Неизвестно - Валерий Иванов-Смоленский Повелитель мгновений Страница 11

- Надо будет заказать дубликат ключа, - озабоченно подумал Роба, спускаясь вниз и аккуратно минуя ступеньку за ступенькой, - иначе мА может когда-нибудь поинтересоваться, цел ли ключ, а то и перепрятать его в другое место.

Глава четвертая

- Роба! Ро-о-о-ба! – вихрастый мальчуган в темно-синем спортивном костюме с белыми полосками, свесившись с перил второго этажа, призывно махал рукой.

- Ну, чего тебе? – крикнул в ответ ему Роба, затормозив на ходу и чуть не врезавшись в стайку первоклашек, степенно шагавших к выходу с одинаковыми рюкзачками за спиной.

- Понимаешь, Ветров не явился на соревнования, может, подменишь его?

- А, что за соревнования?

- По настольному теннису.

- Да, я уже сто лет не тренировался, к тому же в библиотеку мне надо, точно знаю – завтра меня к доске потянут по лит-ре, а я этого «Муму» даже в руках не держал, только мультик однажды смотрел…

- Ну, это же быстро, - вихрастый был настойчив. – Сыграешь пару партий и двинешь в свою библиотеку. А то нам «баранку» поставят за неявку, а это целых пять штрафных очков – хуже проигрыша.

Роба заколебался. Партия в настольный теннис действительно длилась недолго, тем более по новым правилам – до одиннадцати очков. Пять минут – и готово. Кроме того вихрастый был их спорторгом и от него в большой степени зависело, кто будет взят от класса участником на те или иные соревнования. А Роба неплохо играл в шахматы и собирался выиграть даже школьный турнир, чтобы поехать в Киев на кустовой турнир школьников СНГ.

- Ладно, - согласился он и быстро забежал на второй этаж, перескакивая через две-три ступеньки лестницы.

Вихрастый уже протягивал ему маленькую теннисную ракетку с покрытием красного цвета.

- Здорово!

- Привет!

Они обменялись рукопожатиями.

- Где играют?

- Здесь, прямо в спортзале, на трех столах сразу. Твой стол третий.

- Только, говорю же, я давно не тренировался.

- Это неважно, - вихрастый махнул рукой, - играть будешь с Борькой Пин-Поном, все равно продуешь…

Роба только присвистнул. Борька, по прозвищу Пин-Пон, из восьмого «Б» был чемпионом школы и пятой ракеткой города. Пин-Поном его прозвали, поскольку он именовал настольный теннис только пинг-понгом, с этаким проносным звучанием, терявшим звук «г». И, конечно, выиграть у него было невозможно, даже если бы Роба тренировался и целый год подряд. Его знаменитые, с дополнителным боковым вращением, «топ-спины» считались неберущимися и приводили в панику даже сильнейших игроков страны своими непредсказуемыми отскоками.

- Тогда зачем же…, - начал он разочарованно.

- Сказал же – «баранка» будет! А это все – никаких шансов на выход в одну восьмую. Побежали! Там ждут!

И они понеслись к спортзалу, находившемуся на этом же этаже, но в другом крыле школьного здания.

Зрителей и болельщиков было совсем немного… Еще бы – всего лишь одна шестнадцатая финала – кому интересно… Вот на полуфиналы и на финал зал будет забит до отказа. На ходу на робину футболку со спины вихрастый уже прикалывал белый плотный квадратик с черным номером 23. Пробираясь сквозь жидкую толпу к своему крайнему столу, Роба искал глазами знакомых. Он не хотел, чтобы кто-то из них наблюдал его позор, хотя бы и ввиду явного неравенства мастерства соперников.

И сразу же спина его похолодела… Краем глаза он заметил ее. Она стояла с двумя девчонками из своего класса и кому-то улыбалась. И стояла, аккурат, сбоку от того стола, на котором ему предстояло играть. А улыбалась не кому иному, как его будущему противнику, который показывал различные финты, подкручивая настоящей двухсторонней китайской ракеткой теннисный шарик и заставляя его лететь вверх по замысловатым траекториям.

Да, знай Роба, что здесь будет она, он ни за какие посулы не согласился бы сражаться за этим зеленым столом, тем более с Борькой. Играть-то он умел, но простенько и незамысловато и уж о победах над серьезными противниками точно не помышлял. А она стояла и улыбалась этому длиннорукому пижону, которому Робе предстояло постыдно, скорее даже с нулевым счетом, проиграть.

Пора, однако, пояснить – кем же была эта прелестная незнакомка. В том числе и для Робы. Девочка была рисованной, или скорее кукольной, красоты с пышными распущенными волосами, цвета спелой соломы, и переливчатыми загадочно-изумрудного оттенка глазами. Это уже значительно позже Роба понял, что с такой внешностью можно быть только рекламной моделью. Красивой картинкой на глянцевой поверхности, с овалом классической формы и безукоризненно точно расположенными чертами лица. Истинная же красота нуждается в какой-то асимметрии, в неправильной изюминке, которая цепляет не только чей-то взгляд, но и душу и которая порождает настоящие и бурные чувства.

Но в те беззаботные времена он (и не только он) готов был любоваться ей (и тайком это делал) хоть часами. Девочка, звали ее Наташей, училась в восьмом «А», в одном классе с Маринкой, командором тайной организации, членом которой состоял и Роба. За глаза же, девчонки из зависти, а мальчишки из озорства, ее называли Мальвиной.

Он даже дрался с тем мальчишкой, который первым обозвал ее этим обидным, по мнению Робы, прозвищем. В связи с этим, поначалу его собирались обвинить в «юбочничестве». Этим термином, несмотря на то, что современные девчонки носили преимущественно джинсы, в их среде награждали за слишком уж назойливое приставание к девчонкам. Нет, симпатизировать противоположному полу не возбранялось, как и оказывать различные мелкие знаки внимания, обмениваться взглядами, записочками и прочее. Некоторые сверстники даже шепотком рассказывали такие истории, от которых начинало стучать сердце и потеть ладони. Но быть постоянно безответно прилипчивым – называлось «бегать» за кем-то, считалось постыдным и презиралось.

Однако Роба сумел доказать, что их спор и последовавшая далее схватка произошли на чисто литературной основе. Он сказал тогда, что и киношная и мультяшная Мальвины, равно как и книжная, были с белокурыми волосами под большущим бантом и с голубыми глазами. У Наташи же волосы были соломенными, а глаза изменчивого темно-зеленого цвета. Доводы эти были мальчишеским сообществом приняты во внимание и обидной кличкой «Пьеро», на которой настаивал битый им соперник, Робу не наградили. Но вот прозвище «Мальвина» все равно к Наташе почему-то приклеилось, да так и осталось. Она об этом знала, возможно, и переживала, но виду не подавала.

И вот сейчас Наташа с довольной улыбкой следила, как "мастерился на публику" робин соперник. А потом, наверное, с той же улыбкой будет наблюдать, как длиннорукий Пин-Пон будет громить несчастного Робу.

Тем временем судья разыграл подачу и сторону теннисного стола. Подача досталась Борьке, а Роба остался на той же стороне стола, где и стоял. По большому счету, в данном случае, это не имело никакого значения, поскольку, чья бы ни была подача и на любой стороне, у Робы не было ни одного шанса из ста на выигрыш у проклятого чемпиона.

Игра началась. Борька подбросил белый теннисный шарик высоко вверх и, лихо закрутив его в полете, отправил на робину сторону. Шарик ударился в левый краешек стола и, ввиду своей закрученности направо, попытался резко уйти в правую сторону. Роба успел подцепить его своей ракеткой, но предательский шарик, скользнув по ее пупырчатой поверхности, все равно ушел вправо и упал на пол. Соперник повел со счетом: один – ноль.

Роба сжал зубы и старался не смотреть в сторону Наташки с подружками, но боковым зрением все же подметил, как они захлопали в ладоши. Вторая подача была с низкого подброса, не столь крученая, и Робе удалось отбить шарик на сторону противника. Однако последовал коварнейший топ-спин, и робина ракетка поймала лишь пустоту. Два – ноль. И пошло – знаменитые топ-спины, то проходили над робиной ракеткой, то отскакивали от нее самым непредсказуемым образом и на борькину сторону стола попадать не хотели. Первый сет закончился со счетом: одиннадцать – один и то единственное очко было проиграно Борькой, в связи с попаданием шарика в сетку с его подачи. Подлый чемпион играл явно в расчете, на то чтобы лишний раз покрасоваться перед болельщиками и, конечно, болельщицами. Счет по партиям стал один – ноль, и противники поменялись местами.

Пытка началась снова. Счет вновь рос только в одну сторону и дошел до десяти – ноль. При очередной труднодоставаемой подаче Роба зацепился за ножку стола и грохнулся на пол, больно ударившись левой рукой и вдобавок залетев под стол и выронив из руки ракетку. Естественно, его падению сопутствовал веселый девчоночный смех и снисходительная улыбка Борьки, больше похожая на презрительную гримасу. Лежа ничком на полу, Роба почувствовал, как что-то больно упирается ему в грудь, причиняя серьезную боль. Он двумя руками тщательно ощупал с двух сторон незнакомый предмет и вдруг почувствовал его начавшуюся вибрацию и неожиданную горячесть. Роба вытащил стремительно наливающийся приятным теплом предмет и увидел, что это та самая загадочная пластинка.