Дима Зицер - Свобода от воспитания Страница 26

Допустим, мама готова разрешить пятилетнему ребенку выбрать между красными и зелеными штанами или даже между порванной и целой одеждой. Но до каких пределов простирается область его решений – можно ли доверить ему, например, выбор школы?

На мой взгляд, в школах, безусловно, лучше разбирается ребенок! Хотя бы потому, что он подходит по возрасту и ему там учиться. Понимаю, что звучит это несколько парадоксально, но вдумайтесь: мама в школе была последний раз много лет назад. Она может знать что-то только из рейтинга школ и разговоров с другими родителями. Иное дело, что в этом выборе ребенку необходима помощь. Но ребенок чутко уловит в атмосфере школы, как ему там будет учиться.

А как тогда маме подвести ребенка к этому выбору? Ходить вместе с ним по школам?

Прежде всего быть честной. Вы обеспокоены выбором школы – расскажите об этом ребенку. У вас сомнения – поделитесь с ним. Удивительно, но он сможет вас понять, поможет принять правильное решение. Конечно, нужно посетить школы вместе.

А если ребенок выбрал самую плохую, с точки зрения мамы, школу?

Вряд ли это произойдет. Но если произошло – надо разговаривать. Другого варианта нет. Представьте, скажем, что вы хотите поехать с мужем в отпуск во Францию. А супруг говорит: «Я хочу, чтобы мы с тобой провели эти две недели на некоем заводе, потому что меня интересуют детали и процесс их изготовления». Как вы поступите? Будете разговаривать и договариваться, не так ли? Здесь так же – разницы я не вижу.

Как помочь ребенку выбрать кружки и секции? Ведь родители не способны описать, скажем, все возможные виды спорта. Но если взрослый человек может поискать информацию о том, что ему интересно, в Интернете, то маленький ребенок получает информацию от родителей, а не ищет ее сам.

Я абсолютно точно знаю, что дети постоянно подсказывают взрослым, чего они хотят. И чем ребенок свободнее, тем более открыты для него рамки и тем проще увидеть, что его интересует. Если родители решают за ребенка, что он должен делать в данный момент, лишая его права выбора, то ему будет сложно проявить индивидуальность. Если у него есть возможность заняться, например, пятью делами (слишком большое количество, к слову, тоже нежелательно), он обязательно подскажет. Конечно, когда мы чем-то интересуемся, общаясь с ребенком, мы так или иначе вовлекаем его в те занятия, которые интересны нам. Установка на свободный выбор не означает, что нам следует лишать себя права предлагать что-то или приглашать другого человека заняться чем-либо.

Если конкретизировать, то давайте начнем с самых простых вещей. Мы приблизительно понимаем, как определить музыкальность: если человек поет или как-то еще экспериментирует со звуком – это намек на то, что ему, скорее всего, будет интересно заниматься музыкой часто и серьезно. Если человек использует каждый клочок бумаги, чтобы рисовать, – также понятно. С более сложными вещами практически то же самое. Например, я много раз наблюдал, как дети, в том числе и мои собственные, начинают танцевать. Танец – язык тела, которое само по себе интересно, и с помощью танцевальных движений можно что-то выразить. Поэтому очевидно: когда человек начинает танцевать, было бы здорово заняться этим с ним. Сейчас есть множество самых разных программ, где дети могут попробовать себя и в звуке, и в телесных практиках, и в рисовании. Задача родителей предельно проста – самим пробовать себя в различных областях. Если они считают это естественным, то, соответственно, смогут передать это и другому человеку.

А если не считают?

Если родителю скучно и больше всего на свете он хочет лежать с бутылкой пива на диване и смотреть КВН, это очень сложная ситуация. Потому что если такой родитель все-таки оторвется от своих «неотложных» дел, чтобы отвести ребенка на занятия в кружок, он всеми силами будет ему мстить за это. Да, есть много книг, в которых чуть ли не по пунктам написано, чтó родители должны сделать, чтобы ребенок оказался в том кружке, который вы считаете наиболее подходящим для него. Не то чтобы эти книги вредны, но отношения должны строиться на любви и взаимном интересе, а не на механическом наборе определенных действий. Такой подход изначально способствует созданию ситуации потенциального взрыва, и мне он кажется очень опасным.

Есть родители, которых в детстве убедили, что они ничего не могут. Однако если они обнаруживают достаточную способность к рефлексии, чтобы понимать свою ограниченность, они будут стараться снова заинтересоваться миром.

Вы могли бы посоветовать какие-то конкретные способы?

У израильского поэта Эхуда Манора есть песня «Мое второе детство» о человеке, который заново открывает для себя мир, как бы взрослея вместе со своей дочерью… Если родители понимают, что хотят наконец начать жить по-настоящему, то ребенок дает им этот шанс. Наблюдая за детьми, человек может обнаружить, что тело, голос, зрение, слух, речь способны выполнять непривычные функции, позволяющие выразить себя и понять что-то новое, – это и есть второе детство.

Чтобы это получилось, нужно все время находить в себе подобные желания и мотивы. Я знаю немало случаев, когда родитель начинал заниматься чем-то, проходя через интерес своего ребенка, и его это так захватывало, что человек удивлялся, почему же он не увлекался этим раньше. Есть и другой прекрасный вариант: когда зараженные детской непосредственностью и любопытством родители вдруг открывают что-то свое.

Если ты видишь интерес ребенка, но не можешь сделать так, чтобы он посещал соответствующую секцию, скажем, нет материальных возможностей, какие могут быть способы поддержать и развить его увлечение?

В России, к сожалению, не так уж много бесплатных или условно платных секций, но кое-что, безусловно, существует. И лучше, мне кажется, начинать именно с них, чтобы не пришлось оплачивать целый год, когда вдруг окажется, что ребенку это неинтересно. Часто родители, не имеющие денег на дорогие секции, не хотят, чтобы ребенок ходил в простой дом культуры, потому что там якобы ниже уровень преподавания. По-моему, этими установками они лишь оправдывают свою лень.

Если близкого к дому и недорогого кружка нет, то организовать его самому не так уж и сложно – было бы желание. Можно поискать единомышленников среди знакомых, дать объявление в газете или Интернете. А можно объединиться с другими родителями и возить детей в удаленную территориально секцию по очереди. У меня немало таких примеров, в том числе из собственной жизни.

Профориентация: cui prodest?

Манипуляции нашими интересами продолжают преследовать нас и наших детей всю жизнь (конечно, если не сбросить с себя оковы своего и чужого манипулирования). Навязываемая иллюзия, представляющая жизнь чем-то, что вот-вот начнется (но что почему-то никак не начинается), приводит не только к серьезным конфликтам, но и к настоящим разочарованиям и даже несчастьям. Вот ведь как получается: детский сад – подготовка к школе, школа – подготовка к университету, университет – подготовка к работе… Ну и там совсем скоро – подготовка к смерти.

В такой парадигме мы не живем – мы только и делаем, что готовимся. Вернее, нас готовят. А нам остается лишь принимать это с горячей благодарностью. И передавать нашим детям понятную модель. Особенно ярко этот принцип («подготовка вместо жизни») проявляется в диктуемом человеку выборе профессии. Вот об этом давайте и поговорим.

Все начинается с невинного на первый взгляд, а по сути наипошлейшего вопроса, обращенного к человеку лет пяти-шести: «Кем же ты хочешь быть, когда вырастешь?» Сама его постановка, если вдуматься, подразумевает полную никчемность объекта: «Сейчас-то ты, понятно, никто и ничто, а вот когда вырастешь – другое дело!.. Это ведь так важно, кем ты будешь, намного важнее, чем то, кем ты являешься сейчас!»{ Кстати, никогда не понимал, как можно на этот вопрос ответить, если хочешь быть одновременно продавцом мороженого, космонавтом, профессором в университете, певцом, учителем, артистом, археологом и т. д. А ведь в большинстве случаев именно так и бывает: человек владеет целым миром, верит до поры до времени, что все будет так, как захочет он. Все это так, пока нас не вгоняют в прокрустово ложе единственного ответа.}

Именно этим антиличностным подходом и определяется вся сфера так называемой профориентации. Между тем, на мой взгляд, человек способен определиться со своим настоящим и будущим, только если для него имеет значение как раз то, кто и каков он сейчас, чем интересуется, о чем мечтает…

Хорошо ли, если человек в 14 лет знает, кем хочет быть? В голове всплывает однозначное «да» – еще бы! Ведь, кажется, именно это понимание делает его самостоятельным, умным, ответственным, наконец, ценным в глазах взрослого мира.