Диана Килина - #Сталкер

#СТАЛКЕР

Диана Килина

Сталкер – человек, обладающий знанием территорий или сооружений, по каким–либо причинам являющихся малоизвестными или запретными.

А что, если сталкер будет знать ВАШУ запретную территорию? Квартиру, дом, участок? Что вы сделаете, если ВАШ сталкер появится тогда, когда его меньше всего ждёшь?

***

Год за годом, двадцать четыре на семь,

есть двое - ты и твоя тень.

Но знаешь, в каждой секунде дня -

тень, что идет за тобой

это - я.

Вот ты шагаешь по майской Москве.

Я /большей частью/ невидимый в темноте,

защищаю тебя от демонов и злых людей.

Возвращайся домой скорее, моя Лорелей.

Мир закован в призрачный лунный лёд

и по улицам тихо крадется ночь.

Ты, как миссис Офелия Тодд,

ищешь кратчайший путь.

И

исчезаешь

прочь.

Мягким светом мерцает синий экран,

в хрупкой кружке дымится горячий чай.

Я - та пыль, что спрятана по углам.

Не смотри на меня.

Не замечай.

Я иду за тобой след в след. Охраняю сон.

Я сижу у кровати, закутанной в тишину,

что растает под первый трамвайный звон,

под будильника трель, объявляющего войну.

Знаешь, я - это снег и горячий песок.

На стене дрожащий причудливый свет.

Я за твоей спиной. И я - у твоих ног.

Я - это ты.

А впрочем,

меня

нет.

Я храню тебя от боли слепой любви,

от мужчин, чьи чувства к тебе пусты.

Закрываю рты, посмевшие говорить

о тебе плохое.

Лелею твои цветы.

И пусть мир вокруг неправилен и жесток,

пусть тебя порой кусают его шипы,

я иду за тобой след в след, не жалея ног.

Так иди вперед.

Никогда не сходи с тропы.

Будь бесстрашной, двадцать четыре на семь.

И пусть тьма впереди,

пусть зубы оскалил зверь.

Знай, что в каждой секунде дня,

я стою за твоей спиной,

я охраняю тебя.

Виктор Тищенко, он же Джио Россо

(орфография автора сохранена полностью)

Благодарю за обложку: Анастасию Шулипа и Дарью Пере.

Моих читателей и друзей, которые рыдали вместе со мной, пока я писала эту историю.

Юля – Привет! Я тебя люблю, ты мой ангел, мое вдохновение, моя половинка. Я рада, что нашла тебя на просторах интернета.

Первая встреча

Если вместе терпеть дожди,

Будет легче летать.

Будем вместе терпеть дожди,

Будет легче летать.

Дима Монатик «Тише»

Шелест шин по асфальту ворвался в приоткрытое на ночь окно, и разбудил меня дребезжащей под колёсами галькой. Я откинулась на спину и сладко потянулась, радуясь тонким полоскам солнечных лучей, проникающих по краям опущенных затемняющих руло на окнах.

Мой сонный взгляд уткнулся в календарь, висящий на стене у письменного стола и число пятнадцать, обведённое жирным красным маркером. Потом я стрельнула глазами на громко тикающие часы и радостно подпрыгнула с кровати.

Сегодня четверг пятнадцатого, десять утра, моя посылка должна уже лежать в почтовом ящике.

Не удосужившись одеться, я накинула короткий шёлковый халатик с фиолетовыми тюльпанами и выскочила на площадку, босиком спустившись с пятого этажа. Мой почтовый ящик не закрывается, точнее – я потеряла ключ где–то полгода назад, и теперь просто прикрываю дверцу. Вряд ли об этом кто–то знает, а даже если и знает – с соседями повезло, в чужих письмах не копаются.

Подцепив крючок простенького замка, я открыла дверцу и тихо пропищала от радости. Тонкий конверт из картона лежал там, в ящике, я не ошиблась. Разорвав бумагу, я нетерпеливо достала содержимое и радостно выдохнула.

Ура, ура, ура!

Как же я ждала этот конверт и посылку. Крошечные бусины из лунного камня переливались на ладони. Мне несказанно повезло – ручная работа и обошлось недорого – всего–то тридцать евро или около того. Сегодня наконец–то начну делать новые браслеты.

Довольная, я скинула бусины обратно в конверт, положила его в карман халатика и вприпрыжку побежала обратно, на пятый этаж в свою квартиру. У двери я ещё раз широко улыбнулась и тихо пикнула.

Улыбка тотчас же сползла с моего лица, когда я уставилась на круглую ручку.

– Вот блин, – выдохнула я.

Дверь захлопнулась, а ключи были в квартире.

Я осталась на площадке в одних кружевных трусиках, и тонком халатике с фиолетовыми тюльпанами.

***

Как же я выгляжу? Что я сейчас решу?

Столько слов выбросил,

Тесно…

Колется серый дым,

Колются мысли с ним.

Ты же всё, что было у меня,

Честно.

Дима Монатик «Тише»

Лишний раз я убедилась, что с соседями мне повезло. Старушка тётя Маша любезно дала мне позвонить в Lukuabi – служба по открыванию замков – и напоила чаем. Мастер обещал прибыть через полчаса, поэтому я куковала на кухне и слушала старые байки из советских времён, изредка оставляя комментарии о том, что помню сама.

– А мужики, – Марфа Васильевна прожевала золотыми зубами помадную конфету и сморщилась, – Какие мужики раньше были. Ухаживали, обхаживали, цветы–мармелад–лимонад. А теперь что?

– Да–да. Мужик нынче обмельчал, – поддакнула я.

– Тебе ли не знать, деточка. Твой вон, – она махнула морщинистой рукой, – Сколько лет вместе, и верная, и дом содержишь, и работаешь, как пчёлка. А всё туда же.

Я неопределённо пожала плечами, не желая развивать эту тему дальше, и отпила глоток бергамотового чая из фарфоровой чашки.

Конечно, Марфа Васильевна права, но… Так бывает. Ну изменил мне муж, нашёл другую. Не смертельно. Конечно, за восемь месяцев к статусу свободной женщины я так и не привыкла – всё–таки с пятнадцати лет вместе были, не разлей вода. И всё же, жизнь продолжается.

Даже, когда ты одинока.

Даже, когда тебе стукнуло тридцать.

Даже, когда у тебя нет детей, а муж сбежал к молодой шлюшке, которая принесла ему приплод.

Даже, когда жизнь рушится, она всё равно продолжается.

Пронзительный звонок в дверь прозвучал так неожиданно, что я чуть не разбила чашку о блюдце. Переглянувшись с соседкой, я подскочила с места:

– Наверное мастер. Сидите, Марфа Васильевна, я сама. Спасибо за чай и за телефон, я ваша должница.

– Ты заходи, хоть изредка. Я старая, одна живу, а с тобой поговорить приятно, – прозвучало в спину.

Я открыла старенькую деревянную дверь, обитую кожей и удивлённо моргнула. Подняла глаза выше и уставилась на щетинистый подбородок. Ещё выше – удалось найти карие глаза, которые с любопытством изучали мою фигуру, которая в общем–то была, как на ладони. В халате–то, едва прикрывающем задницу.

– Мастера вызывали? – просипел низкий, грубый мужской голос.

– Ага, – только и смогла ответить я, – Вон там, – ткнув пальцем на свою входную дверь, я снова запрокинула голову и посмотрела на «мастера».

Ему бы стриптизёром работать, а не отвёрткой в замках ковыряться.

– Понял, – он медленно моргнул, уставившись цепкими глазами в моё лицо и развернулся спиной. Поставив чемоданчик, который держал в руке, на бетонный пол, он присел на корточки и принялся изучать мой замок, – Автоматика?

– Да, – выйдя на площадку ответила я, – Ключи дома остались, а я вот, – он обернулся через плечо и насмешливо посмотрел на меня, – Тут стою.

Мастер фыркнул, оглядев мой наряд внимательным взглядом. Неодобрительно качнул головой, выпрямился. И начал снимать кожаную куртку.

Я моргала, как дура, глядя как бицепсы, плечи, трицепсы и вся эта мужская прелесть, перекатывается под тканью тугой чёрной футболки, и судорожно сглотнула. Он протянул мне свою куртку и вздёрнул брови.

– Накиньте. На площадке прохладно, а тут полчаса возиться придётся.

Почему–то в его словах был скрытый подтекст, который я быстро поняла. Он сказал: «Накиньте», а я чётко услышала: «Прикройся, отвлекаешь». Взяв куртку в руки, я набросила её на плечи и запахнула полы халата посильнее, чтобы не давать простора для воображения.