А. Купреев - Маг. Школа жизни. Дилогия Страница 10

   Если сам дом был абсолютно разворован, то на чердаке попалось несколько вещей, а именно: веревка, старые мешки и какие-то ветхие одежды, висевшие на ней.

   Все, что нашел, сразу же убрал в рюкзак, а сам расположился напротив окна и стал следить за просыпающейся жизнью, периодически отрываясь на поедание новых для меня фруктов.

   Жизнь в деревне была, но такая же, как и сама деревня. Из труб нескольких домов пошел дымок, на улице стали появляться жители - в основном, люди пожилого возраста, с пустыми ведрами в руках. Очевидно, шли за водой, но самого колодца мне видно не было.

   Из избы, расположенной недалеко от меня, потянуло хлебом, и я чуть не сорвался на запах.

   Тут же вспомнилось, что не травоядный, и что вегетарианством не увлекался до этого никогда в жизни. Это из другой избы пахнуло мясом.

  Ничего интересного не происходило, захотелось спать, ночь была бессонная. Слегка напрягал вчерашний неприятный момент, но подумал, что сейчас в более выигрышных условиях. Нашел самый темный угол, прикрылся ранее найденным тряпьем, и решил пару часиков поспать.

   Разбудили меня опять вопли. Но уже проснувшееся чувство опасности, на этот раз сработало четко, - я замер, и пока приходил в себя, даже дышать перестал. В это время внимательно изучал окружающее пространство. Вокруг, на чердаке, было тихо и спокойно. Крики и вопли раздавались с улицы, и осторожно, чтобы не появится на свету, стал из угла пытаться понять, что происходит.

   Деревню грабили. По центру стояло несколько груженых телег, а из одной пристройки, рядом с избой, выходили два крепких мужика, неся в руках мешок. Рядом с крыльцом еще один здоровяк держал за волосы стоявшую на коленях пожилую женщину, в светлом сарафане, с одной стороны уже испачканном землёй, которая и кричала во весь голос. Рядом с ней стоял сгорбленный дед, который не обращал внимания ни на мужиков, ни на неё.

  На подводах сидели пожилые мужики, которые делали вид, что их тут нет. Рядом с ними сидели, скучая, трое лучников наготове. Больше в деревне не было видно ни души.

  Когда носильщики забрали еще два мешка, они что-то крикнули тому, что держал женщину, он засмеялся, и отпустил её. Она от неожиданности упала на землю, но тут же вскочила и с криками кинулась к своему обидчику. Он сразу ударил её в лицо. Она упала навзничь и затихла. Только минут через пять она пришла в себя, и дед, что был рядом, помог ей подняться и увел в дом.

   За это время начальник развернулся, скомандовал возницам, и те переместились к следующему дому. На крыльцо которого вышел хозяин и запричитал, тем не менее, бросился к сараю, второпях открывая дверь и запуская троицу внутрь. На этот раз все прошло тихо. Вынесли несколько мешков, хозяин находился рядом и молчал, когда погрузка завершилась, они обменялись фразами, и процессия двинулась к следующему дому. Я хотел уже спрятаться и дальше не наблюдать за грабежом. Но произошло еще одно событие. На крыльцо, после мужичка, (увидев грабителей он сразу побежал открывать пристройку), выглянула женщина в темном платье. Заметив её, главный из грабителей скомандовал своим людям, а сам пошел к ней. Женщина хотела спрятаться за дверь, но он громко ей что-то приказал, и она вышла, покорно ожидая своей участи.

   Он что-то сказал, потом резко сдернул какой-то предмет с её шеи, и когда она от неожиданности вскрикнула, мерзко засмеялся, и что-то сообщил ей, после чего она покраснела, опустила голову, и осталась на крыльце. Он же развернулся, спрятал украшение и пошел в сарай. Дальше продолжало все, как обычно, мешки грузили, хозяин молчал, женщина стояла на крыльце и смотрела под ноги. Когда все закончилось, Грабители сели на ближайшую телегу, и поехали к выезду из деревни. Женщина, посмотрев им вслед, тоже ушла в дом.

   Несколько мгновений было все тихо, но тут в деревню, навстречу телегам ворвался отряд конных. Это не тот отряд, что я видел вчера. Раза в два меньше, и беднее. Большинство вооружено обычными пиками.

   Сначала, я обрадовался, что сейчас восторжествует справедливость и грабителям придется отвечать за поступки, но все оказалось хуже. Конные окружили телеги, перебросились несколькими словами с начальником грабителей, и поехали дальше вместе, охраняя обоз.

   В самый первый момент, когда я увидел женщину на коленях у меня появилось желание выскочить с мечом и прекратить это издевательство. Но остановил вид лучников, что сидели на телегах в готовности открыть стрельбу, а я, не имея никакой защиты, пусть и с очень крутым мечом, (правда им я владел на уровне колки дров), думаю, не имел бы никаких шансов. Может метров десять пробежал бы, и все. А потом, видя отношение остальных жителей, а особенно в конце, наблюдая сопровождение телег всадниками, решил, что данное мероприятие, скорее всего, банальное изъятие налогов. Так что даже перерубив всех налоговиков и их охрану, может быть, даже сделал бы всем хуже. После моих действий, местные власти запросто могли прислать карательные бригады, и чем все бы закончилось, даже и не знаю.

   Хотя, появилась одна идея. Судя по всему, возвращение в прошлую жизнь сейчас нереально. Надеяться, что я сейчас проснусь, и все будет как прежде - смешно. Предположить, что меня снимают скрытой камерой? А смысл? Тем более, что никто не знал куда я пойду, когда, и моей реакции. И на закуску - куча всяких случаев, которые не подпадают под известные мне законы физики, и в простонародье называются чудесами или магией. Значит, мне остается как-то здесь обживаться. Для начала, выучить язык и попробовать разобраться в этом мире. Для этого, наверно, стоит попытаться проникнуть в какую-нибудь из местных семей. Возможно, притвориться немым - глухим, помогать по работе за еду, потихоньку учить язык, и когда посчитаю все достигнутым, думать, что делать дальше. Самое глупое - если я сейчас буду трясти золотом и богатым оружием. Особенно после сегодняшнего, меня тут за это и убить могут.

   Судя по реакции населения - отбирали у них чуть ли не последнее. Да и обобрать меня при встрече сможет чуть ли не любой - видел уже как это делают.

   Поэтому, следующий вопрос. Все, что у меня с собой, прятать здесь, или сходить и отнести все в мой замок? Второе мне показалось разумнее. Невидимость с него я снял, а там, на втором этаже, стоит сундук полный золота, да и терять по глупости такое шикарное место очень не хотелось бы.

   Возвращаться решил завтра с утра, а сегодня еще посмотрю за деревней, может быть вечером похожу, послушаю под окнами. Нет, языка не знаю, но может по интонации смогу догадаться, о чем идет речь? И потом, если повезет, - ознакомлюсь визуально с жителями, заодно и спланирую у кого потом будет лучше поселиться. А то видел я всего несколько человек, в основном пожилых. Молодежи и даже среднего возраста видел только одного - кто пас овец. Да и тот был, скорее, годам к пятидесяти, хотя и крепкий. Ну, если он конечно из этой деревни, а не также как сегодняшние, забирал овец как мзду.

   Народ не спешил появляться. Но самое интересное то, что не было видно собак, и я решил, что стоит, пока их нет, пройтись по брошенным домам, по крайней мере тем, что находятся подальше от обжитого центра. Спрятав меч в свой плащ, а штаны в мешок, и, достав свой старый нож, надел поверх своей одежды то тряпье, что тут висело. Для маскировки. Оставив тут все съестные припасы, осторожно спустился по печи вниз и выглянул на улицу.

  Илария. Знакомство.

   Ничего не поменялось, в деревне была тишина. В самом вначале, приближаясь к деревне - обратил внимание на один из домов. Он стоял на отшибе, крыша была в дырах, но мне показалось, что он менее всего разграблен, и во дворе валяется какая-то утварь. Вот в этот домик я и решил заглянуть. Большую часть пути я прошел почти не скрываясь. А подойдя к развалюхе, быстро проник на крыльцо и толкнул дверь.

   Внутри было почти темно. Несколько мгновений я ничего не видел, после дневного света, а когда привык к сумраку, с удивлением узнал, что дом обитаем.

   По центру единственной комнаты была нетопленая печь, напротив входа, стол со скатертью, на нем стояли горкой пара тарелок, около них кувшин. Рядом со столом лавка. У стены находилась узкая аккуратно застеленная кровать. С другой стороны от стола - широкая лавка, покрытая каким-то ковриком. На полу были простланы несколько половичков. Но самое главное - рядом со столом находилась женщина, и смотрела на меня. Её волосы были сплетены в высокую прическу. На лице у нее нельзя было прочитать никаких эмоций, босоногая, в простеньком, сером, изрядно поношенном балахоне - все говорило о какой-то обреченности и покорности судьбе, в одной руке она держала нож, в другой половинку черного хлеба. Обе руки были опущены.

   Так мы и стояли минут пять, смотря друг на друга, и молчали. Потом она осторожно положила хлеб с ножом на стол, и, явно опасаясь меня, подошла ближе. Ничего не говоря, она наклонила голову и о чем-то задумалась. Я не знал, как мне поступить. С одной стороны, мне хотелось сбежать, а с другой, - я ведь и так планировал тут пожить, изучая язык. А тут вроде оно само как-то получалось.