Владимир Шилкин - Ветер истории

Ветер истории

Уже три минуты я стоял и тупо оглядывался, пытаясь понять, что произошло. Произошло же странное: зашел в туалет, а оказался в лесу. Ни тебе вспышек, ни НЛО, ни прочих спецэффектов. Просто шагнул через порог и уже лес. Не знаю, сколько бы я еще глазел на деревья, если бы тело не напомнило о своих потребностях. Все еще прибывая в глубокой задумчивости оросил ближайшую березку и поежился от холода. Собственно холод и заставил меня перейти от вопроса "что это было?" к вопросу "что теперь делать?". Уж очень неуютно я себя чувствовал среди леса в майке, трениках и шлепанцах на босую ногу. Да что там скромничать, у меня просто ноги подгибались от страха. Оглянувшись, убедился, что ни одно из направлений не имеет явно выраженных преимуществ. В итоге я решил идти на юг – там теплее. До темноты так никуда и не пришел, заночевал в лесу. Продрог жутко и совершенно не спал. Так, забывался на время и снова просыпался от дрожи. С рассветом встал и попытался согреться, прыгая и махая руками. Вышло так себе. Ладно, ходьбой согреюсь. Примерно через час я вышел к дороге, если это, конечно, считать дорогой. Просто накатанный путь в лесу. Даже грунтовкой это назвать было трудно. Впрочем, это уже давало надежду на встречу с людьми, и я продолжил путь по ней, ежась от холода и растирая плечи.

Людей я увидел внезапно. Они стояли за поворотом с ружьями в руках и внимательно смотрели куда-то в лес. Наверное, от усталости и холода я несколько отупел, иначе, чем еще объяснить, что я проигнорировал мундиры, приняв их за охотников и не задумываясь, радостно заорал и замахал им руками.

— Мужики!

"Мужики" резко развернулись и вскинули оружие. Грохнул выстрел и над моим ухом свистнуло. Вот тут-то я и пришел в себя! Мгновенно понял, что ружья – на самом деле винтовки и одеты "охотники" в униформу и настроены враждебно. Сотни виденных голливудских и отечественных боевиков дали о себе знать. Тело без всякого участия разума попыталось уйти с линии огня красивым перекатом, но врезавшись в куст, передумало и просто рвануло в лес. Вы когда-нибудь пробовали бежать по лесу в шлепанцах? Вот и мне не удалось попробовать. Я как-то сразу оказался совершенно босым и бежал нелепыми скачками, стараясь не наступать на ветки всей стопой. Получалось плохо и периодически мой истеричный мат прерывался вскриками боли и шипением. Топот и крики на немецком сзади неумолимо приближался. Неожиданно, совсем близко, раздалось несколько выстрелов подряд. Я рухнул на землю и на четвереньках попытался уйти в сторону, но запнулся и замер запаленно дыша и дрожа не то от холода, не то от адреналина. Топота не было. Осторожно выглянув, увидел одного из преследователей метрах в десяти от себя. Он лежал на боку и лежал явно "по-мертвому" – живые так не лежат.

Почти догнал. Хм, а кто же это его так? И где остальные?

— Эй, вы там живой? — раздался голос.

— Живой. А ты кто? — отозвался я не очень уверенно.

— Я поручик Иванов, а вы кто будете?

— Прохожий, Сергей меня зовут.

Я встал и пошел на голос. Он был рядом и к моему удивлению не один. За деревьями и кустами укрылся почти десяток солдат. Говоривший со мной офицер заряжал револьвер и с интересом разглядывал меня.

— А почему вы, прохожий Сергей, в исподнем?

— Ну… — начал я, в темпе прокручивая в голове ситуацию. "Так, здесь явно идет война и, судя по вооружению и мундирам, похоже Первая Мировая." – А вы клозет во фраке посещаете? Мне еще повезло, что там был когда бомба в дом попала.

— Что, совсем ничего от дома не осталось?

— Почему ничего? Кирпича груда и угля не меньше.

— Это тебе еще повезло, что в сортир отлучился, а не в баню, а то бы вообще голышом сейчас был, — влез один из солдат и все остальные тихонько похихикали.

— Тихо, Семен! Ну а в лесу-то вы что делаете? — не дал сменить тему поручик.

— К нашим пробираюсь, — удивился такому вопросу.

— Зачем? Вы же, очевидно, не военный, — еще больше удивился поручик.

Вот, блин, прокололся! Сейчас же не Великая Отечественная и подобное желание не кажется обязательным для мужчины призывного возраста. Тут я вспомнил про обручальное кольцо и показав его Иванову, "Максимально мрачно сказал.

— Должок отдать хочу.

— Прошу прощения, я не хотел задевать ваши раны, — смутился тот. — Да, вы бы присели, что ли.

— Уходить надо, германцы патруль искать скоро начнут, — опять влез Семен. Чувствовалось, что он тут имеет авторитет и к его мнению прислушиваются.

— Да куда мы с ранеными уйдем, все одно споймают. Не сегодня, так завтра.

— Цыц, сопляк! — развернулся к буркнувшему солдату Семен. — Не из таких передряг выбирались.

Поручик угомонил спорщиков и перевел обсуждение проблемы в конструктивное русло, а проблема была серьезной. Отряд этот оказался разведкой и вчера нарвался на германцев. В результате не только нашумели, но и получили обузу в виде двух раненных. Поручик обманул немцев, спрятавшись под самым боком у их войск, но теперь пропажа патруля должна была вывести поиски сюда, а подвижность группы была крайне низкой. Виновником получался я, на что несколько солдат мне откровенно намекали периодически бросаемыми взглядами. Взгляды я игнорировал, так как был всецело поглощен мыслями о жене, еде и теплом свитере. Проще говоря, меня трясло от холода. Наконец я не выдержал.

— Господин поручик, если вы не против, то я поищу себе что-нибудь из одежды, а то совсем продрог.

— Ну, если не брезгуете… Впрочем, вам, пожалуй, и правда необходимо что-то надеть, — поручик смотрел на меня с удивлением и недоверием. — Семенов, Грязнов, уберите тела и помогите Сергею… как вас по батюшке? Алексеевичу подобрать себе одежду.

Двое солдат тут же бросились к трупам, отволокли их глубже в лес и обыскали. Мне выделили шинель, штаны и попытались подобрать сапоги. Оружие мне, конечно, не дали. С сапогами не повезло, все были малы. С трудом натянул самые большие, которые оказались и самыми разбитыми. Штаны вызывали некоторые сомнения, уж больно часто слышал о примененной дефекации убитого, однако из троих немцев только один был обмочившийся. Что по здравому размышлению показалось логичным, ведь происходит это из-за расслабления мышц, а если наружу при жизни ничего не просилось, то хоть до состояния студня расслабься, ничего и не вытечет. Так что штаны я напялил поверх треников. Они тоже послужили аргументом в пользу надевания штанов. Местные их поначалу приняли за кальсоны, но если приглядятся, то начнутся ненужные вопросы. Обсуждение между тем зашло в тупик. Кстати, я только теперь заметил, что одним из раненных был сам Иванов. Штанина на правой ноге была дырявой и бурой от засохшей крови. Вообще, согревшись, я заметно взбодрился и решил поделиться своими идеями.

— Транспорт нужен. Захватить на дороге что-нибудь колесное и валить отсюда.

Солдаты посмотрели на меня как на идиота, а поручик снизошел до объяснений.

— Захватить-то можно, а вот как вы выразились "валить" не получится. Тут кругом германцы, по дорогам катаются броневики – нас ищут, а по лесу проехать не удастся.

— Так давайте броневик и захватим! Если я в немецкой форме выскачу на дорогу с криком "русские идут!", то вряд ли они через амбразуру документы требовать станут. Главное, чтобы высунулись, а там их пострелять внезапно нетрудно будет! У них-то оружие не в руках будет.

— Что, в обоих пострелять успеешь? Они парочкой катаются.

— Вот гадство! Да, в двух не достать. Из второго точно не полезут наружу. Такая идея пропала…

— Почему пропала? — задумался вдруг Семен. — Главное – остановить, а пострелять их из засады можно.

— Как ты их за броней-то достанешь?

— А чего ж не достать, если они наружу торчат, крыши-то у них нет. Ты лучше скажи, мил человек, а водить эту машину ты умеешь?

— Автомобиль водил, а это то же самое, только тяжелее.

Поручик тоже задумался и через минуту сообщил, что может и получится, хотя идея явно вызывала у него неприятие, но другого выхода не находилось. Семен тут же включился в обсуждение плана. Броневики, как оказалось, проезжали тут уже два раза за сегодня, причем оба раза в одну сторону. Следовательно, ездили по кругу. Я же задумался. Броневики Первой Мировой я себе открытыми не представлял. В голове упорно появлялся дубашенный грузовик и обязательно с Лениным на крыше. Тем более открытой бронетехники я не представлял у немцев. От их скорее какой-нибудь "Железный капут" ждать следует. Стало любопытно.

Между тем план сформировался и остался только вопрос, кто будет тормозить броневики. Язык знал только поручик, но как раз он-то выскочить не мог. Кроме того, хотя вслух этого никто не сказал, но похоже я вызывал у разведчиков сомнения. Ложиться в засаду с незнакомым человеком за спиной или даже просто рядом, когда любая накладка гибельна было как-то неуютно. Я их прекрасно понимал. К тому же надо было как-то устраиваться в этом мире и я вызвался на роль подсадки. Тем более я уже был в немецком. Иванов явно не хотел моего участия, но неожиданно Семен поддержал идею. Даже обоснование привел. Мол, они уже сработались, а играя свою роль, я сумятицу в их слаженные действия вносить не буду. Поручик, критично поглядывая на меня, согласился, поворчав, что с моей выправкой меня скорее за русалку примут, чем за германского солдата. В итоге Грязнов повел меня к трупам патрульных добрать снаряжения и привести в надлежащий вид. Уже уходя, я услышал шепот Семена: — "Заодно и на виду будет, если что, первая пуля – его". Похоже, это был главный его аргумент.