user - Содержание Страница 12

небожительницу, боясь сказать лишнее слово.

Обычно во время этих встреч Юдина играла Шуре, а он ее

критиковал, порой безжалостно. Помню еще, что Шура

занимался с ней чтением партитур Малера. А иногда они вместе

играли в четыре руки.

И так продолжалось до 1956-го года, когда между ними

произошел внезапный разрыв: теперь, случайно сталкиваясь на

концертах, они старались не замечать друг друга.

Многочисленные письма М. В. Юдиной, скопившиеся у Шуры за

шесть лет их дружбы, он уничтожил. Причиной всему этому

послужила, видимо, встреча Марии Вениаминовны с Верой

Прохоровой. О том, что такая встреча имела место, я узнала

много позже, когда прочла письмо Пастернака к Юдиной от 30

августа 1956 г., опубликованное А. М. Кузнецовым.* В этом

письме Пастернак рекомендует Юдиной Прохорову как

прекрасного человека, заслуживающего доверия, и просит

Юдину встретиться с ней.

Довольно долго я думала, что после 1956-го года Шура и Мария

Вениаминовна больше не встречались. Однако это было не так,

как видно из следующего письма М. В. Юдиной от 28.02.61,

адресованного ее ленинградскому другу, историку книги

В. С. Люблинскому*:

«Теперь должна Вам сообщить нечто величественное,

трагическое, радостное и до известной степени тайное.

Слушайте: я написала письмецо – «профессионально-деловое»

по одному вопросу в связи с Малером – Шуре Л[окшину], который его

знает, как никто. В ответ он написал мне, что очень просит меня

повидаться с ним. Я согласилась. Вчера он сыграл мне свой «Реквием»,

** Там же, с. 337.

* «Звезда», 1999, № 9, с. 175-176.

который он писал много лет, вернее «подступал к нему» и бросал и

наконец «одним духом» написал его два с половиной года тому назад.

На полный текст такового, полнее Моцарта. Что я сказала ему, когда

он кончил играть? – «Я всегда знала, что вы гений».

Да, это так и это сильнее многих, из-за кого я «ломаю копья» и равно

(теперь) только Ш[остакови]чу (не последнему…) и Стр[авинско]му.

Сыграно это сочинение быть не может ни у нас, ни не у нас, что

понятно… Это – как Бах, Моцарт, Малер, и эти двое. Он совершенно

спокоен зная, что это так и что оно не будет исполнено. Ш[остакови]ч

теперь просто боготворит его. Знают об этом немногие. Я прошу

сказать только Биме; А[лександра] Дм[итриевна] далека от музыки, с

моей точки зрения, она ей, видимо, не необходима и этим все и

сказано; ибо искусство чуждо «прохладному» отношению. Это не

«вина», а факт, люди и их строй – и должны быть разными.

М[ожет] б[ыть] и никому не надо говорить. – Я рада, что человек

осуществил свою задачу, не зря живет на свете, что я не ошиблась, веря

в него, и не ошиблась, помогая ему в обычной жизни, и была ему

другом в тяжелые дни и часы.

Вот как. Не сердитесь. Не болейте. Сердечно кланяюсь. Не сердитесь. –

М В»

Последние фразы письма отсылают, видимо, к какому-то спору,

возникшему у Юдиной с ее адресатом по поводу Шуры. Нетрудно

догадаться, о чем был этот спор. Видно также, что Юдина не приняла

точку зрения своего оппонента.

Больше Мария Вениаминовна и Шура, насколько мне известно,

никогда не встречались. Общение этих людей было разрушено.

Однако фигура Юдиной вновь возникла перед нами из этого письма,

когда А. М. Кузнецов передал нам в 96-ом году его копию. Это письмо

вывело нас из оцепенения. Мы стали собирать другие письма, а также

воспоминания о Шуре и издали их в конце концов в виде небольшой

книжки*.

2001 – 2004

* «О композиторе Александре Локшине», М.: Диалог-МГУ, 1998.

ПРИЛОЖЕНИЕ 3

Две справки

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АРХИВ

Локшину А. А.

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

16.03.2001 № 171-Т

Уважаемый Александр Александрович!

Сообщаем Вам, что в соответствии с «Законом о реабилитации жертв

политических репрессий…» в Государственный архив Российской Федерации

передаются только архивные уголовные дела лиц, незаконно осужденных и

впоследствии реабилитированных. В состав этих дел входят документы о

производстве следствия, проведении обысков, конфискации имущества, а также

приговор, справки о реабилитации и т. п. Сведений о проведении каких-либо

специальных «разработок» в отношении граждан эти дела не содержат.

Сообщаем также, что документы, включающие сведения об оперативно-

розыскной деятельности, в соответствии с действующим законодательством

являются секретными и на государственное хранение не передаются.

К сожалению, в научно-справочном аппарате Государственного архива

Российской Федерации, в том числе в переданной на настоящий момент из

Управления ФСБ РФ по г. Москве и Московской области части именной

картотеки на лиц, подвергшихся политическим репрессиям и впоследствии

реабилитированных, архивного уголовного дела в отношении Есенина-

Вольпина А. С. не обнаружено.

Для получения интересующих Вас сведений рекомендуем обратиться в

Управление ФСБ РФ по г. Москве и Московской области по адресу: 101000, Москва, ул. Б. Лубянка, д. 14.

С уважением

Заместитель директора архива

О. В. Маринин (подпись)

ФЕДЕРАЛЬНАЯ СЛУЖБА БЕЗОПАСНОСТИ

А.А. Локшину

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Управление регистрации архивных

фондов

16.02.01 № 10/А-Л-63

Москва

По поручению руководства ФСБ России Ваше заявление рассмотрено в

Центральном архиве Службы.

Сообщаем, что каких-либо сведений и документальных материалов в

отношении Локшина Александра Лазаревича в архиве не имеется.

Заместитель начальника Управления......Н.А. Чичулин (подпись)

ПРИЛОЖЕНИЕ 4

В Останкинский межмуниципальный (районный) народный суд

СВАО г. Москвы

Истец: Локшин А.А. <адрес>

Ответчики: ЗАО «Эхо Москвы» <адрес>,

Бунтман С.А. <адрес>

27 апреля 2001 г.

Отзыв на исковое заявление о защите чести и

достоинства

ЗАО «Эхо Москвы», рассмотрев исковое заявление Локшина

А.А. о защите чести и достоинства, считает его необоснованным

по следующим основаниям:

I. В соответствии со ст. 152 ГК РФ обстоятельствами, имеющими

значение для рассмотрения и разрешения дела о защите чести и

достоинства, является совокупность признаков, позволяющих

определить, было ли вообще умаление «доброго имени»,

заявленного истцом, а именно, (а) факт распространения

сведений; (б) порочащий характер этих сведений; (в)

несоответствие их действительности. При отсутствии

совокупности указанных обстоятельств нельзя считать

утверждения истца правомерным. Сомнительно утверждение

истца, что мнение Бунтмана С.А. является порочащим, т.к. в

основу оценки сведений как порочащих положен не

субъективный, а объективный характер. В Постановлении

Пленума ВС РФ от 18 августа 1992 г. N 11 «О некоторых

вопросах, возникающих при рассмотрении судами дел о защите

чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан

и юридических лиц» специально отмечено, что «порочащими

являются несоответствующие действительности сведения,

содержащие утверждения о нарушении гражданином или

организацией действующего законодательства или моральных

принципов (о совершении нечестного поступка, неправильном

поведении в трудовом коллективе, быту и другие сведения,

порочащие производственно-хозяйственную и общественную

деятельность, деловую репутацию и т.п.), которые умаляют честь

и достоинство». Нельзя не отметить, что Бунтман С.А. высказал

только свое мнение, которое является сугубо субъективным, а

не данными фактического характера. [Здесь и далее курсив мой.

– А.Л.] Так, исходя из положении Конституции РФ, ст. 29,

каждому гарантируется свобода мысли и слова, каждый имеет

право свободно распространять информацию любым законным

способом, кроме государственной тайны. Обращаем Ваше

внимание, что в передаче участвовали, кроме Бунтмана С.А.,

Парин А. и Карпинский И., радиопрограмма была построена в

виде дискуссии, и слова Бунтмана, которые стали предметом

спора, не опровергались собеседниками. Кроме того, участники

«И музыка, и слово» четко указали, что необходимо

разбирательство, некое расследование для подтверждения или

опровержения слухов∗ (из толкового словаря Ожегова С.И. слухи

– это молва, известие о ком-чём-н. (обычно ещё ничем не

подтверждённое)). Но это только мизерная часть передачи,

радиопрограммы «И музыка, и слово». Передача создавалась для

радиослушателя и была направлена на открытие для многих уже