Сария Маммадова - Развитие и воспитание ребёнка в семье и обществе Страница 4

Отец проявлял жесткость и требовательность в вопросах соблюдения дисциплины и обязанностей, был нетерпим даже к слегка подвыпившим людям, проявлял заботу о работниках, не был равнодушен к их быту и условиям жизни. Это не просто слова, а это – была реальность, действительность. Он слишком серьезно относился ко всему и к работе в частности, посвящал ей большую часть своего времени. Это было у него в крови и укрепилось за военные годы.

Из его воспоминаний остался в памяти один факт. Когда родился мой брат в апреле 1943 г., отец как-то в половине пятого утра решил зайти домой проведать домашних. Подходя к двери и, услыхав настойчивые телефонные звонки, быстро провернул ключ в замке и, подняв телефонную трубку, услышал сердитый голос начальства из Баку, который бросил ему незаслуженное обвинение: «Если Вы в это время дома, нам не о чем разговаривать». Вот такие были Личности и такое отношение к работе и обязанностям. Это только один эпизод, рассказанный как-то отцом.

Долгие пять лет войны он приближал День Победы, стоял на своём ответственном посту. А я, сколько помню себя, то мы Его почти не видели дома, с работы он возвращался поздно, несмотря на генеральские погоны на кителе, потому что не просиживал кресла кабинетов. Он не понимал, как можно управлять таким ответственным производством – как железнодорожный транспорт, сидя в кабинете. Но самое сильное впечатление в моей детской памяти оставил, «папин» личный вагон. Это был целый волшебный мир на колесах. Память сохранила кабинет, отделанный полированным деревом, большой письменный стол, а также кухня и столовая, а ещё сильно накрахмаленные белые чехлы.

Ещё помню, как мы с мамой и с братом летом на школьных каникулах приехали к папе в Москву. Он тогда заканчивал Академию железнодорожного транспорта. Запомнились: большие клумбы цветов во дворе Академии, много подносов с холодным вкусным молоком, которые стояли в столовой Академии. В тот год я должна была пойти в первый класс. Папа очень ценил и понимал красоту во всём её Величии и приобщал нас к ней. Вкус, любовь к природе формировались у меня в поездках. Я очень любила часами сидеть у окна вагона и с интересом рассматривала проезжающие пейзажи: леса, реки, мосты, поля, засеянные или вспаханные, где по краям желтели цветы подсолнухов или росла королева полей – кукуруза. Проезжали станицы, деревни и большие города. На остановках женщины подносили к подходившему поезду ведра с фруктами, овощами, варенных домашних кур, ряженку в крынках, но больше всего завораживали палочки, на которых как по винтовой лестнице были привязаны рядами сверху вниз крупные черешни, вишни. Яркое и наиболее сильное впечатление из детства было пребывание в Ленинграде.

Особое впечатление произвёл памятник основателю города Петру I. Величественная посадка головы, увенчанная лавровым венком, вздыбленный конь, где даже прожилки, мышцы и вены на ногах были напряжены. Впечатление было настолько сильным на долгие годы, что я уже тогда решила для себя, что обязательно привезу детей в этот красивый город с его замечательными пригородами, парками, дворцами, соборами, фонтанами. Помню долгое простаивание в очередях, чтобы попасть во Дворец в Петергофе. Экскурсии по фонтанам Петергофа, а также Эрмитаж.

А ещё помню Всесоюзную Выставку Народного Хозяйства. Впечатляло не только территория выставки, вход со скульптурой В. И. Мухиной, особенно фонтан «Дружба народов» с позолоченными фигурами всех представительниц Союзных Республик в национальных одеждах, пруды и, конечно, павильоны каждой Республики. Каждый из них был своего рода произведением архитектурного искусства. А ещё на территории выставки запечатлелись в памяти газоны с постриженной травой, цвели кусты роз, а также карликовые деревья с яблоками.

Папа был очень грамотным и развитым человеком. Постоянно пользовался услугами магазина «Подписные издания», чтобы не пропустить подписку на «Всемирную литературу» или полное собрание сочинений Дж. Голсуорси; Всемирную историю; собраний сочинений Майн Рида, Стендаля, Э. Золя, А. С. Пушкина, И. Тургенева, А. Чехова. И очень интересной для подрастающего поколения была серия «Библиотека приключений».

Книга А. Каверина «Два капитана» произвела на меня неизгладимое впечатление. В ней было много познавательного с точки зрения формирования детей, и она имела исключительно воспитательный характер. В ней были многие ответы на вопросы о долге, чести, совести, о мужестве и героизме полярных первопроходцев, о полярных лётчиках, предательство близкого человека и любовь.

Бог дал мне возможность побывать с детьми в Ленинграде. Когда я в волнении, что не найду памятник Петру I, дошла с двумя маленькими детьми до знаменательного памятника, то увидела разочарованные лица детей. В действительности это были перестроечные годы, город был в запущенном состоянии, а памятник, который когда-то действительно потрясал своим величественным видом, был в плачевном состоянии. «Мама», – заметили дети, – «это же зеленый памятник». Бронзовая поверхность его, давно не знавшая реставрации и должного ухода, превратилась в зеленую окалину, и памятник производил удручающее зрелище. Но хорошо, что им не понравился только памятник. По Эрмитажу они ходили с большим вниманием, из Рыцарского зала не хотели уходить.

Но самым большим для меня подарком было то, когда мы из пансионата в Зеленом бору, где отдыхали по профсоюзным путевкам, доехали, наконец, до Екатерининского дворца в Пушкино. Шли через парк, побывали в гранитной галерее с гигантской статуей Геракла, перед входом любовались мраморным мостом, где покормили уточек (бутерброды и термос всегда были с нами). А там, на дворцовых кассах, висело объявление, что все билеты на экскурсии проданы, пришлось обходить дворец, пока не наткнулись на какую-то открытую дверь. Там я смогла уговорить администрацию. И когда, надев тапочки, мы вошли в Большой дворцовый зал, где, как поёт Ф. Киркоров: «бронза, паркет, зеркала», я бы добавила рояль, дети, замерев в восхищении, сказали, что здесь красивее, чем в Эрмитаже. Я поняла, что цель достигнута. Я была просто Счастлива и мне – ничего больше не нужно было. Они оценили, познали и поняли прекрасное и красивое.

После небольшого отступления вернемся к основной теме повествования.

5. Режим устанавливается не взрослыми, а самим Новорождённым!

«Ради дорогих и близких сердцу детей, можно пожертвовать своим временем, сном и спокойствием»

Я была несказанно рада, когда поняла, что жду первенца. Это чувство нельзя отразить в нескольких строчках и описать словами. Одним словом, я ходила несказанно Счастливая и похорошевшая от мысли, что у меня будет, уже тогда бесконечно любимый ребёнок. Сейчас понятия о Счастье подчас связано исключительно с материальными ценностями и поступлениями, но для меня – в тот период, оно было только связано с вынашиванием и рождением чуда природы – ребёнка. Счастье, когда вынашиваешь дитя, когда он первый раз шевельнулся, и ты замираешь в благоговейном экстазе первого и ни с чем несравнимого ощущения в жизни и, трудно передаваемым подходящими для такого момента в жизни женщины словами, мгновения. Это явление по значимости для настоящей матери – не повториться никогда, ни в чём другом.

Беременность проходила трудно, роды – ещё тяжелее. Тогда мы не выбирали самые престижные палаты, не договаривались о дорогих операциях, непременно «кесарево сечение», чтобы ничего не чувствовать, не утруждать себя, даже в таком Богоугодном деле – как рождение в муках младенца – и в помине не было. В палате, в которую меня принесли полумертвую на носилках, стояло восемь кроватей, а когда – переносили на кровать, я от сильной боли застонала, а кто-то спросил: «Ещё раз придёшь сюда», я утвердительно простонала: «Да!» Потому что потом родился светленький мальчик с ангельским выражением лица и такой любящий. По семейным обстоятельствам пришлось раньше срока выйти на работу, а когда, после работы, я летела домой с торопливой беспокойной радостью, в ожидании чего-то нового от маленьких бесконечно любимых до сих пор членов моей семьи, чтобы увидеть и обнять дорогих мне существ. Старшего я определила в садик. Каждое утро отвозила его на автобусе, а потом сама на метро добиралась до Академии Наук. А младший – неизменно появлялся на застеклённом балконе нянечки, так как интуитивно чувствовал, что сейчас появлюсь я – улыбающаяся и любящая! Его личико просто светилось, когда он замечал меня. Я протягивала ему руки и была такая Счастливая. У меня всегда была особенно развита потребность заботиться о тех, которые в этом нуждаются. Я никогда ни к чему в жизни не подходила формально.

И всё-таки, когда после длительных и тяжелых родов, такой ослабленной тебе в первый раз показывают твоего ребёнка – этот миг кажется непостижимым, но удивительно реальным. Это уже твой, выношенный тобою целых девять месяцев, и связка с ним так сильна, что ты ещё продолжаешь чувствовать единое целое с этой крошкой, который с этого момента становиться главным смыслом твоей жизни. Ты понимаешь, что с этой минуты ты несёшь ответственность за его жизнь, за его развитие, воспитание. И обязана бережно и чутко оберегать его, заботиться о родном и беспомощном человечке, но таком любящем существе, явившемся на Свет Божий! И это существо – неотделимо от тебя!