Гелен: шпион века - Кукридж Эдвард Страница 3

Гелен с безоглядной преданностью служил Гитлеру до самого конца, хотя скорее всего уже давно понимал, что война проиграна и что в этом поражении частично повинен сам фюрер, который не внимал разумным советам своих генералов и, самое главное, донесениям руководителя раз вед операций против Советского Союза. Вот как пишет об этом один немецкий историк: «Хотя в Ставке Гитлера регулярно зачитывались донесения разведки, Гитлер был склонен доверять своим собственным фантазиям и домыслам, нежели разведданным, полученным с передовых позиций. Свита фюрера со все возрастающим спокойствием относилась к тому, что творилось вокруг нее, и даже военные советники оказались под магическим воздействием его пророчеств».

Из донесений Гелена, которые далее часто приводятся на страницах этой книги, хорошо видно, что он отлично понимал гибельность проводимой Гитлером политики. Но поскольку последний олицетворял собой Власть и Государство, Гелен был готов служить ему, даже невзирая на то, что ему подчас приходилось выполнять такие бессмысленные задания, как создание обреченных на неминуемую гибель батальонов «Вервольф», состоящих по большей части из школьников, инвалидов и пожилых мужчин и призванных оказывать последнее отчаянное сопротивление наступающей Красной Армии.

Через несколько недель после провала операции «Вервольф» Гелен сдался американцам, предложив им свои услуги в обмен на помощь в не дававшей ему покоя борьбе с так называемой «красной угрозой» — то есть остался до мозга костей верен своему первоначальному шпионскому «субъекту». Щедрое финансирование со стороны ЦРУ позволило ему вести борьбу с коммунизмом намного успешнее, чем при Гитлере. Более того, Гелен сделал все для того, чтобы ему никто в этом не мешал. Во время войны ему постоянно приходилось действовать с оглядкой — слишком часто он оказывался свидетелем того, как гнев фюрера становился причиной гибели многих его коллег. Разумеется, это отнюдь не означает, будто его деятельность во время войны была недостаточно эффективной —.скорее наоборот. Например, его агентам удалось внедриться в Совет обороны Сталина, а также в близкое окружение маршалов Жукова и Конева. Не раз информация, полученная непосредственно из тыла противника, могла бы стать основой для выработки успешной стратегии — не будь у Гитлера собственных планов, как правило обреченных на провал. Это становилось понятно при ознакомлении с геленов-скими комментариями к донесениям таких генералов, как Гальдер или Гудериан. Гелен не раз предугадывал стратегию советских войск, например, в том, что касалось Сталинграда, ставшего поворотным пунктов войны. Тем не менее Гитлер редко прислушивался к его мнению.

Как глава собственной «Организации», действовавшей под эгидой ЦРУ, Гелен оказался в куда более выгодном для себя положении. Поначалу американская армейская разведка G-2, а затем ЦРУ и тот же Даллес, с большим вниманием относились к полученной от него информации. Правда, при всей благодарности за деятельность Гелена, их ужасно раздражали его жалобы на недостаточную секретность. Более того, эта навязчивая идея секретности не раз приводила к серьезным разногласиям между ним и американцами. Гелен придерживался мнения — кстати, вполне обоснованного, — будто американцы в первые годы их сотрудничества слишком беззаботно обращались с секретными материалами. Из штаб-квартиры ЦРУ неоднократно случались катастрофические утечки информации, а в ряде случаев на ведущие посты в американской армии удалось проникнуть советским и восточногерманским агентам, которые получали доступ к самым сверхсекретным документам, в том числе донесениям самого Гелена. Последнего это возмущало до глубины души — среди его коллег в Пуллахе ходила презрительная шутка Гелена об американцах: «В американской разведке «секретное» — значит «известно всем», «сверхсекретное» — «только для сведения противника». По мере того как ЦРУ набиралось опыта, а военная разведка Германии начинала лучше разбираться в советских методах шпионажа, положение с секретностью значительно улучшилось, и у Гелена почти не осталось поводов для подобных язвительных комментариев.

Во вверенном ему ведомстве Гелен сумел создать и поддерживать на протяжении многих лет воистину поразительную секретность. Штаб-квартира в Пуллахе, под Мюнхеном, работала под вывеской представительства промышленной компании, а различные отделения, такие как шпионские школы и центры подготовки кадров, действовали как филиалы и мастерские фирмы. Всю свою жизнь Гелен намеренно создавал вокруг себя завесу секретности, скрывающую от посторонних глаз как его профессиональную деятельность, так и личную жизнь.

Газетчикам так и не удалось проникнуть за стены его ведомства, ни одного раза в жизни Гелен не дал интервью. Когда где-то в 1950 году в американской и немецкой прессе начали появляться истории о «секретной шпионской» организации Германии под крылышком у американцев, разузнать что-либо значительное о ее главе так никому и не удалось. Даже самые упорные из репортеров не смогли выведать, где он живет, имеет ли семью, детей. Те немногие фотографии, которые все-таки увидели свет, изображают его молодым офицером с майорскими (военных лет) нашивками. В немецкой прессе его называли не иначе, как «Человек в тени» («Ди вельт»), «Человек тысячи тайн» («Ди цайт»), «Теневой генерал» («Вестдойче цайтунг»), а одна штутгартская газета охарактеризовала его так: «Никому не известный глава шпионского ведомства». Даже такое сведущее издание, как журнал «Тайм» было вынуждено признать, что «Гелен неизменно находится в тени». Цюрихская «Вельтвохе» назвала его «Человеком без лица». За двадцать один год своей-работы в Пуллахе Гелен лишь раз побывал за границей: по приглашению Даллеса после долгих уговоров он согласился-таки нанести краткий визит в США с целью инспекции «шпионской школы» ЦРУ в Монтерей, штат Калифорния. Возможно; он стал единственной особо важной персоной, на чей след так и: не сумели выйти американские Газетчики.

Для человека; едва ли не помешанного на идее тотальной секретности, в 1961 году поистине ударом ниже пояса, от которого он так и не смог оправиться, явилось известие о том, что в его штаб-квартире в Пуллахе, в этой Святая святых, действовал предатель. Человек, которому он всецело доверял, которого поставил во главе отдела контрразведки, был разоблачен как советский агент. Гелену тогда было под шестьдесят, и сорок лет службы сказывались на его здоровье. Тем не менее он отказался уходить в отставку и проработал еще семь лет.

Со временем оппозиция в бундестаге стала более критично отзываться о деятельности Гелена, а после того, как несколько его агентов перебежали на Восток и начали поставлять информацию разведслужбам Советского Союза и ГДР, наконец-то стали известны и некоторые подробности о нем самом и вверенной ему «Организации».

Многое из того, что напечатано о Гелене на Востоке, не отличается точностью и правдивостью. В 1968 году, узнав о его возможной отставке, автор этой книги обратился к генералу с просьбой об интервью и побывал в Пуллахе и у него дома в Берге на берегу озера Штарнберг. Надо признаться, он мало что узнал. Гелен отказался поведать даже малейшие секреты, намекнув, что если он и позволит хоть что-нибудь опубликовать, то не ранее, чем через двадцать пять лет после его смерти.

Однако в 1971 году он изменил своей позиции — немецкие и американские издатели предложили ему за публикацию мемуаров солидный куш в миллион долларов. У издателей разыгрался аппетит, и было объявлено, что книга будет содержать самые неожиданные разоблачения: Гелену якобы стало известно, будто второе лицо в рейхе после Гитлера, Мартин Борман, на протяжении долгих лет являлся советским агентом и передавал в Москву самые секретные планы фюрера; будто в 1945 году его спасли русские и остаток своих дней он провел в Советском Союзе, где и скончался несколько лет назад.

Автор читал мемуары Гелена в оригинальной немецкой версии незадолго до их выхода в свет. Его книга примечательна лишь в двух отношениях: полным отсутствием подробностей и документальных подтверждений и рассуждениями о том, как он трудоустраивал бывших эсэсовцев. В ней вы не найдете ни описания бывших подрывных операций, которыми он занимался, ни имен его коллег и агентов.