Зоман Чейнани - Школа Добра и Зла Страница 12

— Из-за леса? — спросила Эстер.

— А кто у вас король? — спросила Дот.

— Нет у нас короля, — сказала Софи.

— А кто твоя мать? — спросила Анадиль.

— Она умерла, — ответила Софи.

— А отец? — поинтересовалась Дот.

— Он работает на мельнице. Это очень личные вопросы...

— А он из какой сказочной семьи? — спросила Анадиль.

— И теперь они просто прикалываются. Ни из какой он не из сказочной семьи. Он из обычной семьи с обычными недостатками. Как любой из ваших отцов...

— Я так и знала, — сказала Эстер Анадиль.

— Что именно? — спросила Софи.

— Только Чтецы могут быть такими не проходимыми тупицами, — сказала Анадиль Эстер.

Софи покраснела.

— Извините, но не я тут дурочка, если кроме меня никто не умеет читать, так что пойдите гляньте на себя в зеркало, если сможете найти хоть одно...

Чтец.

Почему никто здесь не тосковал по дому? Почему все плыли к волкам во рву вместо того, чтобы спасаться бегством? Почему не звали маму и не шарахались от змей у ворот. Откуда они столько знали про эту школу?

«А из какой он сказочной семьи?»

Глаза Софи наткнулись на тумбочку Эстер. Рядом с вазой с мертвыми цветами, свечой в форме когтя, и стопкой книг — Как обвести вокруг пальца детей-сирот, Почему злодеи проигрывают, Часто совершаемые ведьмины ошибки — стояла сучковатая деревянная рамка для картины. Внутри был неуклюжий детский рисунок ведьмы перед домом.

Дом был построен из пряников и конфет.

— Мама была такой наивной, — сказала Эстер, поднимая рамку с рисунком. По лицу было видно, что она погрузилась в воспоминания. — Печь? Да я вас умоляю. Насадить надо было на вертел для гриля. Избежала бы осложнений. — У неё сжалась челюсть. — Уж я-то сделаю все как надо.

Софи перевела глаза на Анадиль и у неё засосало под ложечкой. Её любимая сказка заканчивалась тем, что ведьму затолкали в бочку, утыканную гвоздями, а потом пустили катиться до тех пор, пока единственным, что осталось от ведьмы, был браслет, сделанный из маленьких костей мальчиков. Теперь этот браслет болтался на руке у её соседки по комнате.

— Она-то у нас в ведьмовском деле подкована, — зловеще ухмыльнулась Анадиль. — Бабуля бы ей гордилась.

Софи повернулась к плакату над кроватью Дот. На нем кричал красавец-мужчина в зеленом, когда его голову отрубал топор палача.

РАЗЫСКИВАЕТСЯ:

РОБИН ГУД

Живым или мертвым (предпочтительнее мертвым)

По приказу шерифа Ноттингемского

— Папа обещал мне право первого удара, — сказала Дот.

Софи в ужасе оглядела своих подружек по кроватям.

Им не нужно читать сказки. Они сами из них пришли.

Они были рождены, чтобы убивать.

— Принцесса и Чтец, — сказала Эстер. — Два самых худших качества, какие только могут быть в человеке.

— Даже Счастливцам она не нужна, — сказала Анадиль. — В противном случае, они бы уже явились за ней.

— Но они должны прийти за мной! — выкрикнула Софи. — Я — Добро!

— Застряла ты здесь, дорогуша, — сказала Эстер, взбивая пинком подушку Софи. — Так что если хочешь выжить, постарайся-ка соответствовать.

Соответствовать ведьмам! Соответствовать людоедам!

— Нет же! Послушайте меня! — умоляла Софи. — Я — Добро!

— Опять ты заладила. — Эстер молниеносно схватила её за горло и пригвоздила над открытым окном. — А где доказательства?!

— Я жертвую корсеты бездомным старухам! Я хожу в церковь каждое воскресенье! — взвыла Софи, зависнув над смертельно-опасной пропастью.

— Гмм, никаких признаков феи-крестной, — сказала Эстер. — Попробуй еще раз.

— Я улыбаюсь детям! Пою птичкам! — Софи поперхнулась. — Не могу дышать!

— Так же никаких признаков Прекрасного принца, — сказала Анадиль, хватая её за ноги. — Последний шанс.

— Я подружилась с ведьмой! Вот какая я Хорошая!

— И по-прежнему никаких фей, — сказала Анадиль Эстер и они подняли её вверх.

— Она должна быть здесь, а не я! — застонала Софи...

— Никто не знает, почему Школьный директор приносит вас ничтожных уродов в наш мир, — прошипела Эстер. — Но здесь может быть только одна причина. Он глупец.

— Спросите Агату! Она вам скажет! Это она злодейка!

— Знаешь, Анадиль, а ведь нам пока никто не рассказал ничего о правилах, — сказала Эстер.

— Поэтому они не могут наказать нас за их нарушение, — усмехнулась Анадиль.

Они подняли Софи через край.

— Раз, — сказала Эстер.

— Нет! — заверещала Софи.

— Два...

— Вам нужны доказательства! Я дам вам доказательства! — прокричала Софи...

— Три...

— ПОСМОТРИТЕ НА МЕНЯ И ПОСМОТРИТЕ НА СЕБЯ!

Эстер и Анадиль уронили ее. Ошеломленно, они смотрели то друг на друга, то на Софи, сгорбившуюся на кровати, глотающую слезные вздохи.

— Сказала же вам, что она злодейка, — прощебетала Дот откусывая кусок кекса.

Гвалт в коридоре заставил всех в комнате повернуться к двери. Дверь с треском распахнулась и в комнату ворвались три волка, схватили всех за шкирку и швырнули в толпу студентов, одетых в точно такие же чёрные одежды. Студенты толкали и пихали друг друга; некоторые упали и не смогли подняться. Софи боясь быть затоптанной, прижалась к стене.

— Куда мы идем! — крикнула она Дот.

— В школу Добра! — сказала Дот. — На Приветс... — Людоедно-подобный пацан пинком отправил её вперёд.

Школа Добра! Преисполненная надеждой, Софи последовала за отвратительной толпой вниз по лестнице, прихорашивая свое розовое платье для ее первой встречи со своими истинными одноклассниками. Кто-то схватил её за руку и отбросил Софи к перилам. Ошеломленная, она подняла взгляд на злобного белого волка, который протягивал ей черную школьную форму, вонявшую смертью. Блеснув ухмылкой, он оскалил зубы.

— Нет... — ойкнула Софи...

Тогда волку пришлось самому обо всем позаботиться.

Хотя принцессы Чистоты все проживали по трое, Агате досталась личная комната.

Розовые стеклянные лестницы связывали все пять этажей башни Чистоты, спираль которых была покрыта точной резной копией бесконечных волос Рапунцель. На двери Агатиной комнаты висела блестящая табличка в сердечках: «Добро пожаловать Рина, Миллисент, Агата!» Но Рина и Миллисент, надолго не задержались. Рина, благословленная прекрасной арабской кожей и блестящими серыми глазами, с трудом затащившая свой огромный сундук в комнату, увидев Агату, сразу же потащила его обратно

— Она выглядит такой злой, — услышала Агата из коридора. — Я не хочу умирать! — (— Переезжай ко мне, — услышала она Беатрикс. — Феи поймут.) И действительно, феи поняли. И они поняли, когда рыжеволосая Миллисент, со вздернутым носиком и тонкими бровями, симулировала боязнь высоты и потребовала комнату на нижнем этаже. И так Агата осталась одна, отчего она почувствовала себя как дома.

Однако, комната вызывала в ней тревогу. С розовых стен на неё глядели массивные зеркала, украшенные драгоценными камнями. На замысловатых фресках запечатлены поцелуи прекрасных принцесс с лихими принцами. Над каждой кроватью аркой висел белый шелковый полог, создавая в целом иллюзию королевской кареты, а потолок покрывали величественные фрески облаков с улыбающимися купидонами, пускающих любовные стрелы. Агата отошла от всего этого великолепия, как можно дальше и, скорчившись, присела в уголке окна, прижавшись черным платьем к розовым стенам.

Через окно ей было видно, как сверкающее озеро, окружавшее Башни Добра превращалось в грязный ров на полпути, чтобы защитить Башни Зла. «Срединный залив», — прозвали его девочки. А там в глубине тумана, простирается узкий каменный мост, соединяющий две школы. Но здесь было всего два замка, а что за ними?

Влекомая любопытством, Агата вскарабкалась на подоконник, вцепившись в стеклянную балку. Она взглянула вниз на Башню Чистоты, потянулась к её острому розовому шпилю — одно неверное движение, и она окажется нанизана, как кусок баранины на вертел. Агата встала на цыпочки на краю подоконника, и выглянула за угол, и чуть не рухнула от удивления. За Школами Добра и Зла простирался массивный синий лес. Деревья, кусты, цветы расцветали всеми оттенками синего, от ледяного до цвета индиго. Буйная растущая синяя роща разворачивалась на довольно большое расстояние, заходя даже на территорию дворов школ, прежде чем была огорожена со всех сторон золотыми воротами. За воротами же, лес становился зеленым и убегал в черноту небытия.