Санин Евгений - Чудо - из чудес Страница 10

— Помчимся на самых быстрых лошадях!..

— Побежим, если надо, бегом!

— Мы щедро заплатим тебе за это! — звонко встряхнул кошелем Ахилл. — Только скажи, куда нам плыть?..

— Или ехать!

— В Малую Азию? Хотя, что отец забыл там! А, может, в… Италию?

— В Грецию?

Братья умоляюще посмотрели на апостола, но тот в третий раз сказал им:

— Идите со мной, и я приведу вас к Отцу!

— Да он даже не слышит нас! — возмутился Ахилл.

— Нас? Тебя! — оборвал его Юний. — Ну что ты пристал к нему со своей Италией? Разве туда собирался отец?

— Отец? Да тебе наплевать на него! Тебе лишь бы добраться до его денег!..

— А тебе — до своего Рима! Ты спишь и видишь себя римлянином! На воротах дома и то их орла нарисовал!

— Замолчи!

— Ты и меня ненавидишь за то, что я ношу римское имя! А ты — Ахилл! Как будто я виноват, что ты родился до того, как отец купил римское гражданство, а я — после…

Спор братьев, начатый, судя по всему, задолго до этого дня, готов был разгореться с новой силой. Позабыв, зачем пришли сюда, не обращая внимания на апостола, они уже готовы были броситься с кулаками друг на друга. И, если бы Ахилл не сохранял из последних сил видимость порядочности и достоинства, так бы оно и случилось.

Неожиданно апостол поднял руку, и оба брата остановились на полуслове, будто налетели на невидимую преграду.

— Мир вам! — ласково сказал он и с легкой укоризной покачал головой. — Зачем ссориться из-за суетного? И чем тебе, Ахилл, не нравится твое имя?

— Потому что оно — эллинское! — выкрикнул Юний.

Ахилл в знак согласия молча наклонил голову.

— Я понимаю, что не римское! — чуть приметно улыбнулся апостол. — Кстати, что оно означает?

Один из учеников, бородатый эллин, по виду бывший философ, подошел к апостолу и сказал:

— Это имя носил великий герой Троянской войны, который был почти неуязвим для врага!

— Почти? — с одобрением уточнил апостол, услышав именно то, что хотел услышать. По его взгляду было видно, что ему известна эта воспетая Гомером история, хотя иудеи и не изучают мифологию язычников-греков.

Бывший философ кивнул:

— Да, мать Ахилла, желая сделать сына неуязвимым для врагов и бессмертным, натирала его тело амброзией и держала за пятку над огнем. Благодаря этому Ахилл сделался крепче любой брони, но его пятка так и осталась обычной, человеческой. В нее и угодила отравленная стрела, убившая героя. С тех пор у нас, если видят в ком уязвимое место, так и говорят — ахиллесова пята!

— И правильно говорят! — задумчиво произнес апостол. — Такая пята, к сожалению, есть у людей не только в Элладе. Она существует во всем мире. Имя ей — грех. Если человек не освободится от него за время жизни, то смерть, как стрелок, не знающий промаха, пустит свою стрелу в эту пяту и обретет человека на вечные страдания! Ты ведь не хочешь этого? — глядя на Ахилла, спросил апостол.

— Может, мои слова покажутся тебе дерзостью, — вспыхнул тот и надменно усмехнулся: — но лично у меня нет ахиллесовой пяты, хоть я и Ахилл!

— Если бы это было так…

Апостол внимательно посмотрел на него и жестом подозвал к себе.

— Несмотря на всю твою внешнюю порядочность и правоту, на самом деле ты… — вздохнув, сказал он и, к величайшему неудовольствию Юния, договорил все остальное Ахиллу на самое ухо.

Ахилл, покраснев, отшатнулся и с негодованием посмотрел на апостола.

— Да-да, — с отеческой улыбкой подтвердил тот. — И если ты пойдешь со мной, то хоть и не станешь богатым римским всадником, зато спасешь самое ценное, что может быть у человека — свою бессмертную душу. А если все же отправишься в Рим…

— Я как раз и собираюсь сделать это! — воскликнул Ахилл и, мечтательно прошептав: — «Всадник… богатство… Рим…», — закричал Янусу: — Эй ты! Ну что, вспомнил?

— Да, Ромул! Конечно, Рэм! — торопливо кивнул тот и, подбежав, стал что-то горячо объяснять, помогая себе жестами.

— Наставник! — уточнив у Харона, как следует обращаться к апостолу, с усмешкой осведомился Юний. — Так, значит, даже и у нашего безупречного Ахилла есть ахиллесова пята?

Ахилл, не прекращая слушать Януса, бросил полный негодования взгляд на младшего брата. Тот, как ни в чем не бывало, продолжал:

— А у меня?

— Да ты весь пока — сплошная ахиллесова пята! — с ласковым сожалением вздохнул апостол.

Однако Юний остался доволен и даже горд этим ответом. Его лицо выражало радость от того, что он пусть хоть в плохом, да превзошел брата!

Тем временем Ахилл закончил разговор с Янусом и во всеуслышанье объявил:

— Хвала богам! Теперь я и без помощи оракула знаю, где находится мой отец!

— Где? — мгновенно забывая о вражде с братом, подался к нему Юний.

— Как я и предполагал — в Италии! — важно сказал Ахилл. — Янус вспомнил, что они были там.

— Они что, попали в Италию, минуя Малую Азию, где тоже есть Неаполь? Или перепрыгнули через Элладу и Македонию, где этих Неаполей больше, чем рыбы в море?

Не удостоив его даже взглядом, Ахилл невозмутимо продолжил:

— В любом случае, оказавшись в Италии, я, если и не найду там отца, поеду в Рим, попрошусь на прием к Нерону… — он многозначительно поднял палец. — И подам лично императору жалобу на то, что вопреки римскому закону в рабстве находится гражданин великого Рима!

— Станет тебя слушать сам император! — недоверчиво покачал головой Юний.

— Да! Я уверен в этом! — без тени сомнения отрезал Ахилл. — Нерон, несмотря на молодой возраст, уже показал себя образцом справедливости и милосердия! Говорят, он даже плачет, когда ему приносят на утверждение смертные приговоры, и отказывается подписывать их!

— Погоди, Ахилл! — попытался остановить его апостол. — В Риме сейчас — великие потрясения. Кровавые перемены. И Нерон уже совсем не такой, каким ты его себе представляешь…

— Нет, я не могу больше оставаться здесь ни минуты! — возмущенно воскликнул Ахилл. — Слышать такие слова — значит, самому быть соучастником оскорбления императорского величества!

Он обвел глазами стоящих рядом с апостолом людей и решительно заявил:

— Я немедленно отправляюсь в Рим! К Нерону!

— А я остаюсь здесь! С… наставником! — как всегда принял противоположное брату решение Юний.

— Делай, как знаешь. Отныне я тебе не советчик!

— Это еще почему?

— Потому, что у меня нет больше брата!

— А у меня его никогда и не было! — не остался в долгу Юний. — Желаю тебе кривой дороги и встречного ветра!

— Прощай! — больше не глядя на него, бросил Ахилл и, поклонившись с подчеркнутой вежливостью всем остальным, направился в город.

— А как же мои деньги? — закричал Янус, бросаясь за ним вслед. — Достойный квирит, неужели ты обманешь меня?

— Я? Обману?! — Ахилл приостановился и достал свой кошель... — Вот, держи!

Не желая терять достоинства перед таким большим количеством людей, Ахилл на этот раз щедро отсыпал из кошеля целую пригоршню, правда, еще более мелких, медных монет.

Янус с готовностью подставил под них ладони, но те неожиданно посыпались сквозь дрогнувшие пальцы на землю.

Он вдруг увидел, что Харон подвел к апостолу нового просителя — того самого воскресшего моряка, которого до сих пор скрывала толпа.

Янус ошеломленно смотрел на него и не знал, верить ли ему собственным глазам.

Это был… капитан Сизиф!

Живой и невредимый, знавший теперь о нем все, — капитан Сизиф…

Только тут до него окончательно дошел смысл слов, что, оказывается, достаточно положить рядом с апостолом умершего человека, чтобы тот воскрес!

К счастью для Януса, капитану Сизифу было сейчас совсем не до того, чтобы смотреть по сторонам.

Он уже стоял перед самим апостолом.

— Что тебе надобно? — спросил у него тот. Он смотрел на нового просителя таким же приветливым и участливым взглядом. Чувствовалось, что ко всем людям, не взирая на чины и достаток, апостол относится одинаково.

Капитан Сизиф уважительно поклонился, оглянулся на подбадривающе кивнувшего ему Харона и сказал:

— Триеру! Это такой большой корабль с тремя рядами гребцов. Всю жизнь, сколько помню себя, я мечтаю о ней! Я отказывал себе во всем, не стал заводить семью, строил небольшие суда, чтобы, заработав на них, купить, наконец, триеру... Но проклятые шторма, мели, а теперь вот пираты, как рок, тяготеют надо мной! Помоги... Я знаю, ты можешь! Твои ученики сказали мне, что твоя молитва доходит до богов...

— До Бога! — громким шепотом поправил его Харон.

— Да-да, до Бога! — спохватился капитан Сизиф. — Что они...

— Он! — повысил голос бывший разбойник.

— Прости, что Он, твой Бог, — снова согласно кивнул капитан Сизиф, — делает все по твоей просьбе... Поэтому я умоляю тебя — попроси, чтобы Он дал мне триеру!..

— Хорошо! — подумав, ответил апостол. — Иди со мной, и ты получишь то, что желаешь.

— Это... правда?

— Да, у тебя будет самая быстрая, не боящаяся ни шторма, ни мели, ни пиратов — самая лучшая и надежная в мире триера!