Юлия Фаусек - Детский сад Монтессори (сборник) Страница 23

Необходимо также, наконец, перестать испытывать трепет и отвращение перед словом «норма». Норма не есть понятие статистическое, – как справедливо отмечают Штратц, Штерн и др.; она не представляет «среднего» или «серого» человека; норма есть понятие телеологическое, цель, идеальное достижение, на которое установлены индивиды. Торжество нормы далеко не равнозначащее нивелировке человечества, но означает выявление всего разнообразия природных индивидуальных вариаций; ибо у каждой особи своя установка и свой «нормальный», т. е. «идеальный», предел.

Таким образом, добиваясь упорядочения детской личности, Монтессори права и как биолог, и как врач, и как педагог.

Практика детского сада Монтессори

Практика детского сада Монтессори

При организации детского сада Монтессори огромное значение имеет, прежде всего, обстановка того помещения, в котором устраивается детский сад. В этом отношении Монтессори обращает столько же, если не больше, внимания на психическую сторону детского организма, как и на физическую: «Гигиена психики стоит теперь у порога школы со своими новыми требованиями, которые, конечно, являются не менее важными, чем те, которые уже сделали свой первый победный шаг в силу гигиены физической». Прежде всего, комнаты должны быть достаточно велики, и не только комната для игр, но и комната для работы, так как в ней, прежде всего, должна быть обеспечена «свобода движения». В комнате должно быть достаточно свободного пространства, чтобы дети могли двигаться среди мебели, чтобы могли разложить коврики на полу для занятий и двигаться под музыку. Стены комнат не должны быть голыми, но также не должны быть и завешены чрезмерным количеством всяких ненужных украшений. Окрашенные в светлый приятный тон, с простым художественным орнаментом, с несколькими хорошо подобранными художественными картинками в красках и фотографиями, повешенными на уровне детских глаз, – вот и все. Монтессори вооружается против всей той бумажной мишуры (самодельщины), которая, якобы воспитывая эстетический вкус ребенка, наводняет многие наши детские сады, и особенно против вывешивания на стенах детских, далеко не совершенных, часто уродливых, работ. Глаз ребенка должен воспитываться на совершенных формах. Наши дети – наши продолжатели, и мы обязаны, по мнению Монтессори, дать им самое лучшее, что есть у нас, чтобы они стали лучше, совершеннее нас. Вся обстановка в общем должна действовать на детей успокаивающим образом, излишек и пестрота случайных предметов раздражают и суетят психику человека. Мебель должна быть удобной соответственно детскому росту и легкой не только для легкости передвижения детскими руками, но также и для воспитания бережного к ней отношения из-за ее ломкости. Для этого же даются детям фаянсовые тарелки и чашки, стеклянные стаканы и вазочки для цветов, бьющиеся безделушки. «Фактически эти предметы являются доносчиками движений грубых, нервных, невоспитанных», – говорит Монтессори. Ребенок, желая сохранить вещь, упражняется в осторожности. Мебель должна быть красивой, но не украшениями и пестротой, а простотой и изяществом линий и окраски. Этим же должна отличаться и посуда и все вещи детского обихода.

Ребенок, помещенный в такую покойную, чарующую его обстановку, скоро успокаивается и сам, и каждый маленький гражданин этого детского общества делается бдительным хозяином и хранителем их общего дома и хозяйства. Этому способствует строго обдуманная обстановка, дающая ребенку возможность «свободного движения», но не просто движения для движений, без цели, но для их координации. Моторные стремления каждого здорового ребенка находят свой выход в разумной работе, так называемых упражнениях в «практической жизни», которым Монтессори придает большое значение. Но для этого необходимо приготовить «приспособленную для этого среду и затем предоставить детей их инстинктам активности и подражания; окружающие предметы должны быть пропорциональными размерам и силам ребенка; легкая мебель, которую они могут переносить, низкие шкапчики, до которых могут достать их руки; легко отпирающиеся замки, скользящие ящики; вешалки и крючки на стенах на высоте детских рук; щетки, которые могут обхватить их руки; метелки с короткими ручками; тазики, такие маленькие, что они имеют силы их опорожнить; кусочки мыла, умещающиеся в углублении их рук; платья, легко снимающиеся и надевающиеся. В такой обстановке ребенок, привлекаемый самими вещами, а не приказаниями к активности, усовершенствует без утомления свои движения, приобретая грацию и ловкость.

Вторым условием детского сада Монтессори является дидактический материал. Этот материал распадается на несколько частей: 1 – материал для воспитания органов чувств, 2 – материал для обучения письму и чтению и 3 – для обучения счету.

Все отдельные предметы материала тесно связаны между собою одной общей идеей и, оторванные от общей массы и вкрапленные среди материала другой системы, они теряют свой смысл и не дают никакого или весьма малый результат в развитии ребенка. А потому в настоящем детском саду Монтессори должен быть весь материал полностью, и только он один, без примеси какого бы то ни было другого. В рабочей комнате детского сада находится только дидактический материал и никаких игрушек за исключением нескольких безделушек, служащих украшением комнаты. Монтессори отделяет предметы дидактического материала от игрушек, считая эти последние необходимыми для детей – для другой цели, для цели просто «игры», не придавая им значения в развитии детского интеллекта. Игрушки помещаются в отдельной комнате, и в рабочую комнату играющие дети их не вносят, уважая работу товарищей.

Материал должен быть строго точным и изящным. Необходимо, чтобы все размеры были рассчитаны, чтобы цилиндрики легко входили в ячейки, чтобы вкладки не проваливались, чтобы кнопки для держания были удобны для детских рук, чтобы дерево, из которого сделаны все предметы, не коробилось, чтобы все предметы были окрашены чистыми, приятными красками, требуемыми Монтессори. Нужно также, чтобы материал был расставлен на низких полочках так, чтобы дети, войдя в рабочую комнату, могли сразу его увидеть и взять по своему выбору.

От времени до времени, перед началом занятий, руководительница устраивает так называемые «уроки вежливости», которые дети любят и относятся к ним добросовестно: детей учат входить в комнату, тихо отворяя и затворяя двери, не хлопая ими; учат вежливо кланяться, спокойно садиться на место, вежливо подавать вещи. Иногда руководительница шепотом подзывает к себе спокойно сидящих детей по очереди и говорит им на ухо поручения, которые они должны выполнить; она говорит: «Сядь на стул у доски», «сядь на диван», «обойди вокруг комнаты», «выйди в другую комнату и тихо закрой дверь», «принеси мне карандаш», «принеси мне самый большой куб», «сядь на стул у стены направо», «стань рядом с Алешей слева», «подай Наде правую руку», «возьми Асю за левую руку» и проч. Для читающих детей эти «приказания», как их называют дети, можно писать на билетиках.

Весь материал Монтессори предназначается для воспитания чувств: моторного, осязательного, зрительного, слухового и даже обонятельного и вкусового, и все рабочее утро (от часу до полутора) дети заняты этим материалом. Дети берут с полочек и из шкапчиков предметы материала по выбору. Есть всегда несколько таких нетерпеливых, которые не дожидаются предложения руководительницы и, вскочивши с места, берут предметы и работают. Руководительница не вмешивается и только наблюдает за детьми. Одни сразу подходят к полке и решительно берут предметы; эти уже твердо знают, что им нужно; большею частью это – работа, которую они исполняли уже и вчера, и даже несколько дней подряд, делая попытки двигаться вперед только после многих повторных упражнений; другие после некоторого колебания берут сначала работу легкую, хорошо им знакомую и много раз повторяемую, как рамки с застежками, завязками и другие, бруски с цилиндриками и прочее, и после легкого отдыха, как бы раздумья, приступают к более сложным занятиям. Есть такие, которые после более или менее длительного колебания обращаются к руководительнице за советом: «Что мне делать?». Руководительница предлагает то или другое, и тут бывают разные случаи: одни сразу соглашаются взять предлагаемое и работают более или менее длительно, другие отрицают решительно все и после долгих исканий все же останавливаются на чем-нибудь, третьи отрицают предлагаемое и сразу тут же решают «лучше я возьму это». Например, руководительница на вопрос ребенка, что взять, говорит: «Возьми цветные мотушки», ребенок качает головой и решает с убеждением: «Нет, я возьму карточки и вкладки». Есть и такие, которые и сами ничего не берут, и руководительницу не спрашивают; они ходят от столика к столику, от ребенка к ребенку, присматриваясь к чужим работам, присутствуя на индивидуальных уроках с другими детьми или просто ничего не делают, смирно сидя где-нибудь в уголочке или бегая по комнате невинно или же бурно, приставая к товарищам и мешая их работе. Бывают случаи, когда руководительнице приходится вмешаться и прервать длительную праздность ребенка, но уже более старшего возраста (пяти, шести лет). В большинстве случаев это дети или очень избалованные домашними заботами, перевоспитанные, или же очень нервные, крайне неуравновешенные, нерешительные, и эта их нерешительность угнетающе действует на все их существо. Такому ребенку руководительница после некоторого выжидания дает авторитетно ту или иную работу, предлагая ему ее закончить. Прекрасным упорядочивающим средством в этих случаях является так называемая «штриховка» цветными карандашами рисунков, сделанных самими детьми по железным вкладкам. В нашей практике были такие дети, и от подобного задания со стороны руководительницы они переходили самостоятельно к подобной же работе, а потом переходили и ко всем предметам материала. Конечно, в этих случаях нужно быть очень осторожным и не торопиться с вмешательством.