Сара Кроссан - Пойманные под стеклом Страница 12

пять минут не пройдем через эти ворота. я позвоню моему отцу и президенту. Потом можете

объяснять им лично, почему держите нас здесь.

- Президенту? - Инстинктивно пограничник делает шаг назад.

- Кейну Кнавери, совершенно верно! Жду не дождусь того, как Вы станете ему

объяснять, почему Вы без особой причины запрещаете своим подопечным покидать границу!

- Между тем я по-настоящему кричу, без промедлений подбегают еще шесть или семь солдат.

Один достает свою дубинку и указывает ею на нас. Алина смотрит на меня взглядом. который

говорит: " Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь" . Конечно же, я не знаю.

Пока солдаты все вместе обсуждают положение вещей, мой IPad вибрирует.

Естественно, это Беа. Вероятно, нас слышно в очереди Второго класса - при том переполохе,

который я устроил - ничего удивительного. " Она действительно его оставила?" - пишет Беа.

Алина стоит перед сканнером, обхватив свои плечи руками. Ее волосы прядями спадают на

глаза. Я должен думать о нашей первой встрече в очереди для ожидающих прививку, когда

она была такой разгневанной и энергичной. Тогда я хотел только одного: поцеловать ее. а

теперь я смотрю на нее - с красными пятнами на лице, красными глазами - я просто хочу

помочь ей. Он борется за что-то, это видно по ней. За что-то, во что ,вероятно, сильно верит,

потому что иначе она со всем этим сейчас не стала бы мириться. Она не стала бы вручать

свою жизнь в мои руки. Я смотрю на сообщение от Беа и думаю : да, эта девушка того стоит,

абсолютно!

Теперь из группы выбегает солдат. У него кустистые, как у шнауцера, усы, которые

покрывают верхнюю губу, сросшиеся брови, и вообще его лицо выглядит довольно помятым.

- Дайте мне Ваш IPad, - говорит он.

Я торопливо переключаю на дисплей с паспортом. Пограничник смотрит в IPad, потом

на меня, потом еще раз в IPad, и снова на меня. Затем он сканирует паспорт. Электронный

голос дребезжит: " Квинн Бортлеби Кэффри - авторизирован"

- Ваш отец - главный работник в "Бриз" ? - спрашивает он.

- Вы не умеете читать? - мой голос звучит надменно и нетерпеливо, точь-в-точь как у

моего отца.

- Это еще не говорит о Ваших отношениях с президентом. Кем Вы ему приходитесь?

Я нервно закатываю глаза, как будто мое терпение подходит к концу, и забираю мой

IPad у него из рук.

-Все, хватит. Я звоню Кейну, - выпаливаю я и стучу по клавиатуре. Уже через несколько

секунд пограничник с резиновой дубинкой хватает меня за руку.

-Я думаю, что мы обойдемся без этого. У нас есть предложение: мы пропустим вас и

вашу подругу, а вы сделаете кое-что для нас. - больше всего мне хотелось закричать "все что

захотите. Я сделаю все для вас".

-Вы наверное свихнулись, - ругаюсь я вместо этого. - Хотите подкупить сына одного из

премий. Личного друга президента...

-Кислород, - прерывает меня пограничник. Он складывает руки, как будто молится, и

выглядит при этом не угрожающе, а скорее печальным и разочарованным. - Можете ли вы

достать для нас кислородные баллоны? - шепчет он, чтобы его не услышали туристы в других

очередях. -Не как взятка. Как подарок.

Другие часовые внимательно слушают. Они ничуть не выглядят напряженными или

враждебными - только лишь полными надежды.

-Моя жена и я уже годы не танцевали вместе... годы, - говорит тот с тем же выражением

лица.

Некоторое время мы пристально смотрим друг на друга. Скорее всего он знает, что я

лгу.

-Я мог бы достать вам пять бутылок, - соглашаюсь я наконец, и смотрю на солдатов в

ряду.

-Десять, и их должно хватить на семьдесят два часа. Доставить их нужно сюда в течение

пары часов.

-Восемь и вы получите их в течение одной недели, - я не дам вытянуть из себя все.

-Откройте ворота! - кричит пограничник. И они открываются.

Алина и я проходим через двустворчатые ворота и входим в стеклянный туннель, так

же как и другие туристы. Мы прислоняемся к изогнутому стеклу и ждем Беа.

-У тебя есть воздух? - спрашиваю я Алину.

Все еще немного дрожа, она вытаскивает кислородный баллон из ее рюкзака и

закрепляет его на поясе. Затем надевает прозрачную силиконовую маску и затягивает

резиновый ремень на затылке, чтобы маска герметично села. Я тоже откапываю мое

оборудование и застегиваю его.

Когда Беа проходит через ворота и видит нас, она бежит, что очень неумно. Но прежде

чем я успеваю что-то ответить, она уже висит у меня на шее и так крепко обнимает меня, что

я чувствую боль.

-Эй, ты сломаешь мне ребра! - я знаю, что она беспокоилась, но не хочу дальше

углубляться в это. - Давай я помогу тебе с твоей маской, - предлагаю я. - И тогда мы наконец

сможем вырваться.

Мы идем до конца стеклянного туннеля, который наполнен солнечным светом, и когда

подходим к вращающимся дверям, ведущим наружу, одновременно, в один шаг Беа, Алина и

я вступаем в мир без кислорода.

Часть вторая «Пустошь».

Несмотря на то что мы с Квинном ни слова не обронили об этом или даже не

обменялись понимающим взглядом, но мы оба понимали,что нам придется еще какое-то

время провести с Алиной. Она будет слишком выделяться, если отправится одна.

Мы решили максимально отдалиться от купола и дневных туристов. Большинство

путешественников такие же тихие как и мы, они концентрируются на дыхании и стараются не

поддаться панике, в то время как они все больше отдаляются от верного источника кислорода.

Если бы мы хотели, то могли бы беседовать во время бега через специальные отверстия в

масках. Проблема была только в том, что это было не совсем привычно, когда лицо чем-то

прикрыто. По крайней мере маска держала мою голову в тепле, так как я отдала мой шарф

Алине. Что я еще могла бы сделать? Смотреть, как она трясется от холода? От Квинна она

получила запасной свитер, а также он предложил ей свои зеленые перчатки, но она

непреклонно отказалась от них. И теперь она кажется состоит из двух половинок.

Я надеялась, что Алина не будет так привлекательно выглядеть в маске, но напротив: ее

большие глаза и дугообразные брови выделяются с большей силой. Кроме того она была

такой умной, чтобы спрятать резиновый ремень маски под своими длинными волосами, так

что они спадали поверх маски. Я не была настолько сообразительной. Я надела маску прямо

поверх своей мальчишеской стрижки, и выглядела во всей видимости как черный гриб.

Я была только однажды в пустыне, мне было семь, во время классной поездки. Я еще помню,

что мы могли попробовать подышать без маски. Учительница по очереди убирала нам маску

от лица и предлагала сделать вздох. Это было как вдыхать огонь. Учительница смотрела

улыбаясь и кивая, когда я пыталась сделать вдох, но она оттянула маску еще дальше. И только

когда я почти потеряла сознание, она снова поднесла ее к лицу и закрепила ремень.

-Итак, разве не прекрасный опыт? - был ее единственный комментарий. Я все еще спрашиваю

себя о назначении того путешествия. Оно должно было нам показать, насколько важен купол?

Внушить нам, что побег бесполезен? И так же я спрашивала себя, что же произошло с

Алиной, что она решилась на такой радикальный поступок.

Позади нас заход солнца окрашивает небо в розовый. Если бы четыре предприятия по

переработке отходов, не дымили бы так, можно было бы представить Купол удивительно

красивой горой в сумерках. В непосредственной близости к куполу ландшафт был

совершенно пуст. Весь мусор убрали давным давно. Только теперь мы удалились достаточно

далеко, так что постепенно начинают встречаться отходы, которые оставил нам старый мир -

мир коммутаторов. Мы видим ряды разрушенных домов и улицы с провалившимся,

потресканным асфальтом. Всюду разбросаны остатки старых транспортных средств,

покрытых чем-то, напоминающим плющ.

Даже если зима и мороз убили все корни, земля не настолько бесплодна, как я предполагала.

Не только плющ, также дикие травы и мох покрывают руины. Я стараюсь не наступать на

зелень, чтобы не погубить нежную жизнь. Время от времени я наклоняюсь вниз и осторожно

прикасаюсь к ним рукой.

Но больше всего мне нравится земля. Какой контраст по сравнению с Куполом, где все так

чисто! Хотя мы совсем недавно в пути, моя обувь уже вся грязная и поцарапанная. Старые

улицы по больше части непроходимы, и мы бредем по узким улочкам, которые были

протоптаны предыдущим туристами, которые как вены ответвляются от купола. Необозримая

сеть артерий. Снова я снимаю перчатки, наклоняюсь и с трудом собираю горсть холодной,

жесткой земли.Я крошу ее до тех пор, пока в руке остается всего один голубой камень,