Александр Бушков - Из ниоткуда в никуда Страница 12

И д и л л и я длилась примерно два месяца. Люди барона дежурили исправно, крохотульки больше не появлялись, вознаграждение через барона поступало. Так что граф чуточку разболтался. И стал приглашать к себе на редкостное зрелище старых приятелей, в которых нисколько не сомневался, — в том числе и Звездочета...

Вот такая была история. Графа и свидетелей его забав во избежание огласки упрятали в тихое местечко, откуда они могли выйти ногами вперед. А вот дальше... Собственно говоря, никто не знал, что делать дальше. Секретнейший совет в составе королевы Дайни, Асверуса, начальника тайной полиции, двух адмиралов и трех высокопоставленных чиновников из Морского бюро пришли к выводу, что они, собственно говоря, не продвинулись вперед ни на шаг. Обыскивать все дома, стоящие на берегу Итела (уже не было никаких сомнений, что подводные лодки плавают и по Ителу), было бы предприятием неподъемным. Где находится Токеранг, никто и примерно не представлял. Оставалось одно: обязать многочисленных лакеев, камердинеров и прочих кучеров, шпионивших за знатью по указке тайной полиции и второго стола дворцовой стражи, держать ушки на макушке и немедленно сообщать, если в каком-нибудь особняке вдруг обнаружатся крохотные человечки. Впрочем, был еще один вариант — река Гиуне, и относительно нее специалисты своего дела стали разрабатывать соответствующую операцию. В деле сохранился доклад оставшегося безымянным морского сапера, в котором он рискнул предположить: самый обыкновенный бочонок с порохом, взорванный в воде неподалеку от лодки, должен произвести на нее примерно такое же действие, как на рыбу, которую разгульные солдаты глушат гранатами...

Что до оставшихся в живых коротышек... Королева Дайни, умная и с успехом заменявшая мужа на троне, все же оставалась женщиной — и не могла пройти мимо такой игрушки. По ее приказу надежные мастера, не привыкшие болтать, быстро соорудили прозрачный кукольный домик из прочного хрусталя с кучей мебели и кухонной утвари, где в покоях Дайни крохотульки и были поселены. С приказом жить самой обычной жизнью — готовить еду, устраивать балы, а то и дуэли из-за женщин, заниматься любовью. Дайни, в общем, не была ни зла, ни жестока — просто у Сварога осталось впечатление, что она не воспринимала их как людей. К тому же оказалось, что у них и души нет...

Министр тайной полиции, человек, с подозрением относившийся ко всему на свете, кроме своей королевы, тогда же письменно высказал свое особое мнение. Он-то как раз считал, что о подобной королевской забаве слухи рано или поздно могут дойти до тех, кого самое время начинать усердно искать. А потому лучше бы этим коротышкам куда-нибудь пропасть навсегда.

Дайни, увлеченная новой игрушкой, не соглашалась. Министр умел добиваться своего. Точных улик против него так никогда и не обнаружилось, но недели через две все обитавшие в домике крохотульки скончались от какойто неведомой хвори. Докторов ради пущей секретности привлекать не стали (Сварог подумал: видимо, тогда Асверус и заполучил черепа, которые пошли на украшения в стиле модного тогда балерио).

Собственно, досье на том и кончалось. Остальное Сварог знал и так. Асверус со своим отрядом отправился к речке Гиуне. И вернулся аккурат к тому времени, когда в Академии Лилий случилось нечто жуткое. Учитывая, что окружавшее павильон озеро через целый каскад себе подобных и узких, но глубоких речушек, сообщалось с Ителом, там вполне могла пройти подлодка токеретов, вооруженная ракетами с отравляющим газом наподобие того, что применялся при штурме Батшевы. Концы в воду. Вряд ли младший брат короля Горомарте, вскоре воссевший на трон после смуты и неразберихи, был в сговоре с токеретами. Они, надо полагать, тут пребывали, недавно, не успели еще толком освоиться и забраться т а к высоко. Просто-напросто младшенький методично в ы р е з а л всех особо доверенных людей Дайни, как это сплошь и рядом случается при перемене царствования — так уж все совпало...

Одним словом, досье Асверуса исчезло за облаками на добрых сто двадцать пять лет. Практически все в а ж н ы е фигуры, к нему причастные, либо погибли, либо были чересчур озабочены собственным выживанием при новом короле. Сам Асверус умер на пыльной улочке с кинжалом в сердце. Не осталось никого, кто стал бы заниматься токеретами р е в н о с т н о. Все эти сто двадцать пять лет шла, в общем, рутинная работа — редкие наблюдения подводных лодок в море или Ителе, редкие сведения (большей частью принимаемые за морские басни и легенды). Примерно то же самое происходило и в Снольдере — просто-напросто не нашлось человека, способного с головой уйти в проблему. Да и токереты за прошедшее столетие с лишним конспирировались не в пример лучше. И вместо примитивных подвалов, как в прошлые годы, понастроили, надо полагать, немало самых настоящих укрытий, наподобие того, что он видел в Фиарнолле. Или того, что взлетело на воздух при штурме Дике. И, надо полагать, сообщников среди людей у них уже имелось гораздо больше, чем сто лет назад. А если учитывать все непонятности, что творятся в Горроте... А поскольку хлопоты наши состоят не из одних токеретов...

Он вздохнул, отодвинул досье и поднялся. Мяус, все это время неподвижно просидевший в углу, выжидательно пошевелился.

— Сведений от Щук никаких? — спросил Сварог.

— Я бы непременно доложил, государь. Поиски продолжаются, с крайней методичностью, как вы и приказывали.

Сварог подумал: а ведь сейчас, пользуясь передышкой, самое время слетать в Гартвейн. Точнее, в Туарсон. Только сначала нужно через Интагара принять кое-какие меры, чтобы на сей раз предстать не в облике скромного канцеляриста...

Глава III

ЗЕМЛЯ И ВОДА

Сварог сидел под навесом того самого постоялого двора, где не так уж и давно наворачивал собачью еду из собачьей миски, да так, что за ушами трещало. Староста, степенно сложив руки на животе, стоял в двух шагах от него — все такой же, пожилой, с проседью, с лицом умным и хитроватым. Правда, хитрости сейчас почти не наблюдалось, а вот недоумение присутствовало в полной мере.

Сварог невозмутимо огляделся по сторонам. Крестьяне стояли на почтительном расстоянии, уардов в триста, тесно заполнив выходившие на площадь улочки. Никто их не гнал, просто они, должно быть, по известной привычке старались держаться подальше от любого начальства, от которого, откровенно говоря, деревне всегда одни неприятности — а тут изволил пожаловать сам король, пусть и не в королевском блеске, в достаточно скромном темном камзоле, темных штанах и сапогах без церемониальных золотых шпор. На шее у него, правда, висел единственный орден, сегурский, Морских Королей — ну да в таких делах нужно хотя бы минимумом обозначить, у короля должна болтаться на шее хотя бы одна орденская цепь, это всем известно... это как-никак не пресловутое «хождение в народ», когда можно вырядиться хоть свинопасом...

Далеко вокруг была совершеннейшая тишина. По окружности площади, примерно меж Сварогом и крестьянами, стояла редкая цепочка Черных Егерей, а шагах в двадцати справа теснилась кучка самых разных людей: ошалевший от верноподданнического ужаса губернатор, лицезревший коронованную особу впервые в жизни, невозмутимый Интагар и с полдюжины его людей, неизбежный министр двора и Элкон, щеголявший в чуточку мешковатом мундире дворцовой стражи, — потому что весь, от пяток до ушей, был увешан компактной сложной аппаратурой — поскольку был оптимистом и надеялся с ее помощью хоть чего-нибудь добиться. Сам Сварог особенного оптимизма не испытывал.

— Садитесь, староста, — сказал Сварог, указывая на лавку напротив. Староста даже отшатнулся:

— Никак невместно в присутствии вашего королевского великолепия... Вон, господа министры стоят, как придорожные столбики...

— Разговор у меня не с ними, — сказал Сварог терпеливо, — И мне, между прочим, неудобно пялиться на вас снизу вверх, задрав шею — скамейка низенькая, а вас бог ростом не обидел... — и вполне привычно подпустил в голос королевского металла. — Король вам приказывает сесть, жамый. А повеления короля положено выполнять... Ну?

Тут только староста решился, осторожненько присел на край скамейки. Глаза у него были умные и печальные.

— Что ж нас эти, из губернии, заранее не предупредили... — сказал он мрачно. — Гирлянды бы развешали, плошки зажгли, девки в праздничных нарядах станцевали бы, как полагается...

— К чему вся эта суета? — усмехнулся Сварог. — Я к вам всего лишь ненадолго заехал по делу. Совсем недавно уже заезжал один раз, только одет был гораздо скромнее. Помните, надеюсь?

Староста осторожно пожал плечами с таким видом, словно никак не мог сообразить, должен он помнить прошлый визит Сварога или нет. Глаза стали еще более печальными.

— Послушайте, жамый, вы меня боитесь? — напрямую спросил Сварог. — У меня вроде бы нет особо жуткой репутации тирана, и по капризу души, мое слово, просто так на воротах не вешаю... А станьте-ка поразговорчивее, король велит...