Александр Горохов - Предназначение. Сын своего отца Страница 12

долга перед людьми, а значит и перед Всевышним, Защитники вынуждены нарушать

Заповеди, брать на себя грех, чтобы уберечь от него остальных людей. И это - тяжкий

крест Защитников! Беречь тела обывателей от страданий, а души от греха, ибо страдания

порождают ненависть, а ненависть, являясь сама по себе грехом, порождает другие грехи, иногда более страшные. Если судить таким образом, то выходит, что грехи Защитников -

благо. Но это благо - не абсолютно, ведь спасая одних, приходится нести зло другим.

Грань между подобным благом и злом настолько тонка, что, наверное, лишь Всевышний

способен еѐ ощутить, лишь Всевышний способен сказать: «Сей грех Защитника - во благо, а сей - на погибель.»

-Но как же мне, человеку, разобраться, какой грех праведный, а какой - нет?

Пит чуть заметно пожал плечами.

-Всевышний не где-то там, -он указал высохшим пальцем на потолок. -Всевышний

внутри каждого человека, почитающего Его. Слушай Его внутри себя, и ты не ошибешься.

Советуйся с Ним, и Он подскажет тебе, где зло, а где - добро. Ибо зло для одних может

быть благом другим и наоборот. Нет абсолютного зла, как нет и абсолютного блага.

Будучи Защитником, слушай Его, чтобы принять правильное решение, и если Он тебе

говорит: «Тот прав, а другой не прав», помоги правому и накажи неправого. Тогда

принятый на себя грех будет во благо, тогда Он простит тебе этот грех, каким бы тяжким

он ни казался. И Он покарает тебя за, казалось бы, благое дело, если оно сотворено во зло

людям...

Камни, выпускаемые пращниками, гремели о шлем и панцирь, словно град. Не

обращая на них никакого внимания, Эрг выхватил из-за плеча отцовский меч и крутанул

его вокруг себя, обрубая веревку начавшего затягиваться аркана. Конь, которому один из

камней угодил в ухо, с визгом взвился на дыбы, и юноше пришлось повозиться, чтобы

осадить его. К тому времени маленький отряд почти потонул в половодье нахлынувших

оборванных людей, вооружѐнных кто чем придѐтся.

Эрг описал мечем восьмѐрку с обеих сторон от себя. Один из наседавших на него

молча свалился с разрубленной головой, но другой спереди прицеливался шипастой

дубиной к голове коня. Косым правым кругом Эрг отсѐк ему поднятую вверх кисть с

дубиной и на заднем нижнем секторе траектории меча зацепил грудь огромного мужчины, лезущего с топором в гущу свалки. Переведя дыхание, Эрг мгновенно огляделся по

сторонам, выбирая себе удобную позицию.

Одним прыжком коня юноша сбил с ног двоих грабителей, пытавшихся добить

выдернутого арканом из седла стражника, и довершил дело двумя короткими взмахами, перерубив заодно опутавшую товарища верѐвку. Тому ничего не оставалось, кроме как

подхватить валявшуюся под ногами пику и отступить за спину Эрга ближе к вьючным

животным, пока молодой человек на несколько секунд отвлѐк на себя часть бандитов.

Один из разбойников, овладев конем и мечѐм, попытался напасть сбоку на третьего

стражника, оборонявшего правый фланг. Охранника уже теснили двое конных бандитов, один из которых весьма неплохо управлялся с оружием. Эрг бросил коня ближе к

29

дерущимся. Отмахнувшись от длинной жерди с насаженным на неѐ тяжѐлым кованым

наконечником, он на секунду перехватил меч левой рукой, а правой метнул в своего

противника вынутую из поясного кармашка восьмиконечную метательную звезду. Тот

захрипел и медленно повалился на землю, выронив из рук шест.

Ещѐ не осознавая своих потерь, бандиты с остервенением кидались в бой, падали, отступали на десяток шагов и снова накатывались по одному, по два, по три. Но уже через

несколько минут после начала свалки наступил перелом. Почти три десятка искалеченных

тел в неправдоподобных позах валялись вокруг восьми всадников, окруживших кольцом

вьючных лошадей. Словно огромная круглая пила зубьями мечей кромсала

наскакивавших на неѐ людей, бьющихся уже не от азарта, а от бессилия чего-либо

добиться.

Кураж нападавших иссякал на глазах, не смотря на крики и понукания высокого

худого мужчины, гарцующего на добром коне позади живой цепи. Именно он пытался

прорваться в щель между стражниками, чтобы добраться до груза, но, получив отпор

Эрга, отступил и теперь командовал разбойниками издали. Кто-то уже оглядывался по

сторонам, выбирая пути отступления, кто-то отползал к спасительным кустам, а кто-то

ещѐ горел желанием добраться-таки до вожделенного богатства, когда прозвучал древний, но во все века одинаково леденящий душу вопль: «Спасайся, кто может!»

-Мелл, Грант, Эрг и Дормут! Вперѐд! -скомандовал в тот же миг Игас, и четверка

коней метнулась в разные стороны вслед кинувшейся в ужасе, вызванном вечным

лозунгом трусов, толпе.

-Через пять минут назад! -полетела вдогонку вторая команда.

Эрг успел проскакать десятка три метров, когда бросившийся было удирать главарь

шайки резко осадил коня и попытался при развороте достать юношу. Но тот отбил

направленный в грудь меч и, проносясь мимо, на всякий случай защитил спину, сделав

отмашку назад. Как оказалось, не зря. Бандит же, понадеявшись на неотразимость финта, не успел развернуться, вынужденный биться боком. По его посадке, уверенности в себе, молодой человек понял, что перед ним опытный боец, много чего умеющий и часто

упражняющийся.

Даже в такой неудобной позе он умудрился зацепить шлем Эрга, и тот слетел с

головы, обдирая кожу.

-Готовься умереть, щенок, -прорычал грабитель, занося клинок.

Бородатый крестьянин, правивший базоном, пеньком сидел на телеге и, по

совиному хлопая глазами, сочно басил себе под нос;

-Ук ты!.. Ничего себе!.. Вот это да!..

Он будто из-под земли возник за поваленным стволом, и картина, открывшаяся

перед ним, стоила его восхищения. За деревом, как за окном в другой мир, начиналось

нечто не вяжущееся с покоем осеннего леса. Его «тихоход» пугливо фыркал и косился на

окровавленные тела, наваленные за бревном. Тяжѐлый запах свежей крови, лужами

растѐкшейся возле трупов, раскиданных в беспорядке на небольшом клочке земли, стоны

раненых и громкие проклятия связываемого пленника тревожили животное.

Мужик успел разглядеть, что побитые - большей частью оборванцы, а победители -

воины в справных доспехах.

-Ну, чего уставился? -громко окликнул бородача один из стражников. -

Разворачивай оглобли, повезешь убитых в Кособродку.

-Дык, куда ж мне их всех? -развѐл руками погонщик. -Да и в Энгр попасть тоже...

-Попадѐшь в свой Энгр! А всех тебе грузить никто и не собирается. Наших только

двое, да один раненый.

-Как-то нехорошо получается: раненый и с покойниками, -покачал головой мужик, соскакивая на землю, чтобы развернуть повозку на узкой дороге.

30

-Ты покойников везти не хочешь или раненого? -грозно глянул на него воин, как

бы невзначай дотрагиваясь до рукояти меча.

-А я чѐ? Я ничѐ! -залопотал мужик. -Мне хоть кого. Я и не такое видывал... С этого

покойника, что ли, начнѐм? -кивнул он на прислонѐнного к дереву молодого паренька со

следами крови на лбу.

Стражник несколько раз сжал и разжал кулак в кольчужной перчатка,

перемазанной кровью.

-Чтоб у тебя язык отсох!

-Да что Вы, господин хороший?

-Я лучше тебя, как покойника, на твою же телегу погружу. Ты что, идиот, ни разу

не видел лекарей, после того, как они раны заживляют?

Мужик оторопело зашлепал губами.

-В...Виноват, Ваше Сиятельство. Но больно уж он молод для лекаря-то...

-На, погляди, -сунул Игас вознице под нос кулак, -Полчаса назад я пошевелить

пальцами не мог, после того как мне их камням из пращи перешибли.

-А чѐ ж он сам-то в крови?

-Ничего страшного. Один прыткий кожу слегка ссадил. На такую мелочь даже дети

внимания не обращают.

Кособродка, как и Энгр, была основным пунктом остановки караванов с камнями.

И, если бы не отдельное здание, в которое никто из посторонних не допускался, стражников наверняка замучили бы посетители, чей интерес к героям дня подогрели

рассказы побывавших на месте схватки. Банда Милтона Рейли, племянника бывшего

герцога Кло, бывшего рыцаря, бывшего мятежника и бывшего каторжника, давно обитала

в здешних местах, довольствуясь обычно нападениями на одиноких путников. В охоте на

неѐ оказались бесполезными все ухищрения властей: Рейли умело пользовался своим

рыцарским опытом лесной войны. И лишь после сегодняшней битвы стала ясна ещѐ одна

причина его неуловимости. Среди убитых оказалось несколько жителей Энгра и

Кособродки, видимо, служивших бандиту глазами и ушами.

По приглашению старосты Игас, Грант, Эрг и Тинас, уже начавший приходить в

себя после ранения, ужинали в его особняке. Молодой Донито сдержанно хвалил