Ella James - Genzel_ Страница 12

      — Не задержусь? — и мой шепот полон надежды.

      — Нет, — его рука накрывает мою и крепко сжимает. — Леа, хочешь послушать одну занимательную историю?

      — Да.

      — Позволь рассказать тебе о принцессе, которая была известна своей справедливостью.

ГЛАВА 7

Леа

      Настоящее время.

      Я знаю, что это большой риск, но в понедельник утром, когда моя семья уезжает из Вегаса, я беру такси до «Леса» и говорю мужчине за стойкой регистрации, что я здесь для того, чтобы пробоваться на роль сабы.

      Я не уверена, что я буду делать, если я делаю это слишком поздно.

      Больше, чем что-либо, я хочу увидеть Гензеля и поговорить с ним, но я не уверена, что в этом есть смысл. Если он в БДСМ-отношениях с кем-то другим...

      Я закусываю губу, когда мужчина за стойкой делает звонок.

      Я просто не уверена, что я хотела бы сказать ему. Если бы я могла поговорить с ним, не теряя контроль.

      Мужчина за стойкой вешает трубку, и, прежде чем он успевает открыть рот, чтобы сказать мне, что он выяснил, распахиваются двойные двери, через которые мы с сестрами входили той ночью, и появляется мужчина с красными подтяжками и именным бейджем, на котором написано Рэймонд. Он сжимает в руках планшет с зажимом для бумаги, как та девушка, что наблюдала за пробами чирлидинга в моей школе.

      Его глаза пробегают по мне с ног до головы, очевидно оценивая, и я начинаю потеть в своих черных джинсах и простой белой футболке.

      — Как тебя зовут, дорогая?

      — Лорен, — лгу я. Я не уверена почему, я просто не могу быть Леа, не в эту секунду.

      Он дергает головой в сторону фойе позади него и говорит:

      — Пойдем со мной, Лорен.

      Чувство радости охватывает меня. Я почти не могу заставить свои ноги двигаться достаточно быстро, чтобы следовать за ним.

      Он придерживает дверь для меня, и, когда я вхожу в огромную комнату, я стараюсь не смотреть вокруг. Он указывает на кожаное кресло.

      — Присядь здесь.

      Он смотрит вниз на его планшет, затем вверх в мои глаза.

      — Голубые или серые глаза? — смотрит, прищуриваясь, он.

      — Голубые, — полушепотом говорю я.

      Он кивает один раз и что-то быстро пишет.

      — Сколько тебе лет, Лорен?

      — Двадцать пять, — это правда, мне двадцать пять.

      Он снова качает головой, затем смотрит вниз на свои часы.

      — Пойдем со мной. Посмотрим, сможем ли мы с тобой сотрудничать.

      Я следую за ним через фойе, все еще стараясь игнорировать каменные стены и маленькие балкончики, что так сильно напоминают мне о той ночи, когда Мать вела меня в мою комнату. Он проводит меня по освещенному факелами холлу мимо копии статуи Давида, и мимо двери, в которую мы вошли в пятницу, чтобы попасть на шоу. Через еще примерно двадцать шагов он останавливается у неприметной маленькой двери с надписью «посторонним вход воспрещен».

      Здесь темно-серый пол, что-то похожее на бетон или камень, и серо-коричневые стены, на которых каждые пять или шесть шагов расположены маленькие светильники. В середине коридора лежит настоящий ворсистый бежевый ковер.

      Со мной следующей за ним по пятам, мужчина делает три больших шага и толкает, чтобы открыть деревянную дверь в небольшой кабинет с красивым деревянным столом и встроенными полками.

      — Если ты хочешь пройти пробы на роль сабы, ты должна подписать соглашение о неразглашении. Ты знаешь что это? — спрашивает он.

      — Да, — сглатываю я, когда он протягивает стопку бумаги и ручку.

      Мои глаза просматривают их, но я не могу прочесть любое из этих слов. Я облизываю губы и оглядываюсь на него.

      — Это для... Эдгара? Потому что я думала...

      — Это ни для кого. Нет, пока ты не подпишешь их, детка.

      Я жую свою губу и медленно киваю.

      — Тщательно изучи их, подпиши их, если тебя устроит. Тогда мы поговорим о большем.

      Моя рука так сильно трясется, что я едва могу написать свое имя. Я благодарна, что Рэймонд отходит к одной из полок и начинает листать книгу. Я беспокоюсь, что, если он увидит мои руки, он может вообще не позволить мне пробоваться.

      Я сумасшедшая.

      Может, у него есть глаза на затылке, потому что в момент, когда я подписываю последний бланк, он разворачивается и улыбается мне. Улыбка выглядит на удивление искренне.

      — Закончила? Есть какие-нибудь вопросы?

      Я вздыхаю.

      — Вопросы? — весело говорит он.

      Еще один глубокий вдох.

      — Эдгар? — слабо спрашиваю я.

      Он обходит стол, кладет руки на затылок и начинает говорить почти так же быстро, как и аукционист:

      — Да, мэм, этот абсолютно конфиденциальный кастинг, в самом деле, для Эдгара. Вы подвергнетесь испытанию, чтобы обслужить его, как его личный сексуальный сабмиссив, действующий в любой обстановке, какую он выберет для вас. Отдавая ему все права, весь контроль каждого аспекта вашей личности, чтобы быть вовлеченной в традиционные и нетрадиционные доминантские отношения. Они продолжаются, пока мистер Эдгар не скажет, что они закончены, когда он скажет, то все кончено. Никаких дискуссий или сомнений. Это прописано в контракте дорогая, но это нужно обязательно пояснить вам. Помогает людям запомнить, понимаешь, что я имею в виду?

      Я медленно киваю.

      — Очень хорошо. Ты все время будешь в маске, ты будешь говорить шепотом или почти шепотом. Ты будешь держать свое тело в форме с сегодняшнего момента: никаких прибавлений или потерь веса, никаких грудных имплантатов, лицевых или других косметических операций. Ты сможешь сделать это?

      Я снова киваю. Моя рука тянется к моему горлу. Что-то стягивает внутри, я удивлена, что вообще могу дышать.

      — Если ты решишь нарушить соглашение о неразглашении, ты столкнешься с адвокатами. С множеством адвокатов. Они не будут деликатными. Ты понимаешь?

      Еще один кивок.

      Я бы никогда не сказала ни слова о Гензеле. Или Эдгаре, как он сейчас себя называет.

      Я чувствую тошноту, когда он подает мне знак рукой по направлению к двери, и я следую за ним по коридору, коротким путем, к двери с кнопочной панелью и устройством для скольжения карты. Он скользит картой, и цвет индикатора рядом с устройством сменяется с красного на зеленый.

      Когда он толкает дверь, чтобы открыть, я думаю о побеге.

      Я так сильно нервничаю.

      Я так сильно напугана.

      Этот мужчина не мой Гензель.

      Мой Гензель ушел.

      В моей груди поселяется чувство тяжести, я едва могу заставить свою диафрагму подниматься.

      Мои глаза болят от сдерживаемых слез.

      — Ты идешь?

      — Да, — хриплю я.

      Мы входим в кухню, и мои глаза впитывают детали. Гранитная столешница; нержавеющая сталь; выглядящий как из настоящей древесины пол. Кухня переходит в роскошную гостиную, покрытую восточным ковром высшего класса и мебелью из дерева, кожи и шерсти, снабженную огромным телевизором с плоским экраном, несколькими полотнами с изображением разноцветных квадратов и некоторыми скульптурами. Я замечаю статую птицы в углу и вспоминаю что-то, что Гензель говорил давно о картинах леса на стенах в наших комнатах, на которых не было никаких птиц.

      Это ошибка.

      Я расстрою его.

      Он расстроит меня.

      Почему я думала, что это хорошая идея?

      Прежде чем я отказываюсь, Рэймонд протягивает мне черную бархатную сумку и указывает на дверь с другой стороны дивана.

      — Это ванная комната. Иди и переоденься. Маска имеет важное значение, как мы и говорили об этом.

      Я медленно киваю. Не уверенная, могу ли я сделать это. Но я беру сумку и иду в ванную.

      Я открываю ее медленно, потому что мои руки все еще дрожат. Потому что я боюсь того, что внутри.

      Я вытягиваю руку в сумку и ощущаю... это должно быть шелк.

      Я раздвигаю пальцы, собираю всю ткань и вытаскиваю ее, как будто она гадюка. Я кладу ее на серую и золотистую столешницу, тоже гранитную, как я думаю. Когда я вижу это, каждая клеточка внутри меня замирает.

      Тедди королевского синего цвета… оно превосходно. Его качество очевидно в крое корсажа и расклешенной юбочки. Она украшена кружевом и несколькими крошечными хрустальными бисеринками, что сверкают в свете от лампы, расположенной над огромным обрамленным ониксом зеркалом передо мной.

      Там же пара высоких чулок, плотно облегающих ноги, плюс подвязки. Или это называется как-то по-другому? Они крепятся к... этой вещице. Основная часть теди из ткани и от этого оно похоже на купальник. Но низ подобен двойным стрингам...