Валентин Бадрак - Как воспитать незаурядную личность Страница 4

Состояние психики ребенка, сформированное родителями, первыми учителями, воспитателями или нянями, предопределяет его отношение к последующим событиям и фактически воздействует на последующие психические состояния. В качестве иллюстрации можно привести пример отношения к матери и отцу известного философствующего писателя Жана Поля Сартра. «Я пришел в себя на коленях у незнакомки» – это ироничное воспоминание посвящено матери. «Хороших отцов не бывает – таков закон; мужчины тут ни при чем – прогнили узы отцовства. […] По счастью, я лишился его во младенчестве», – а это язвительное замечание адресовано рано умершему отцу.

И совсем иная оценка деда. Хотелось бы обратить внимание на то, что она напрямую связана с патриархально-главенствующей и одновременно великодушной, простовато-сердечной позицией деда. Его влияние выросло из авторитета, едва осознаваемой мальчиком социальной значимости и из душевного отношения к подрастающему любознательному внуку. «…Я продолжал ломать себе голову: «О чем рассказывают книги? Кто их пишет? Зачем?» Я поведал о своих терзаниях деду, тот, поразмыслив, решил, что пришла пора меня просветить, и взялся за дело так, что навсегда наложил на меня клеймо». Эта цитата в корне отличается по тональности от предыдущих. Именно дед воспитал Сартра (кстати, так никогда и не ставшего отцом). Почему именно дед оказался обладателем столь непререкаемого, почти мистического авторитета?! Потому что из всего окружения он один соответствовал уровню учителя, заинтересованного в своем внуке, решившегося не упустить шанс повлиять на его судьбу. Он искренне заинтересовался мыслями, желаниями и проблемами мальчика. Но в жизненном уравнении ситуация Сартра слишком проста (хотя и несет печать поучительности). Мать слаба и являет собой блеклое существо, быстро отцветший цветок. Отец умер слишком давно, чтобы сын мог помнить хоть что-то о нем. Бабушка с радостной покорностью принимает традиционную роль помощницы мужчины, при воспитании внука исполняет, как и мать, скорее презентационные функции. А вот образ деда был незыблем и великолепен: «Дед вошел в роль бога любви, наделенного бородой Бога-Отца и сердцем Бога-Сына». Естественно, притягательность достигается отношением: «Дед меня обожал – это видели все. […] Он обожал во мне собственное великодушие». В своей автобиографии под названием «Слова» Жан Поль Сартр описывает, чем именно дед навсегда завоевал его: предоставил неоспоримые доказательства собственной значимости в этом мире. «Вот эти книги, малыш, написал твой дедушка». «Как тут было не возгордиться! Я внук умельца, искусного в изготовлении священных предметов. […] Я видел деда за работой: «Deutsches Lesebuch» переиздавался каждый год». Позже именно этот книжный маг повлиял на получение будущим нобелевским лауреатом адекватного образования: в престижном лицее Ла-Рошели и Высшей нормальной школе в Париже. Правда, философское направление сформировавшийся Сартр уже выбрал сам. Но своим первым импульсам «писать и создавать» Сартр, вне всякого сомнения, более всех остальных людей обязан деду.

Родители и учителя могут играть переменную роль в изменении состояний психики ребенка. Но их незримое присутствие где-то за кадром порой решает очень много. Поучительный пример можно отыскать в судьбе другого мастера слова – Редьярда Киплинга. Его родители едва не совершили роковой просчет в воспитании сына. Но их положение, авторитет, в конце концов, подключение к исправлению сценария сына – уже само по себе много значит в процессе становления личности. Будущий автор уникальной «Книги джунглей» родился в необычной семье, которую можно отнести к интеллектуальной элите. Отец, положивший жизнь на изучение индийской культуры, был ректором и профессором школы искусств в Бомбее, и, кроме того, известным скульптором. Мать отменно владела литературными приемами и даже писала рассказы и стихи. В такой семье ребенку изначально можно было рассчитывать на многое, несмотря на то, что чересчур занятый и зацикленный на своих интересах отец всерьез обратил внимание на сына лишь после того, как тот прислал ему из Англии тетрадь рассказов и стихов. О родительском опыте Киплингов и поведении сына практически на грани дозволенного будет рассказано ниже. Сейчас же стоит отметить, что значимость и авторитет родителей могут продолжительное время держать в тонусе психику ребенка, сообщая ей стойкость и терпение.

Конечно, чаще всего в жизни примеры соответствия – несоответствия образов родителей и учителей более сложны и многогранны. Они редко бывают прямолинейны и однозначны, а что именно возьмет себе на вооружение подрастающая неискушенная душа – зависит от гигантского числа факторов. Как, скажем, у Александра Македонского, впитавшего весь спектр негативных качеств своего отца, но яростно идущего по жизни благодаря материнской любви и отцовскому ободрению. Или, как у Нерона, наследовавшего хитрость и коварство матери, взявшего от великого учителя лишь формальные осколки знаний о мире да сомнительную жажду править из тени миром. То есть во взрывоопасной смеси приобретенных качеств доминировали яд, кислота и нитроглицерин, хотя у названных воспитателей можно было перенять много полезного и даже великого. Прекрасной наглядностью обладает и пример Михаила Лермонтова, который при самоотверженном воспитании бабушкой Елизаветой Алексеевной, любившей его больше жизни, перенял скверный характер отца, нервозность и болезненную впечатлительность рано умершей матери, что в конечном итоге и определило его жизненный путь.

Когда родитель или учитель посвящает себя воспитанию ребенка, он должен, несмотря ни на что, стараться исполнить свой долг, который означает прежде всего «Быть!» и затем уже – «Учить!» В этом проявляется принцип соответствия учителя. Главной же системообразующей идеей становится принцип: быть большим, но не заслонять солнце. История учит: не столь важно, чтобы дети восхищались и благоговели перед родителем или учителем; важно тесное взаимодействие на фоне признания духовного, социального и психологического лидерства наставника. Иногда такое лидерство формальное и определяется положением воспитателя в обществе, как в семье Киплинга, или в семьях ряда писателей и поэтов ХХ века – Александра Блока и Марины Цветаевой (отцы из профессорского сословия, высокообразованные матери), Владимира Набокова и Бориса Пастернака (отцы – известные общественные или творческие деятели). И везде – семейные драмы, словно обязательные спутники. Но нередко формальное лидерство (в виде общественного признания) переплетается с реальным – как в случае выдающейся украинской поэтессы Леси Украинки (Ларисы Косач). Елена Пчилка, ее творчески успешная и утонченная мать, соединила в своем образе и литературный талант, и авторитет педагога. А еще Леся испытывала всеобъемлющее влияние дяди – известного ученого Михаила Драгоманова.

Заглянем для уточнения воздействия родительского авторитета в детство Бориса Пастернака. Рожденный в семье известного художника и виртуозной пианистки, он был с ранних лет окутан обаянием музыки, живописи, литературы. Это был их мир обитания, и мир этот если и не производил на свет таланты, то выявлял незаурядные способности у всякого, кто продолжительное время в нем находился.

Как ребенок, выживающий в стае обезьян, становится проворным маугли и начинает легко и свободно перемещаться по деревьям, так и тот, кто взрослеет среди музыки и предметов искусства, в непрестанных беседах известных художников, литераторов и ученых о вещах неземных, незаметно приобретает черты эстета, обладающего тонким пониманием творчества и изысканным вкусом. И еще: если только воспитанию его уделяется внимание, в нем возникает жажда соответствия своим родителям. Известно, что художник Леонид Пастернак был вхож в семью Льва Толстого, получив высокие оценки писателя и его одобрение по поводу иллюстраций одной из книг. А музыка стала плоскостью первых проб юного Пастернака – не без авторитетного влияния со стороны композитора Скрябина. Юноша даже намеревался стать композитором, и только из-за отсутствия абсолютного слуха оставил попытки реализовать себя на музыкальном поприще. Надо отдать должное родителям: добившись творческих достижений, они сформировали необходимую мотивацию и для самовыражения сына. Мать долгое время выступала с концертами как пианистка, отец утверждал свое имя с каждым новым полотном – такие события не проходят мимо сознания бесследно (если ребенок вовлечен в этот мир). Важный элемент воспитания – свобода выбора. Сначала юный Пастернак пробовал себя в музыке, он окончил московскую гимназию с отличными оценками по всем предметам (кстати, величайшая редкость для выдающихся творцов, свидетельствовавшая о страхе разочаровать родителей). Затем, после университета, пытался постичь тайны философии в Германии, у знаменитого Когена, конечно, не без благословения и финансового обеспечения родителей. Повзрослевшего Бориса Пастернака родители подвели к одной-единственной, пожалуй, центральной мысли: он должен стать кем-то. Это была одна из образующих идей в семье, причем, не обязательно живо обсуждаемой. Она вытекала из принципа жизни, это было так же ясно, как дышать или принимать пищу. Не стать цельной, весомой личностью означало нарушить принцип соответствия, не поддержать родительскую традицию. Это пример развития сильных семей, порождающих традиции рода.