Джо Алекс - Ты всего лишь Дьявол Страница 12

— Нет... — Паркер покачал головой. — И эти пять пунктов, которые ты перечислил, тоже меня не убедили. Бывает и большее скопление отяг­чающих обстоятельств, а потом они порой оказываются либо случайным совпадением, либо теряют свою силу, если рассмотреть их в другом поряд­ке, чем того хочет разыгравшееся воображение. Но что в-шестых?

— А то, что портрет снова перевернут на минувшей неделе.

— Ну и что из этого? Это могла быть просто шутка.

— Возможно. Но по пути сюда я продумал все это дело еще раз. В Норфорд Мэнор нет ни одного ребенка и ни одного подростка. Исключи­тельно взрослые люди. Несколько недель назад в доме умерла дочь владе­лицы поместья. Не могу представить, чтобы шутка, которая имела место за несколько часов до смерти Патриции Линч, могла быть кем-то повторена. Взрослые люди относятся к трауру иначе, чем дети. Ребенок мог бы недо­оценить ситуацию, наконец, просто не понимать ее. Дети не принимают близко к сердцу ничего и никого, кроме самих себя. А кроме того: что это за шутка? В чем она заключается? Кто и почему должен был увидеть нечто смешное в том, что портрет основателя Норфорд Мэнор повернут лицом к стене?

— А ты видишь какую-либо причину, по которой это могло кому-то понадобиться?

— Вижу.

— И какую же?

— Сначала подумай о чем-то другом: о довольно странном факте отсутствия отпечатков пальцев человека, который перевернул этот портрет. Совершенно невозможно предположить, что человек, который сделал это перед смертью Патриции Линч, мог опасаться, что кто-то будет снимать отпечатки его пальцев. Да и кто это мог сделать? Для этого нужна специ­альная передвижная лаборатория, пусть маленькая, это правда, — но тем не менее, должен был бы приехать полицейский эксперт. Из этого можно сделать лишь один вывод: портрет перевернул человек, который знал, что в этом доме вскоре будет совершено убийство. А знать об этом могли только Патриция Линч, если бы она действительно собиралась совершить само­убийство и по неизвестным нам причинам перевернула портрет, или... ее будущий убийца.

— Да, это разумно, — Паркер, который некоторое время улыбался, стал серьезным. — Это довод или почти довод того, что миссис Линч была убита. Поскольку портрет после ее смерти был повернут снова, ясно, что не она была тем лицом, которое не хотело оставлять отпечатки своих пальцев. Конечно, в нашем рассуждении могут быть некоторые небольшие пробе­лы... Но что вообще означает это идиотское переворачивание портрета?..

— Очень многое. — Алекс поднялся со стула. — Столь многое, что у меня даже мороз пробегает по коже, когда я об этом думаю. Вот это и есть наихудшее.

— Что именно?

— То, что ни этот поворот портрета, ни следы копыт в гроте и отпеча­ток одного из них на книге в комнате умершей пока ничего не значат.

— Ты не мог бы говорить чуть яснее? Я всего лишь скромный чинов­ник, и хотя по долгу моей неблагодарной службы вынужден разгадывать множество загадок, не хотелось бы, чтобы еще и мои друзья мне их зага­дывали.

— Это никакая не загадка, Бен. Просто мы должны обратить внимание на тот факт, что убийца сделал целый ряд непонятных ходов, которые были совершенно не нужны для убийства Патриции Линч. Мало того, он пере­вернул портрет уже после ее смерти и, пожалуй, преднамеренно вызвал немедленный всплеск подозрительности у Джилберна и Кемпта. Не забы­вай, что именно этот второй поворот портрета и явился непосредственной причиной их визита ко мне. Убийца, которому удалось внушить миру, что его жертва совершила самоубийство, добровольно отказывается от своей безопасности и как бы предупреждает окружающих, что он существует и что собирается нанести следующий удар. Зачем?

— Не требуй от меня ответа, — пробормотал Паркер, — думаю, что сейчас ты и сам от себя его не требуешь.

— Не совсем. Потому что, когда убийца совершает абсолютно ненуж­ные поступки и возобновляет их после смерти жертвы, я вынужден прийти к выводу, что в его планы входит не только одно это убийство. Вот почему я сказал, что самое худшее — это с виду бессмысленное переворачивание портрета и появление следов копыт в гроте. Я уверен, что убийца действует необычайно точно и логично, а его бессмысленные на вид поступки ока­жутся в конце наиболее целенаправленными. Все как будто указывает на то, что удар будет нанесен уже в ближайшем будущем. Именно поэтому, хотя это и нарушает все мои планы на ближайшее время, я еду в Норфорд. И еду туда с очень тяжелой душой, потому что мне хотелось бы успеть вовремя и предотвратить удар. А между тем, это может оказаться вовсе не таким простым, тем более что убийца, похоже, не опасается никого и ниче­го. Это дьявольская история, Бен.

— Как и всякая история, в которой принимает участие Дьявол, — ска­зал Паркер. — А зачем ты приехал сюда? Тебе что-нибудь нужно от нас? Признаться, я уже несколько минут думаю, не должна ли полиция вмешать­ся во все это.

— Во что именно? — спокойно спросил Алекс. — В мои предполо­жения? Патриция Линч покончила жизнь самоубийством. Так, по край­ней мере, утверждает заключение властей, и вероятно, сейчас не удалось бы собрать достаточного количества доказательств для его пересмотра. А какие у тебя есть основания полагать, что один житель Норфорд Мэнор хочет убить другого жителя Норфорд Мэнор? Одни лишь мои гипотезы. На этом основании ты не только не можешь возобновить следствие по делу смерти Патриции Линч, но даже просто допросить кого-либо. Не потому, что ты не имеешь права это сделать, а просто потому, что, допрашивая людей, нужно их о чем-то спрашивать. А о чем бы ты их спрашивал? Что бы ты искал? Все пока серо, туманно и бессмысленно, а главное, совер­шенно друг с другом не связано. Чудовищность этого дела заключается в том, что факты могут сложиться в логичное целое лишь тогда, когда свер­шится следующее преступление. Но тогда, можешь быть уверен, — они сложатся так, как хочет того убийца. Ведь само то, что он не скрывает факты, а напротив, старается сообщить о них как можно большему числу лиц, может означать лишь то, что: а) они несущественны для дела и тогда не имеют никакого смысла или б) они существенны, но таким образом, что помогут убийце в его планах. Конечно, есть еще третья возможность: весь этот кошмар создан безумцем или кем-то симулирующим безумца и желающим создать полный хаос. Так что не говори, что полиция должна решительно вмешаться. Сам видишь, как сейчас трудно хоть приблизитель­но описать, что там произошло и происходит.

— Но ведь мы не можем допустить, чтобы убийца спокойно действо­вал рядом, а мы сидели сложа руки, Джо! Я отлично понимаю, что не могу приехать туда в полицейском автомобиле с воющей сиреной, наручниками в кармане и разработанной операцией по задержанию преступника. Но ведь можно установить негласное наблюдение и надзор за объектом, где действует возможный преступник. Иначе он может не только совершить преступление, но и навсегда остаться безнаказанным.

— Конечно. Но разве мое посещение Норфорд Мэнора не будет как раз таким негласным наблюдением и надзором над местом, где он действует? Неужели ты думаешь, что я принял бы приглашение Джилберна, если бы видел какой-нибудь иной выход из этой ситуации? Но главное, что пора­жает меня в этом деле уже с самого его начала, — это смерть человека, окруженная бессмысленными фактами, относящимися к давно минувшей эпохе. И отсутствие какого-либо ключа. Но корни этого дела находятся там, на месте, и я думаю, нет смысла говорить больше на эту тему, пока я не окажусь там и не сориентируюсь в ситуации. А пока хотел бы получить из архива Скотленд-Ярда все возможные данные о сэре Джилберне, Томасе Кемпте, Ирвинге Эклстоуне, Джоан и Николасе Робинсонах, а также, если это возможно, мне бы хотелось, чтобы вы тщательно изучили прошлое доктора Арчибальда Дюка и сестры милосердия Агнес Стоун. Если в био­графии кого-нибудь из этих лиц есть что-либо, что покажется неясным или важным для нашего дела, прошу немедленно мне сообщить, хорошо? И наконец, последняя в списке, но отнюдь не последняя для нашего дела проблема: парализованная старушка, Элизабет Эклстоун. Я хотел бы знать о ней как можно больше. Быть может, вся эта история имеет свои корни где-то в прошлом. Может, это месть? Эклстоуны достигли богатства без больших скандалов и драматических конфликтов, но ведь не все попадает в печать. Кроме того, это времена довольно давние. Муж миссис Элизабет действовал главным образом в Малайзии. А ведь ты знаешь, сколько люд­ской крови пролилось в битве за каучук и какие чудовищные вещи проис­ходили на плантациях. У людей, сколотивших в колониях миллионы, не может быть чистых рук ни по отношению к туземцам, ни по отношению к конкурентам. Там все решал закон джунглей, и если Эклстоун победил, то наверняка ему пришлось совершить пару поступков, которые не совсем совпадают с нашими представлениями о поведении джентльмена. Это все может иметь значение, хотя против этого свидетельствует тот факт, что человек этот умер много лет назад, а его вдова давно удалилась от дел... Я думаю, однако, что решение следует искать в другом месте, тем более что Дьявол, о котором я думаю, — фигура, весьма тесно связанная с окрестно­стями Норфорда. Но сейчас еще ничего не ясно, и мне хотелось бы иметь полную картину как можно скорее.