим, а с любовью… пусть сами разбираются.

Но ведь страхи, комплексы и табу рождаются как раз в многократно повторенных ситуациях наподобие этой. Когда одних слов не хватает, а другие мы не решаемся произнести (например, потому что их не произносили наши родители или потому что они определяли что-то, о чем и думать-то было запрещено). Трудно? Уверен, что непросто. Но ведь речь идет снова о той самой родительской функции, о которой так любит рассуждать взрослый мир. Вы на самом деле хотите обеспечить детям поддержку и помощь? Тогда научите их говорить о любви человеческими словами, а не пошлыми двусмысленными междометиями или скабрезными жестами.

Для ребенка отношения между людьми – часть мира, который он познает. Вот и все. И опасностей тут уж точно не больше, чем в любом другом вопросе. Помните: «В Лотлориэне существует лишь то зло, которое мы приносим с собой»? Вот и в разговоре о сексе то же самое: неоткуда взяться пошлости и ощущению разврата у ребенка, разве что вы сами привнесете их в разговор.

Тема секса, понятное дело, очень плотно связана с темой появления человека на свет. Однако они вовсе не идентичны, не правда ли? Отчего же в статьях типа «Детям – о сексе» эти вопросы так часто смешиваются и материал в лучшем случае превращается в «Детям об оплодотворении и зачатии»? Не оттого ли, что если уж и говорить «о чем-то таком», то не об удовольствии, а о необходимости… Мы как будто стыдимся своей человечности, как будто опасаемся разговора о том, что есть действия, которые мы делаем не по долгу, а по желанию, ради наслаждения, из любви.

Несколько строк придется, видимо, посвятить и невинному вопросу: «Откуда я взялся?» Мне хорошо знакомы рекомендации вроде: «Скажите, что папина клетка встретилась с маминой клеткой». Увы, боюсь, после такого откровения человек может почувствовать себя разве что недоумком. Ведь понять из этого объяснения нельзя ровным счетом ничего. А спрашивать дальше уже боязно: еще не понимая, ребенок уже чувствует, что становится свидетелем действия некоего табу – не случайно мама (папа) все на свете может объяснить просто и понятно, а тут – прямо наваждение какое-то. А непонятных моментов между тем при такой постановке вопроса множество. Где встречаются клетки? Как они знакомятся? Что им для этого нужно? Постоянно ли они встречаются? Чем занимаются при встрече? И так далее. Родным братом этой рекомендации предстает и совет: «Отвечайте только на поставленный вопрос». Ведь это не более чем очередная попытка защитить самих родителей от неудобных разговоров. Такова же и идея «просто дождаться вопросов». Их, как мы понимаем, может и не последовать. И совсем не потому, что эта тема неинтересна.

Заметим, что, когда ребенок спрашивает, например, о причинах дождя, мы не останавливаемся на фразе: «Происходит конденсация влаги в облаках при низких температурах». Мы стараемся максимально подробно, широко и понятно раскрыть тему, стремимся к диалогу, провоцируем вопросы и радуемся им, делимся ассоциациями, показываем картинки. Так же как не ждем мы вопросов и в тысяче других ситуаций, а напротив – смело и уверенно предлагаем темы для обсуждения. В случае же «клетка встречается с клеткой» мы даем совершенно закрытый и непонятный ответ, радуясь, если нет уточняющих вопросов. Неужели вы думаете, что наш внимательный, тонкий, умный ребенок не чувствует этого? Еще как чувствует! И ловит наше невербальное сообщение: говорить об этом не следует. А если и следует, то не с мамой – ей, похоже, не слишком-то удобно рассуждать на эту тему… И если вдруг в глубине души мы лелеем надежду, что, когда придет время, это табу не повлияет на его (ее) отношения, помыслы, действия, – это уж, извините, совсем утопия.

Что же творится с нами? Разве нам не интересно говорить об этом? Что заставляет нас превращаться из ярких, чутких людей в молчаливых истуканов, не способных вымолвить честного слова? Боюсь, что, как и всегда, всему виной – наши собственные привычки, модели, воспоминания. Мы пытаемся оправдать перманентный кошмар интимностью темы, а на деле снова путаемся в собственных страхах. Страхах, подаренных нашим прошлым, которое так пугающе похоже на организуемое нами настоящее детей. И будущее.

И мы совершаем очередное предательство, бросая близкого человека наедине с собой просто потому, что нам тяжело (мы не хотим, не умеем, нам страшно) говорить о том, что для него важно.

Пугая себя, мы смешиваем все неудобные темы в кучу: секс с менструацией, мастурбацию с родами, зачатие с порнографией. А в результате – сколько детей узнали о взаимоотношениях между мужчиной и женщиной в таких словах и выражениях, что и повторить-то их не представляется возможным? Скольким заботливые старшие друзья рассказали о том, что сексуальные отношения – это грязь, в которой вымазаны все взрослые и в которой непременно вымажутся и сами дети?

Память хранит страшное воспоминание моего позднего детства: мальчик лет девяти пытается противостоять грязным и гадким подросткам, которые, захлебываясь собственным гоготом, повторяют: «Твой папа … твою маму». А он, несчастный, почти плача, лепечет: «Это неправда, не …». Ужас охватывает меня до сих пор. И я признаюсь: я не вмешался. Лет тогда мне было что-то около 13. И я совсем не знал, как поступать. И просто стоял в стороне. Социальное во мне убеждало: ты должен гоготать вместе с ними, а сердце сжималось. И сжимается до сих пор. У вас что же – есть сомнения в том, кто виноват в этой мерзкой ситуации? Думаете, не те, кто не смог выполнить своей базисной родительской функции и объяснить человеку суть простых (и прекрасных) аспектов человеческих отношений? Не смог объяснить не одному только несчастному мальчику, а всем участникам этой жуткой истории. Увы, виноваты мы. И в пошлости, и в гадости, и в бессилии, и в страхе.

Итак, могут ли родители вообще говорить с детьми о сексе? Ответ однозначен: должны! Да, именно так: не могут, когда их спрашивают (ибо есть вероятность и не дождаться вопроса), а ДОЛЖНЫ! Как и что говорить? Да правду говорить. О том, что люди любят друг друга. О том, что часто им хочется прижаться друг к другу тесно-тесно – так тесно, что они практически проникают друг в друга. О том, почему такие отношения называются интимными. О том, что бывают такие отношения между любящими людьми и что это настоящее счастье – испытывать такую любовь. О том, что это часть волшебных любовных приключений, до которых еще предстоит дорасти (да-да, у человека не возникает желания попробовать все, о чем он узнает, прямо здесь и сейчас – он хорошо понимает, что до многого нужно дорасти). О том, что речь идет о настоящем удовольствии – таком, что словами объяснить трудно. О том, что вы завидуете им, потому что когда-то у них будет их первый раз, которого у вас уже не будет. О том, что у женщин есть вагина, а у мужчин – пенис и что эти органы играют важнейшую роль в нашей жизни вообще и в любви в частности. О том, что друг к другу нужно относиться бережно. О том, что дети появляются в результате настоящей любви… И еще много о чем…

Смущаетесь? Объясните – почему. Только говорите! Разговор о сексе не имеет ничего общего с развратом, напротив, в определенном смысле сам факт такой беседы уже является прививкой от распутства и пошлости. Ответьте себе честно на вопрос о том, что вас пугает, это станет чудесным первым шагом.

Вы, конечно, знаете фразу, приписываемую Ж.-Ж. Руссо: «Если вы не уверены, что в состоянии сохранить тайну о взаимоотношениях полов до его 16-летия, постарайтесь, чтобы он узнал о них до восьми». Кажется, неплохо сказано, правда?

Помните: завтра может быть поздно. Если человек не узнает о любви от вас, если не услышит от самых близких людей (что любовные отношения бывают разными, что есть и прекрасное продолжение их влюбленности в первом классе – продолжение, связанное с возрастом, с ответственностью, с чувствами), он узнает об этом от ваших врагов. И они-то уж точно позаботятся о том, чтобы в сознание ребенка вошли грязь, пошлость, стыд и ложь. Враги, поверьте, в данном случае не слишком сильное слово. И они расскажут, что не существует никакой любви, а есть только похоть, что все женщины шлюхи, что под одеждой все люди голые, что настоящий мужик должен держать бабу в узде…

А что будет дальше – вы и сами знаете…

ПРОДОЛЖАЕМ РАЗГОВОР