Строптивая игрушка для принцессы (СИ) - Кристина Миляева Страница 10

— Порядок? — спросила я, поглаживая взмокшую поясницу. — Или лучше добавить ещё смазки?

— Нет, моя госпожа, — выдохнул Ларин и снова улыбнулся кокетливо и игриво. — Хотя на вас эти уши и хвост смотрелись бы гораздо аппетитнее. Вы так прекрасны в своём великолепном распутстве, что я готов целовать ваши ноги днями напролёт.

— Белый тебе к лицу, а не мне, — ровно сообщила ему, чувствуя, как между ног становится ещё более влажно.

— Я рад, что вам нравится, госпожа, — соблазнительно мурлыку он, щуря тёмно-синие глаза, ловя за руку и целуя каждый пальчик поочерёдно, словно доказывая, что на самом деле готов выполнить свои слова.

Я настороженно вскинула брови, когда он притёрся щекой и подбородком о ладонь, легко коснулся губами центра и спустился ниже, прихватывая губами тонкую кожу на внутренней стороне запястья. Словно на что-то намекая. Мысли бегали в голове, ютились в ней и толкались, напоминали о чём-то, что я помнила, но забыла. В такие моменты было нереально сосредотачиваться на чём-то, кроме котиков, которые так игриво льнули ко мне, подчинялись и подставлялись. Ведь в обычной жизни, каждому из них хватило бы и десяти секунд, чтобы прикончить меня.

И всё же, каждый из них преклонялся передо мной, делал всё, что я пожелаю, и не пытался даже сопротивляться. Наоборот, в какой-то момент начинал ловить от всего происходящего удовольствие и уже не останавливался перед какими-то предрассудками. Пальцы в очередной раз пробежались по бархатистой коже, коснулись растянутого анальной пробкой входа, огладили мех и провели чуть ниже. Там, где припряталась внешняя точка, связанная с простатой. Надавив, помассажировала её и поймала чудесный стон, вырвавшийся из груди моего драгоценного котика. Такой ласковый, такой отзывчивый, такой мой!

Ларин приподнялся на руках, принимая вертикальное положение, не вставая с колен, и обернулся, краем глаза рассматривая меня и застывших позади, в тени комнаты двоих. Взгляд непроизвольно метнулся туда же, и шальная мысль пронзила голову. Я забыла о том, что эта постановочная сцена для четвёртого котика. А вот мальчики не забыли. Сталь стилета и боевое проклятие тускло поблёскивали в пологе тьмы. И казалось, что я залипла на раскачивающимся из стороны в сторону кончике хвоста, пока Ларин шаловливо водил бёдрами. На деле же я пыталась понять, почему они так напряглись.

Эндер надёжно связан и облит одним из сильнейших зелий возбуждения. Пусть я и преувеличила его свойства, но и от простых снадобий оно отличалось как небо от земли. Другой же опасности не предвиделось. Потому, выплыв из дурмана своих переживаний, я со всей силы опустила ладонь на мужскую задницу, оставляя на ней алый след. Ларин дёрнулся, хвост в очередной раз качнулся, и меня прошибли мурашки. Нет, так просто мальчики от игры не отвлекались, значит, творилась какая-то чертовщина, оставалось понять какая.

Но Ларин послушно ждал на коленях, что же я сделаю дальше, и я не смела его разочаровывать. Если бы в самом деле произошло что-то опасное, они бы меня остановили. Следовательно, развлечение должно продолжаться согласно графику. Один удар ложился за другим, я без остановки шлёпала по упругим ягодицам, пока кожа не стала розовой и горячей. Я аккуратно провела рукой по плечу своего личного наёмника, пока второй притягивала его за шею ближе к себе и шепнула прямо в губы, демонстративно облизав их при этом.

— Встань лицом к нашему пленнику и позволь ему насладиться тем, как тебе хорошо в моих руках, — ещё раз лизнув нижнюю губу мужчины, позволила утянуть себя в глубокий поцелуй.

Тот, словно по команде застыл на несколько секунд в напряжении, а потом всё же сделал так, как я велела. Я чуть ли не кожей почувствовала, как тяжело ему выполнять приказы, как напряжены мышцы и как тело сокращается в попытках предотвратить рефлексы охотника. Он разрешил себе поблажку и неповиновение. Бегло коснулся руками моего бедра и сжал кожу, словно пытаясь оставить на ней магическую метку. Я уже проходила через такое, когда меня похитил один из братьев только благодаря тому, что они оставляли на мне подобные метки во время секса, я осталась жива. Парни отреагировали практически мгновенно и спасли меня, сделав третьей в очереди престолонаследования. Но зачем сейчас? Опасности же нет.

— Не боишься, что твоя госпожа может разозлиться? — дразня его, обвела рукой кончик пробки, который остался наружи и поблёскивал в тусклом свете комнаты. — Ведь никто не посмеет меня остановить и сказать, что твоё наказание за самовольство слишком жестокое. Ведь в этом мире лишь моё слово может значить для тебя абсолютный приказ.

— Но ведь я сегодня ваш любимый котик, и мне позволены такие вольности, — мурлыкнул Ларин и прислонился животом к пододеяльнику, а руки положил на практически рядом со ступнями связанного генерала. — Это вы развращаете меня, моя госпожа. Сотворили со мной такое, забрали мою мужскую честь… Вам придётся взять на себя ответственность за содеянное. И я готов вкушать любой ваш каприз, как самый сладкий нектар. Даже смерть из ваших рук будет благословением!

Глава 7

Бедствие

На последнюю фразу тело отреагировало быстрее, чем я успела подумать. Просто рухнула на пол и позволила остальным разобраться с проблемой. Ни в первый, и явно не в последний раз меня пытались убить в собственной спальне. Это стало чем-то обыденным, таким же рутинным и бессмысленным, как попытки моей родни свернуть мою шею. Как свои собственные потуги по защите этой самой головы и истреблению всех неугодных. Выживать в королевской семье было проблематично. Но ещё более проблематичным было стремление всех сделать из меня кровожадного монстра, не имеющего ничего общего с людьми.

Задумчиво почесав кончик носа, я медленно приподнялась и попыталась рассмотреть, что же там такое творилось. Но комната была уже пуста, и лишь дверь покачивалась на петлях, да лужа крови у входа напоминали о том, что инцидент всё же имел место быть. Как странно порой играла с нами судьба. Вот я же первой ни к кому не лезла, так зачем меня трогать? Или им попросту заняться было нечем и хотелось проверить собственные способности на вшивость? Конечно, будь на их месте отец, тот бы нашёл причины, но его хладный