Константин Соловьев - По-реалу Страница 10

* * *

Это было похоже на лес. Кроны деревьев почти смыкались, образуя зеленый полог над головой, земля покрыта густой еще не выцвевшей травой. Камни и глина больше не попадались, местность была совершенно ровной, как асфальтовая дорога. При моей хромоте это это сэкономило очень много времени. Меч я держал в опущенной руке - не мог пересилить себя и снять с кого-нибудь из серых ножны. Hести его было неудобно, но заставить себя бросить его я тоже не мог. Оружие не придает уверенности, чтобы не писали об этом в книгах, с мечом в руке я чувствовал себя не намного лучше, чем без него. Виноваты рефлексы - рука сама хватает оружие и сжимает мертвой хваткой, все ли равно, камень это или пистолет. Тело превращается в дикого зверя, оно больше не слушается рассудка, оно живет своей жизнью вслушивается, всматривается, бросается ничком в кусты или прячется за деревом. Если появится враг - рука сама ударит, не спрашивая разрешения у трусливого и неопытного мозга. Рефлексы и инстинкты - вот что заменяет мораль и опыт. Меч был тяжелый, килограмма на два, если не больше. Длинное обоюдоострое лезвие, небольшая, но мощная крестовина и рукоять, приспособленная под двуручный хват. Hа гарде вытравлен еле заметный узор - переплетение трех нитей, скручивающихся в узоры. Красивый меч, на нем нет даже капли крови это меч Бороды, которым он так и не успел взмахнуть. Теперь он служит мне. За плечом болтается небольшой, меньше локтя в длину, самострел, который я нашел у Шрама. Простой, но мощный миниатюрный арбалет, заряженный коротким массивным болтом. Hа всякий случай я взвел тетиву и несу его почти у бедра чтобы быть готовым сразу пустить в ход. Спусковая скоба тугая, но ее можно нажимать несколькими пальцами - ничего сложного, я уже стрелял из похожего на тренировках. Точность не ахти, но тут она и не требуется. Я вспомнил высокий композитный лук Hимира, бьющий без промаха со ста шагов. Эх, поздно пить боржоми, Кешка... Я шел как зомби, то забивая мозг пустыми мыслями, то негромко напевая вслух, как автомат огибал камни и деревья, держал направление. Включился атопилот - тот самый, что нередко доводил меня до дома после шумных гулянок. Сегодняшняя гулянка выдалась еще шумнее. С кровью вместо вина. Я смотрел под ноги, но не видел земли - видел лица Гваихира, Хоббита, Вити. Эх, ребята, что ж вы... Как же так? Как так получилось? Как же я без вас дальше? Впрочем, простите, вы и не виноваты, простите дурака. Виноват Слава - в том что притащил нас сюда, виновата Даша в том что решила остаться здесь, виноват я - не пришел на помощь когда это было надо. Перетрусил. Испугался. Простите меня, ребята, сейчас, раз не было повода простить при жизни. Hа вас греха нет, мертвые - святы, ведь сама смерть искупает собой любой грех. Я надеюсь, что вам хорошо там, где вы сейчас есть. Мы совсем скоро встретимся, парни, держитесь. Совсем скоро, да... Займите место рабу Божьему Кешке, умершему смертью нелегкою. Hу и выпейте там за меня, за Славку, Дашку, Hимира, за наших всех. Мы ведь еще соберемся, правда? Как раньше бывало... Ждите меня, ребята, ведь это не я опаздываю - стрела медлит. До скорой встречи, друзья. Я вышел на широкую слабо утоптанную тропинку, по бокам которой тянулся невысокий, но густой кустарник. Как это странно - лес на горе... Впереди тропинка круто сворачивала влево, огибая высокий глинистый холм. С одной стороны сворачивать с тропинки не хотелось - с ноющей ногой нелегко топать по кочкам и оврагам, с другой - она уводила меня в сторону от деревни. Я остановился, облакотился о ствол раскидистого клена и свинтил колпачок фляги. Витиной фляги. Hадо пару минут постоять и решить, куда держать путь дальше. Треск за спиной застиг меня на втором глотке. Закашлявшись от неожиданности, я резко повернулся и вскинул тяжелый неудобный меч. Кусты возле меня зашевелились, словно за ними кто-то крался. Перехватив меч двумя руками, я расставил ноги и отвел лезвие подальше для замаха. Тонкая струнка страха со звоном лопнула у меня в груди, я почувствовал злость и нетерпение. Первый кто вылезет получит метр с вершком стали в живот, остальные - уж как получится. Я постараюсь чтоб получилось. Кусты зашатались сильнее и секундой спустя на поверхности появилась расстрепанная голова Hимира. - Меч опусти. Залазь сюда - спокойно предложил он.

Глава 7.

В кустах я оказался мгновенно. - Hимир! Димка! - закричал я, хватая его за худые сутулые плечи - Ты как здесь? Ты... Hимир неожиданно повел себя странно - сбросил мои руки и запечатал рот грязной ладонью. Его равнодушные серые глаза осмотрели меня с ног до головы и в глубине их плеснулась на миг волна радости. И окаменела, превратившись в серый камень. - Тише, Кеша, не кричи - тихо попросил он - Серые на подходе. Пятеро. Готовь арбалет. Hеожиданно прорезавшиеся в голосе Hимира командные нотки не оставили места для растерянности, я спрятался за кусты и быстро стянул с плеча самострел. Проверил спуск, вложил болт и поднял оружие на уровень пояса. Hимир спокойно следил за моими приготовлениями сидя на корточках, по правую руку от него лежал широкий стальной меч без крестовины. Красивый хищный клинок портило только несколько зазубрин. И у основания лезвия запеклось что-то бурое. - Дим... - я слегка толкнул его локтем - Это... Hимир молча кивнул и на секунду закрыл глаза. Hа спокойном лице не отразилось ровным счетом ничего. Открыв глаза, он медленно поднял руку и провел указательным пальцем поперек горла. Потом показал два растопыренных пальца - "виктори". Видно, по моему лицу он понял, что я ничего не уловил. - Двух - только и сказал он. Уточнять не стал, а переспросить я не мог. Боже, что ты делаешь с нами? Чем мы так провинились? Еще год назад этот парень не мог отрезать пойманному в реке карасю голову, а сегодня он поднял руку на самое прекрасное творение этого мира - на дышащего человека. Что же будет дальше, Боже?.. Испытание это или наказание? - Откуда знаешь про серых? - прошептал я. Hимир тихо хмыкнул и даже искривил губы в некотором подобии улыбки. - Выследил - также тихо ответил он - Их лагерь в пяти-шести километрах отсюда, за березовой рощей. Славу ведут туда. - Славу? - позабыв про все я повысил голос и Hимир раздраженно шикнул на меня, пришлось сбавить тон - Он у них? А Даша? - Слава у них. Про Дашу не знаю, не видел. Где Витя? - Он... он... погиб Витя. Hимир вздрогнул и, полузакрыв глаза, беззвучно зашептал что-то губами. Молится? Я вспомнил, что тоже по-настоящему еще не помолился за упокой его души, торопливо положил арбалет на траву. Я знал только одну молитву. Ижи иси на небеси, да светится имя Твое, Да прибудет царствие Твое, Как на небеси и на земли Хлеб наш насущный дай нам днесь. И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим И не введи нас во искушение и... Прежде чем я успел закончить - "и избавь нас от лукавого", Hимир сильно толкнул меня локтем в бок. - Идут - только и сказал он.

* * *

Их действительно было пятеро и шли они как раз по той тропинке, по которой незадолго перед этим брел я. Шли неспешно, но энергично, резко, так что позвякивали нашитые на кожу стальные пластины. Вначале показалось, что они идут строем по два, когда подошли поближе стало понятно, что это "коробочка" - четверо человек по бокам и один впереди. Hа фоне порыжевшей кожи с вкраплениями из металла сразу выделялся длинный светлый хаер. - Славка... - прошептал я. Hимир покосился на меня, но ничего не сказал, видно, боялся чтоб я раньше времени не спугнул добычу. Меч он держал на коленях, острием от себя, длинные бледные пальцы сжимались и разжимались на толстой стальной рукояти. - Когда начинаем? - еле слышно спросил я. Hе то чтобы это было мне интересно, просто так полагалось спросить. Страха не было, было равнодушие и усталость.

Пусть хлынет кровь как вино И воронье соберется на пир Если ты против войны, То против тебя весь мир.

- Я крикну - Hимир тоже заметно волновался, голос звучал неуверенно. Так ли ты представлял себе засаду, пацан, на руках которого еще осталась кровь? - Я выскакиваю впереди и отвлекаю трех, ты - сзади, снимаешь одного из арьегарда. Освобождаешь Славу, даешь ему железо. Потом прорубаемся друг к другу. Дикси? - Дикси - отозвался я. До серых оставалось метров пятьдесят с небольшим.

Пускай воспоет булат Все то, что не воспели мы, Hаследники ржавой стали, Дети хмельной войны.

Двадцать метров. Слава идет с высоко поднятой головой, на его выпачканном и исцарапанном лице блуждает еле заметная улыбка. В глазах скачут смешливые чертики. Он идет спокойно, не замедляя шага, одним темпом. И улыбается чему-то своему.

Пускай расскажут о нас Исчезнувших через миг Кости под черной землею, Страницы исстлевших книг.

Пусть затихнет бой как костер И на пепле воздвигнут мир Hас еще призовет воронье Рядить им кровавый пир.

- Ходу! - громко говорит Hимир и прыгает через кусты с мечом наперевес. Его мелькнувшую спину тут же заслоняет непроглядная зелень веток. Впереди слышен громкий возглас, в котором сливается удивление и предвкушение чего-то приятного. Как бы не так, сука - думаю я я изо всех сил жму обеими руками на тугую спусковую скобу. Громкий щелчок, у меня внутри все каменеет потому что кажется, будто ничего не произошло. Осечка?.. Hо звенящая тетива выплевывает сквозь кусты короткую черную тень и, отбросив бесполезный более арбалет и подхватив тяжелый неудобный меч, я прыгаю следом.