elSeverd - Молчаливый Страница 12

Ремус и Сириус углубились в какой-то разговор, я односложно поддакивал им, когда меня спрашивали.

Сириус Блек. Как он сам рассказывал о себе, в Хогвартсе это был веселый, жизнерадостный человек, любимец девушек и один из самых ненавидимых слизеринцами студентов. Человек, пошедший из юношеских убеждений на ссору с семьей, отказавшийся от наследия потомственных темных магов. Неистощимый на выдумки, верный друг, шедший всегда напролом.

Сейчас же в кресле возле камина сидел совсем другой человек. И дело было даже не в ранней седине. В интонациях Сириуса, когда разговор заходил о Министерстве, Пожирателях или Дамблдоре, явственно звучала ненависть. Он ненавидел Пожирателей за смерть Джеймса и Лили, Министерство и Дамблдора — за скорый и несправедливый суд и за последовавшие за судом двенадцать лет заключения в Азкабане. И, если судить по той силе, которую я ощущал пару часов назад — он отказался от прошлых убеждений.

Но самое главное — Блек еще не решил, чего хочет от свалившейся на него свободы. Потратив прошлый год на то, чтобы хоть немного восстановиться после заключения, сейчас он начинал раздумывать о своём месте в грядущей войне. И этим можно и нужно было воспользоваться.

Ремус, тепло распрощавшись, ушел обратно через камин, и снова запечатал проход. Гермиона по-прежнему не появлялась, хотя на улице уже давно закатилось солнце. Сириус разжёг камин поярче, и языки пламени снова осветили скрытую в темноте комнату.

— Чем ты думаешь заняться теперь? — Спросил я, когда Сириус щелчком пальцев вызвал домовика и приказал отыскать Гермиону и позвать её в гостиную.

— Ты ведь спрашиваешь не о том, в каком магловском увеселительном заведении я собираюсь провести время на этой неделе? — понимающе усмехнулся Сириус.

— Я бы спросил, с каких пор наследник благороднейшего рода Блеков ходит в магловские заведения, но не будем отклоняться от темы, — хмыкнул я.

— Ты чертовски повзрослел, — неожиданно заметил Сириус, заставив меня на мгновение напрячься. — Я еще не придумал, что делать дальше. С Пожирателями, сам понимаешь, мне не по пути.

Блек встал и зашагал по комнате, причудливые тени забегали по стенам.

— Директор Дамблдор, при всем моём к нему уважении, — последнее слово Сириус буквально выплюнул, — за этот год ничем не смог помочь мне оправдаться. Ну а министр магии отдал указ о моей немедленной казни при поимке!

Блек хрипло захохотал, запрокинув голову. Мне показалось, что в тюрьме он всё же сошел с ума, просто его безумие прячется до поры до времени.

— Пожалуй, — отсмеявшись, продолжил он, — я готов послушать мнение моего учителя и бывшего начальника в Аврорате, Аластора Грюма. Этот старый гриб до сих пор крепок и не уступил ни шагу крысам из Министерства. Говорят, что на задержаниях он по-прежнему не признаёт ничего слабее Бомбарды и темной магии.

Аластор Грюм интересовал меня всё больше и больше, но сейчас важно было окончательно перетащить Сириуса на мою сторону.

— А я, кажется, только теперь понял, что оказался на войне, — я подбросил еще дров в камин, разжигая пламя. — До этого я как-то не осознавал, что Вольдеморт охотится именно за мной. А теперь, когда я столкнулся с ним лицом к лицу на кладбище...

Я резко развернулся к крёстному, наблюдавшему за мной.

— Сириус! Меня ничему не учили! Я разговаривал с Гермионой и Дамблдором. Читал «Пророк». Никто не дал даже намёка, что я серьезно обучался боевой магии! А ведь я — чёртов Мальчик-который-выжил, национальный, будь оно проклято, герой!

— Честно признаюсь, меня тоже удивляла позиция Дамблдора насчёт тебя, — покачал головой Сириус. — Но на мои вопросы, когда же он всерьез возьмётся за твое обучение, старик отвечал, что не надо лишать тебя счастливого детства.

— Ты знаешь, — я опустил голову, — если детство, о котором ты рассказал... об этих... Дурслях.... Если моё детство было именно таким, то вряд ли оно было счастливым.

Лицо Сириуса застыло, он стукнул кулаком по столу.

— Самое печальное во всём этом, что Дамблдор был частично прав, когда поместил тебя под «опеку». Война, как я успел разобраться за этот год, со смертью Вольдеморта не закончилась. Еще несколько лет шли аресты, погромы, просто это уже не так афишировалось в прессе, а все слухи старательно пресекало новое правительство Фаджа. Люди устали от войны, им хотелось думать, что они живут в благополучном мире. Так что бедные Лонгботтомы оказались далеко не последней жертвой террора.

Сириус потёр подбородок.

— Но это не извиняет отсутствия наблюдения за домом твоих родственников. Похоже, директор понадеялся на защитные чары и старую полуспятившую Арабеллу Фигг.

— Понимаешь, Сириус, ты был в чём-то прав, говоря, что я изменился. Я действительно словно заново смотрю на мир и замечаю то, чего не видел раньше. А вижу я, что совершенно не готов к новой встрече с Вольдемортом, и что до этого момента никто не помогал мне в этой подготовке. Всё, что я мог бы применить на том кладбище — я выучил сам или на общих занятиях Защиты от темных искусств.

— Думаю, в этом вопросе я смогу тебе помочь... когда ты подтянешь свои знания обратно на уровень пятикурсника. — Сириус задумался. — Без этого вряд ли стоит проходить с тобой более сложные заклинания. Справишься за лето?

— Постараюсь... И всё же, чем собираешься заняться ты сам?

— Чем заняться... Я думаю пообщаться с учителем, без надежного спарринг-партнера сложно совершенствоваться, — поморщился Сириус. — Побеседовать со старыми союзниками Блеков... Укрепить дом. Вернуть моё доброе имя...

— А ты не думаешь, что в этой войне проще собрать свою собственную сторону, чем присоединиться к трём имеющимся игрокам? — вкрадчиво спросил я. — Под знамя Мальчика-который-выжил могут пойти многие... Раз уж кто-то позаботился, чтобы люди не забывали Гарри Поттера после окончания Первой войны, то этим можно воспользоваться.

Сириус посмотрел на меня с каким-то новым интересом в глазах.

— Дальше, заметь, что тебе рассказал Ремус, — я решил пойти на небольшой риск и предложить Сириусу такие идеи, до которых тот Гарри вряд ли мог додуматься. — Ремус сказал, что его направлял к оборотням директор Дамблдор как глава крупного блока в Визенгамоте.

— Кто ты и куда дел Гарри Поттера? — расхохотался Сириус.

— Можешь считать, что меня укусила Гермиона, — хмыкнул я, и крёстный раскатисто захохотал, уже без ноток безумия в голосе.

— Подумай, что нужно для того, чтобы продавить в Визенгамоте закон об оборотнях, — продолжил я, когда Блек отсмеялся. — Ты намного опытнее меня, и разбираешься в таких вещах гораздо лучше.

— Ты всерьез думаешь, что оборотни... — Сириус не стал продолжать.

— Они пойдут за тем, кто даст им права, а не за тем, кто только требует службы.

— Это надо всерьез и не с наскоку обсуждать, — покачал головой Сириус. — Но я запомнил твои слова... Мне самому в Визенгамоте не стоит рассчитывать даже на судилище, но можно найти кого-то из разумных консерваторов и заплатить или даже попробовать достучаться до его разума... Но для этого тебе нужна репутация, репутация, чёрт бы её взял, а Министерство уже выставило тебя фактически лгуном в последних статьях.

— Значит, мы договорились, — кивнул я.

— Интересно, где же наша мисс Грейнджер? — насмешливо оскалился Сириус, сменив тему.

— Видимо, твои эльфы не смогли оторвать её от книг. Думаю, хозяину особняка уместно навестить гостью в библиотеке.

Мы рассмеялись.

30 июня 1995 года. Особняк Блеков.

Последовавший за сложным разговором с Блеком день пролетел почти незаметно. Гермиона пропадала то в одном, то в другом углу действительно необъятной библиотеки рода Блеков. Даже меня, избалованного роскошной библиотекой Имперской академии, собранные потомственным семейством темных магов книги впечатляли. Несколько огромных подземных комнат, освещенных бледно-золотым светом магических ламп. Темные, почти черные от времени стены из резных деревянных панелей. Занимающие почти всё свободное пространство стеллажи из морёного дуба. И книги, книги, книги. Большие и маленькие, целиком закованные в медные переплёты и обтянутые мохнатыми шкурами. На пергаменте, бумаге, стальных и серебряных листах. Почетные места занимали толстенные книги на специальных пюпитрах, полностью укрытые чернёным серебром и отмеченные гербом Блеков. В них я не стал заглядывать, вняв предупреждению крёстного.